Королев - Александр Романов

– На первых уроках буду присутствовать сама, – предупредила она. – Такое у меня правило. От услуг вашего предшественника вынуждена была отказаться. Полиция к нему как-то наведалась. Ре-во-лю-ци-о-нер, – нарочито проговорила она. – Он что, собирался у меня в гимназии агитировать учеников?

Эта мысль показалась ей настолько смешной, что она раскатисто рассмеялась. Но тут же строго добавила:

– Не хотелось бы повторения. Подыщите себе квартиру, а если будут трудности, я вам помогу. В Житомире, пожалуйста, не задерживайтесь, а то может появиться другой претендент.

В июне 1909 года, наскоро собравшись, Королевы распрощались с Житомиром, переехали в Киев, сняв за сходную цену небольшую двухкомнатную квартиру. Казалось, сама судьба благоволила им. Павел Яковлевич стал усердно готовиться к урокам, а Мария Николаевна – к поступлению на курсы. В доме воцарилась спокойная атмосфера, которая обещала быть долгой и желанной. На глазах подрастал Сережа. Отец не чаял души в нем. Едва появлялся в доме, как спешил к сыну, брал его на руки, нежно целовал. Ему казалось, что сын похож на него, только глаза – темные, материнские.

Трудно сказать, как сложилась бы дальнейшая судьба семьи Королевых, если бы не одно печальное обстоятельство. Едва они обжились на новом месте, как в Могилеве скончался отец Павла Яковлевича. Семья в пять человек – мать, два сына и две дочери остались без кормильца. Вскоре все они переехали в Киев. Бедность, из которой с трудом вырвался недавний студент Королев, снова вернула его в тяжелое прошлое. Павел Яковлевич осунулся, стал еще более молчалив, раздражителен. Ему казалось, что судьба навсегда отвернулась от него. Он не знал, как быть дальше... Жалованья рядового учителя на восьмерых, конечно, не хватало.

А Мария Николаевна к такой жизни не привыкла и не желала привыкать. Она считала, что и так оказала большую честь Павлу Яковлевичу, выйдя за него замуж. Но жить без любви и еще терпеть лишения, остаться без всего того, к чему привыкла с детства! Нет, она так не может! И она не выдержала. Взяв Сережу, ушла из дому, скрылась...

Униженно расспрашивая знакомых, муж едва нашел ее. Пытался уговорить вернуться домой.

– Я не могу без тебя, без Сережи, вы для меня – сама жизнь. Я обещаю все уладить. Не будет размолвок с моими родными. Что-нибудь придумается. Денег будет больше, найду частные уроки. Я же так люблю тебя...

– Я-то не люблю тебя, Павел, – торопливо отвечала Мария Николаевна, не отводя от мужа холодных глаз. – Ты же знаешь, я не хотела выходить за тебя. Ты добился своего, не посчитался с моими чувствами. Виновата перед тобой только тем, что не устояла, уступила моим родителям. Жить мне с тобой тяжело. Никогда больше мы не будем вместе.

Говорила так твердо, что, слушая правдивые, жестокие слова, Королев понял, что потерял жену навсегда. Но тут же вспыхнула мысль о сыне, которого любил безгранично.

– А сын, сын! Как же я без него?

– Я воспитаю его, Павел Яковлевич.

Мария Николаевна впервые за годы супружеской жизни назвала его по имени-отчеству, как чужого, постороннего человека.

– "Павел Яковлевич!" – вскипел Королев, возмущенный словами жены. – Значит, «Павел Яковлевич». Так вот, Мария Николаевна, я вам сына не отдам. Это мое последнее слово. Пока Сережа не будет жить со мной, развода вы не получите.

И, не попрощавшись, ушел.

Мария Николаевна к мужу не вернулась. Она решила выполнить свою давнюю мечту – и поступила на высшие женские курсы. А Сережу отвезла в Нежин. Дед с бабкой обожали внука, души в нем не чаяли и очень боялись, что Павел Яковлевич приедет в город и буквально «выкрадет» внука. Отныне ворота и калитка дома стали запираться изнутри на металлическую защелку.

Сережа очень скучал по матери, по ласке и с нетерпением ждал приездов Марии Николаевны в Нежин. Ждал он и отца, но о нем в доме никогда не говорили. В тот день, когда приезжала мама, едва услышав ее голос, Сережа бежал ей навстречу. Крепко прижимался к ней, тянул за собой.

– Пойдем, пойдем, я тебе покажу, какой дворец я построил из кубиков и еще крепость.

– Кажется, дворец твой немного кривоват, вот-вот завалится. Дай я тебе помогу.

– Нет, не надо, я сам. – Сережа надул губы. – Не надо мне помогать. – И для большей убедительности тут же, на глазах матери, исправил свое кособокое сооружение.

А вечерами они любили вдвоем сидеть на крыльце своего дома. Мария Николаевна рассказывала Сереже сказку про ковер-самолет. Он давно уже знал эту сказку всю наизусть, но все равно просил рассказать. И тогда им казалось, что летят они на ковре-самолете над сказочной страной и им так хорошо.

...Павел Яковлевич безуспешно пытался встретиться с сыном. Все было напрасно...

Жизнь Сережи в Нежине текла монотонно, скучно. Правда, иногда по вечерам после хлопот в лавке и по дому бабушка брала в руки скрипку или пела украинские песни. В такие минуты дед сажал внука на колени, и они слушали, порой подпевая ей. Но чаще, устав от суеты в лавке, пропахший различными солениями, Николай Яковлевич незаметно засыпал. Сережа тихонько дергал деда за кончики отвислых усов.

– Дедуня! А дедуня! – смеялся мальчик. – В лавку пора, – повторял он слова Марии Матвеевны, слышанные им каждое утро.

Николай Яковлевич, в прошлом бравый казак, пристрастия к торговле не имел и даже тяготился ежедневной необходимостью сидеть в лавке, следить за приказчиками. Не будь рядом с ним энергичной, с практической хваткой жены, их торговое дело давно потерпело бы крах. Все материальное благополучие семьи держалось на Марии Матвеевне, в жилах которой, по семейным преданиям, текла кровь гречанки, некогда привезенной прадедом из дальнего похода.

Разбуженный Николай Яковлевич снимал внука с колен, виновато улыбался и брался за чтение газет. Читал их внимательно, пересказывал жене наиболее важные события.

В один из летних вечеров 1911 года Николай Яковлевич наткнулся на редкое объявление.

– Послушай, Маша, что в газете пишут: «Единственный полет на аэроплане русского летчика Уточкина. Цена за вход рубль».

– Рубль? – удивленно переспросила Мария Матвеевна. – Дороговато. Да в наши дни за полдня в лавке на рубль не наторгуешь.

– Дедуня, а что такое «аэроплан»? – спросил внук,

– Это машина такая, летает в воздухе.

– Как птица? С крыльями?

– Не знаю, не видел.

– А ты, бабуся, видела?

– Нет, Сергуня, не пришлось.

– И я тоже, – и тут мальчик подошел к бабушке и попросил: – Пойдемте, посмотрим. А рубль я вам дам, у меня есть в копилке.

Мария Матвеевна растерялась от неожиданной просьбы внука и взглянула на мужа. Тот ухмыльнулся в усы.