Ракеты стартуют с моря - А. Запольский

Напомню, что при стрельбе в наземных условиях ракета перед стартом устанавливалась строго вертикально и парой своих стабилизаторов (плоскость I-III) ориентировалась на цель. В этом положении запускались бортовке гироприборы, которые обеспечивали стабилизацию и полет ракеты на активном участке траектории в соответствии с программой.

А как добиться этого в морских условиях? В принципе, теоретически существовали три пути решения проблемы. Первый – стабилизировать корабль, второй – стабилизировать пусковую установку, а третий – решить проблему с помощью системы управления самого ракетного комплекса. Наиболее реальным был третий путь, и вся тяжесть модернизации ракеты "Р-П" легла на плечи управленцев.

Как уже упоминалось, разработка системы управления была поручена трем организациям: НИИ-885. НИИ-49 и МНИИ-1. Главный конструктор головного института Н. А. Пилюгин создал небольшую группу молодых энтузиастов, которым доверил работу по морской тематике. Во главе группы был поставлен с правами заместителя главного конструктора 26-летний Владилен Петрович Финогеев. С ним вместе трудились Р.В.Малеева. Н.В.Аникин, А.И.Котляров. С.Н.Галкина и другие товарищи.

Мы познакомились с Владиленом Петровичем на испытаниях в 1955 году, оба участвовали в испытаниях в 1956 году и снова встретились только через 35 лет, уже шестидесятилетними. Десятки лет нашей жизни пронеслись как один год. Встреча произошла на юбилее нашей совместной работы.

Владилен Петрович посвятил всю свою жизнь созданию ракетной техники. За свой тяжелый плодотворный труд, за достижение результатов государственного значения он получил признание, был заместителем министра.

Он многое видел и испытал за свою необычную интенсивную трудовую жизнь, умел держать себя в руках в острых стрессовых ситуациях и остался таким же динамичным и неравнодушным к происходящему, каким был в молодости. Выступая на конференции и вспоминая пережитое, Владилен Петрович вынужден был останавливаться, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами. И все его выступление было конкретным, лаконичным, но и эмоциональным. Видно было, что та работа и люди, участвовавшие в ней, оставили глубокий след в его душе.

Я вспоминаю его молодым, высоким и стройным, представительным, простым в общении. Один или в паре с помощником, он без суеты успевал всюду. Участвовал в штатных проверках ракеты на технической и стартовой позициях, на лодке. Если вдруг выявлялись непрохождение какой-либо команды или неисправность в аппаратуре, он через короткое время отыскивал "бобик" и устранял его. Систему знал в совершенстве.

С достоинством представлял Владилен Петрович свою фирму на совещаниях и комиссиях. За два года испытаний я ни разу не видел Н.А.Пилюгина. В.П.Финогеев пользовался его полным доверием.

Но вернемся к проблеме старта ракеты с качающегося основания. Группа специалистов НИИ-49 предложила решение задачи. Ракета жестко связана с кораблем и меняет свое положение в пространстве вместе с ним. В предстартовое положение приводятся оси бортовых гироприборов, связанных с приборами навигационного комплекса лодки. При такой ориентации ракета стартует с лодки под углами, соответствующими мгновенным ее положениям в момент отрыва от пускового стола. Затем по сигналам датчиков гироприборов газовые рули выводят ракету в вертикальное положение, и свое дальнейшее движение на активном участке ракета выполняет по заложенной в аппаратуру программе. В качестве гироприборов были использованы существенно модернизированные гироскопы типа "Гировертикант" и "Гирогоризонт". Для управления дальностью полета был предложен гироинтегратор продольных ускорений с синхронным гироскопом. Разработанный ранее, этот прибор успешно прошел весь комплекс испытаний, в том числе и на ракете "Р-2", созданной в ОКБ-1.

Предложенный способ начальной ориентации ракеты был реализован тремя коллективами: по бортовым гироприборам – во главе с главным конструктором В.П.Арефьевым, по счетно-решающим корабельным приборам (преобразователю координат) – во главе с главным конструктором П.М.Зеленцовым, по приборам управления движением лодки – во главе с главным конструктором П.П.Коптяевым. Всей разработкой руководил главный конструктор В.Ф.Печурин. В этих работах на разных стадиях участвовали Ю.А.Щербаков, В.Л.Соколов, М.Цветков. А.Кунцевич и другие товарищи.

Впервые на борту ракеты была применена ампулъная батарея разработки Н.С.Лидоренко. Она не требовала никакого обслуживания и "задействовалась" практически мгновенно. Это был еще один элемент ракеты, определяющий степень ее боеготовности. За прошедшие годы коллектив, руководимый Николаем Степановичем, достиг огромных успехов в создании источников питания. Солнечные батареи, установленные на спутниках и космических кораблях – это плоды их трудов. Я встречался с Николаем Степановичем один раз, в 1962 году на Камчатке, на транспортных испытаниях следующей за "Р-11ФМ" ракеты. Оставил он самые приятные впечатления очень скромного общительного и приветливого человека.

Для снижения веса бортовой аппаратуры и более быстрого разгона гиромоторов впервые увеличили частоту с 500 до 1000 Гц, применив малогабаритный электромашинный преобразователь разработки Андроника Гевондовича Иосифьяна. С целью автоматического устранения "уходов нулей" автомата стабилизации также впервые была применена отрицательная обратная связь по углу поворота газовых рулей.

В общем, в результате внедрения всех новшеств ракета "Р- 11ФМ" заметно превзошла по своим возможностям ракету "Р-11" и в начале весны 1955 года была уже поставлена на летно-конструкторские испытания.

КАЧАЩИЙСЯ СТЕНД В КАПУСТИНОЙ ЯРУ

В мае 1955 года группа военных моряков, испытателей создаваемого морского полигона и членов экипажа подводной лодки "Б-67" Северного флота вместе с ее командиром Ф.И.Козловым, прибыла на Государственный центральный полигон (ГЦП) в Капустин Яр для стажировки.

Впоследствии мне приходилось бывать здесь, и всякий раз приезжать сюда было приятно. Это был настоящий оазис в степи: каменные дома, асфальтированные улицы, тротуары в тени заботливо ухоженных деревьев и кустов, чистота вокруг, редкие прохожие в рабочее время, обеспеченность всем необходимым для жизни, цивилизованность гарнизона еще больше подчеркивалась бездорожьем и грязью за его пределами, глинобитными и деревянными покосившимися домиками, захламленными подворьями.

Все это свидетельствовало об однажды заведенном и строго поддерживаемом порядке и заботе о быте – о людях в конечном счете.

И в этом безусловная заслуга начальника полигона генерал-лейтенанта (впоследствии генерал-полковника) Василия Ивановича Вознюка. Сложным было его хозяйство, разбросанное на десятки и сотки километров от центральной площадки, но всюду проникал его взор, до всего добирались его руки, и во всем ощущалась его душа, ибо без нее такое хозяйство не создать и не сохранить. Рассказывали, что Василий Иванович как-то полушутя- полусерьезно сказал: "На полигоне мы создадим такие условия для службы и жизни, что попадать сюда смогут счастливчики только по большому блату". Не исключаю, что так оно и было.

Должен отметить исключительно благожелательное и заинтересованное отношение к испытаниям морских ракет офицеров ГЦП и в первую очередь его начальника генерала В.И.Вознюка – личности без преувеличения легендарной. Мне довелось встретиться с ним почти 20 лет спустя, и его отношение к морской тематике осталось неизменным. П.Н.Марута, тесно взаимодействовавший в то время с В.И.Вознюком, рассказывал, что тот в юности мечтал стать моряком (родом он был из Одессы). Юношескими несбывшимися мечтами, вероятно, и объяснялись его тяга к морю и расположение к морякам. А последнее, согласитесь, немаловажный фактор в любом деле, особенно в новом, когда так необходима поддержка.

Разместили нас на площадке 4а, где находились и техническая и стартовая позиции. Мы сразу попали в какой-то незнакомый для нас, прямо-таки фантастический мир Герберта Уэльса. Довольно часто, в любое время суток с соседних площадок с громоподобным грохотом стартовали баллистические ракеты. И мы каждый раз вскакивали и бежали смотреть на это еще непривычное для нас (сомневаюсь, что вообще можно стать равнодушным к нему) зрелище.

На стартовой позиции нашей площадки находился уникальный стенд "СМ-49", основой которого была натурная шахта подводной лодки. С помощью специальных приводов шахта могла раскачиваться с амплитудой до 12 градусов и колебаться в пределах плюс-минус 6 градусов вокруг своей продольной оси, чем имитировались качка подводной лодки и рыскание ее по курсу.

В шахте был установлен пусковой стол, который мог подниматься и опускаться с помощью подъемного механизма и разворачиваться вокруг продольной оси шахты.

На пусковом столе было смонтировано пусковое устройство. Основу его представляли две удерживающие стойки, оканчивающиеся полузахватами. При сведенном положении стоек полузахваты образовывали кольца, охватывающее ракету. Сама же ракета своими бобышками на корпусе опиралась на упоры, расположенные на стойках, и не касалась пускового стола. Перед стартом открывалась крышка шахты, и пусковой стол вместе с ракетой поднимался в верхнее положение. Ракета, качаясь вместе с шахтой, удерживалась в пусковом устройстве. При запуске двигательной установки и начале движения ракеты срабатывали замки полузахватов, электрический сигнал от них поступал на пироболты нижних замков, и удерживающие стойки под действием мощной пружины раскрывались. Освобожденная из объятий пусковой установки ракета стартовала. После старта по команде с пульта стойки сводились. Пусковой стол опускался в свое нижнее положение, и крышка шахты закрывалась.