Дополнительный прибывает на второй путь (сборник) - Леонид Словин

«Дождь?» — Денисов поднял голову. Изморозь, падавшая с неба, холодила лицо.

— Двести первый!.. — впервые за вечер Денисова окликнули по рации.

— Слушаю.

— Звони на базу. Срочно!.. Как понял?

Инспектор, который вызывал его, находился где-то вблизи. Денисов огляделся. На другой стороне проспекта чернела фигура.

— Объект беру на себя, — успокоил напарник.

Бабичев и его спутница у институтского портика устроились, видимо, надолго.

— Что случилось? — спросил Денисов.

— У Горяиновых обворовали дачу. Осмотр места происшествия завтра с утра…

— Далеко?

— За Белыми Столбами. В Крестах… Сказали — от нас ты поедешь!

«Ничего не поделаешь!» — Денисов вздохнул. В последнее время ему не всегда везло.

— Понимаешь, Денис? Сначала погибает Анкудинова, а потом оказывается, что обворована дача полковника в отставке Горяинова, с сыном которого Анкудинова дружила и в доме которого бывала нередко, — рассудительно объяснял напарник. — А сын Горяинова нигде весь вечер не появляется… Это о чем-то говорит?!

Антон Сабодаш стоял у коммутатора оперативной связи и курил, испытующе глядя на вошедшего в дежурку Денисова.

— Какие новости? — спросил Антон.

— Новости здесь, в дежурке. — Денисов расстегнул куртку. — Гости разошлись… Ты знаешь…

— Не все. — Антон погасил папиросу. — Кира еще не звонила.

— Кого она вела?

— Ольгу Горяинову.

Денисов удивился.

— Разве Горяинова не уехала с родителями?

— Зашла к этому… — Антон сверился с записями, — Верховскому. Чай у него пьет. А Кира ждет в подъезде… Замерз?

— Нет. Значит, Горяинов Дмитрий так и не появился? — спросил Денисов.

— Куда он денется! Пока не засекли…

Денисов сел в вертящееся кресло.

— Жара у тебя… А как узнали про кражу на даче Горяиновых?

— Ориентировка поступила. — Сабодаш достал очередную папиросу. — Вечером родственница заезжала за яблоками. Она же заявила в милицию.

— Похоже, сами Горяиновы не знают? — Денисов вспомнил скуластого мужчину и его жену в квартире Бабичева. — Иначе вряд ли они поехали бы на Профсоюзную…

— Теперь уж узнали… тема исчерпала себя.

Помощник дежурного, широкоплечий, под стать Антону, сибиряк, вошел в помещение.

— То дождь, то снег… — Сибиряк не закончил: на коммутаторе оперативной связи зажегся огонек.

— Вот и капитан Колыхалова дает отмашку. — Антон снял трубку. — Слушаю. Дежурный по отделу милиции…

Это была не Кира. Мужской голос спросил:

— Милиция? — Голос явно пытались изменить, он звучал натуженно-хрипло, скрывая возраст.

— Капитан Сабодаш, вас слушаю.

Денисов мгновенно щелкнул тумблером записывающего устройства.

— Несчастных случаев с людьми на участке не было?

— На вокзале имеете в виду? — Свободной рукой Антон поднял вторую трубку, подал Денисову.

— И на линии.

— Линия большая… — В задачу Антона входило тянуть время как можно дольше, пока Денисов не свяжется с телефонной станцией, а та, в свою очередь, не засечет абонента.

— …Три линейных отделения милиции обслуживают. Какой все-таки участок вас интересует?

Неизвестный абонент помешкал:

— От платформы Жилево к Москве…

— Значит, начиная с Каширского участка, — уточнил Антон. — Сейчас наведем справки… Куда вам сообщить? — своим вопросом он ускорил развитие события.

Мужчина заспешил:

— Я сам вам позвоню.

— Одну минутку! — Сабодаш дал задний ход. — Это наша обязанность. Ваш телефон?

— Ничего. Я сам. Мне это проще.

Трубку положили, но Антон держал тумблер включенным — до звонка с телефонной станции.

— Ти-ти-ти… — пела трубка на столе.

— Надо же! — По лицу Антона поплыли багровые пятна. — В руках был!

Телефонистка АТС дала справку:

— Звонили из автомата двести шестьдесят один — семнадцать, рядом с Бауманским метро.

— Благодарю. — Денисов опустил трубку на рычаг.

Зарегистрированы ли несчастные случаи на перегоне Жилево — Москва? — интересовался неизвестный абонент. В другое время подобный звонок вряд ли насторожил бы. Но сейчас… Это же маршрут поезда здоровья!

Кира Колыхалова оказалась провидцем: кого-то весьма интересовало, жива ли Анкудинова и сможет ли она предстать перед следователем, чтобы дать показания…

Было уже совсем поздно, когда Денисов шел от электрички к дому. Он шел медленно. Слишком медленно даже для усталого человека. Что-то определенное пыталось выстроиться в утомленном мозгу, но думать, рассуждать не было сил.

Таял снег, и совсем по-весеннему пахло сыростью.

Подойдя к дому, Денисов привычно поднял голову: все окна были темны, только у него на кухне горел свет.

Лина читала журнал.

— Появилось, красно солнышко, — сказала она, когда Денисов вошел в прихожую.

Он молчал, стаскивая куртку. Как ни старался Денисов скрывать свое состояние, жене обычно с первого взгляда не составляло труда догадаться о его настроении.

— Что-нибудь не так в «конторе?» Какие-то потрясения? — И она закрыла журнал.

— Потом скажу…

— Я так и предвидела…

— В шесть утра за мной пришлют машину.

— И это тоже.

Денисов помыл руки, прошел в комнату дочери. Наташка спала на спине, закутавшись с головой. Денисов поправил одеяло. Облегченно вздохнув, дочь повернулась на бочок. Маленькая головка была влажна от пота.

«Надо бы Наташку в парикмахерскую отвести», — подумал он, заметив, как распушились в беспорядке волосы дочери.

На кухне Лина что-то разогревала.

— Иди поешь. — Она сдвинула сковороду и поставила на конфорку чайник. — Обедать, конечно, не пришлось?

— Работа…

— Между прочим, такая же, как и любая другая…

— Ты серьезно считаешь, что раскрывать преступления такая же работа, как и любая другая?

— В том смысле, что между ней и личной жизнью все-таки должна быть грань…

— Ты открываешь мне глаза, Лин!

Ему не хотелось начинать дискуссию… Тем более что они уже не раз говорили об этом.

— …А ты эту грань, милый, только-только начинаешь понимать. Даже дома ты как будто продолжаешь расследование. А представь, и я начну дома мучиться: отчего дробится графит или идет расклейка… — На работе Лина отвечала за качество продукции.

— Но у вас можно установить причину на месте, не таская «хвост» за собой в дом.

— Я так и делаю… — Она подумала. — И для этого быть богом вовсе не обязательно!

Он все-таки ввязался в давний непрекращающийся спор.

— А у нас это невозможно, Лин! Разве ты не видишь? Каждый раз будто начинаешь с нуля. Раскрытие вчерашнего преступления не дает никаких гарантий на раскрытие завтрашнего… Никаких преимуществ! Наверное, я просто не могу этого объяснить. И перестать думать о «деле» все равно что прервать технологический процесс у тебя на фабрике…

— Особенность только в том, что вы имеете дело с людьми…

— Вот! Тут ты права. — Он отодвинул сковородку. — Ты даже сама не представляешь, Лин, насколько ты права сейчас… Мы имеем дело с высокоорганизованной тончайшей материей. Ты посмотри на нашу хитрющую Наташку, и все поймешь…

Ему расхотелось есть. Он опять видел голый февральский лес по обеим сторонам путей, частую сеть контактных подвесок над заснеженным полотном, бессильно откинутые маленькие руки Анкудиновой.

Из протокола допроса Анкудинова Валерьяна Сергеевича, 32-х лет, шофера Первого автобусного парка Управления пассажирского транспорта Мосгорисполкома.

…О поезде здоровья Роза сказала накануне, в субботу: «Ребята достали путевки, не ехать неудобно…» Мне показалось, ей хотелось остаться дома. Тем более что в понедельник надо было выезжать в санаторий, да и физически она чувствовала себя неважно, несколько дней ходила в ПТУ с температурой. Мы с женой посоветовали ей отказаться от поездки. Роза ответила: «Утром решим!» Наутро она почувствовала себя лучше, за ней зашли брат и сестра Горяиновы, и Роза уехала с ними…

Уходя, Роза сказала, что обязательно днем вернется, чтобы собрать вещи для санатория. Однако не пришла и не позвонила, как это обычно бывало. Это меня насторожило, так как Роза всегда ставила нас в известность, если обещала и по какой-то причине не могла в назначенный час вернуться. Не было звонков и от ее приятелей. Я заволновался…

Вопрос. Роза — дочь вашей жены от первого брака?

Ответ. Да. Когда я женился на ее матери, девочке было семь лет.

Вопрос. Что вы можете сказать о своей падчерице?

Ответ. Она неплохая. По характеру прямая, открытая, немного упряма, очень общительна. Друзья, как правило, старше Розы, но ее уважают как товарища. В основном это ребята, живущие по соседству.