Горький обман - Акваа К

Поэтому я смотрю, как Мейс ерзает на своем месте в беременной тишине. Мой взгляд находит ручку на столе, затем я смотрю на его руку. Она обмотана белым пластырем, все еще заживающим от ран, которые я нанес ему за то, что он плохо отозвался об Авроре. Это была всего лишь небольшая ножевая рана, нанесенная, когда я пришёл предупредить его сразу после того катастрофического ужина в его доме. Похоже, рана оказалась глубже, чем я думал.

А может, я и вправду знал.

— Вам что-то нужно? Это снова Аврора? Она что-то сделала?

Я поднимаю на него бровь, а он вздыхает и качает головой.

— Эта девчонка никогда ничего не делает правильно. Прошло всего четыре месяца. Даже не участвует в этом браке. Ошибка всегда остается ошибкой.

Мои руки сжимаются вокруг ручки кресла, и чем дольше я смотрю на него, тем сильнее во мне закипает кровь. Деревянный рычаг трещит.

Ошибка.

Я прекрасно знаю, что происходит, когда родители называют тебя так. Я знаю, потому что женщина, которую я искал, женщина, ради которой я согласился на этот брак, — вот причина.

Мне нужно не только найти Венецию, но и узнать, жива ли она на самом деле, а это еще более душераздирающе. Как я буду жить, если узнаю, что той, ради которой я женился, ради которой принял наследство деда и ради которой отпустил свою прежнюю жизнь, больше нет в живых?

— Не думаю, что ты усвоил урок, Мейс.

Его глаза сужаются, густые брови сходятся в кучу, а усы подрагивают.

Кто-то сердится.

— О, я не забуду, что вы сделали. Нелегко забыть, когда я не могу сделать и половины того, что мог. Вы знаете, что сделка заключена и закончена. Я получил свои деньги, вы получили мою дочь. Больше вам нет нужды меня навещать, — выплюнул он.

Да. Все верно. Мейсу нужны были деньги, а мне — союз, достаточно долгий, чтобы получить наследство. Наследство, за которым так долго охотились мои родители. Они не хотели больше работать, поэтому родили сына, который должен был стать их золотым билетом к деньгам. Они думали, что, создав бизнес моего деда, а затем передав его мне как можно скорее, они обеспечат себе будущее. Они знали, что их сын когда-то был кем угодно, только не бизнесменом.

Я вдыхаю, а затем выдыхаю, глядя на книжную полку слева от меня. На полках всегда новые поступления. Его журналы, фотографии женщин и мужчин, горячая тема месяца. Это была большая компания, Glamorous, пока он не разрулил ее до основания. Теперь он изо всех сил старается сохранить свой имидж.

Это может объяснить, почему его не видно на публике, когда он так настойчиво разбрасывался деньгами.

Столько денег, большое поместье, семья, которой можно похвастаться, и при этом ни одной клетки мозга, чтобы удержать его от заключения сделок с неправильными людьми.

— Как жаль, что у тебя есть все, но ты все равно стремишься к большему. Как же ты будешь работать с двумя сломанными руками? — Я медленно поднимаюсь со своего места.

Он тоже поднимается, скрещивая руки, чтобы скрыть дрожь. — Что, черт возьми, это значит?

Я огибаю стол и иду к нему. Моя крупная фигура возвышается над ним, почти поглощая его худощавое тело.

— Один вопрос, Мейс.

Его губы подергиваются, заставляя шевелиться и усы. Странно.

— Поднимаешь ли ты руку на своих дочерей?

Еще один шаг, и он делает один назад.

Схватив ручку, на которую я смотрела раньше, я поворачиваюсь к Мейсу. Его глаза бешено скачут по сторонам.

— Ты заплатишь за это, Ремо. Ты совершаешь ошибку.

Он поднимает ко мне палец, и я хватаю его, разламывая пополам.

Он вскрикивает, а затем прижимает руку к груди.

— Ты…

— Ты поднял руку на Аврору. Несколько раз, блядь. Я не терпеливый человек, Мейс. А ты — да, не так ли?

Он молчит. Его трясет, он сосредоточенно смотрит на свою руку.

— Отвечай! — кричу я.

Он вздрагивает.

Впервые за долгое время я повысил голос.

Широко раскрытые глаза Мейса окидывают мое лицо. Его лицо пепельное, а дыхание короткое и прерывистое.

— Д-да. Она хотела сбежать, а мне нужно было, чтобы кто-то занялся моими делами. Это было справедливо…

Моя рука обхватывает его шею и сильно сжимает. Он едва слышно вздыхает, когда его лицо краснеет, а затем становится призрачно-белым.

Фиолетовый оттенок начинает проступать на его лице, но я стискиваю зубы и продолжаю держать его.

Чувствую, как его пульс замедляется под моими пальцами, и на моем лице появляется болезненная улыбка. Руки покалывает, хочется закончить работу, но сейчас я не могу себе этого позволить.

— Мне нравится чувствовать, как жизнь уходит под моими пальцами. Ты же знаешь, я в этом не новичок, — рычу я ему в лицо и бросаю его на пол к своим ногам.

Он задыхается, хватаясь за руку, и его колени подгибаются, когда он пытается встать.

— Если ты еще раз прикоснешься к ней, Мейс, я обещаю, что твоя жизнь закончится еще хуже, чем сейчас. Это мое последнее гребаное предупреждение.

Он отворачивает от меня свое бледное морщинистое лицо, и я оставляю его на месте.

Мои руки дергаются, я не привык бросать работу на полпути.

Глава 4

Мои сотрудники несут букет за букетом белых и розовых роз на мою яхту. Я то и дело сверяюсь с часами, затем осматриваю причал, ожидая момента ее прибытия. Она не знает, для чего я ее сюда вызвал.

Я окидываю взглядом яхту, усыпанную розами ее любимых цветов, и надежда мерцает в моей груди, как прерывистый огонек. Я не знаю, достаточно ли этого. Не знаю, простит ли она меня.

Я заслужу ее прощение. Я не могу ее потерять. Мысль о том, что она уйдет от меня, что я больше никогда ее не увижу или узнаю, что она полюбила другого мужчину… Мои кулаки сжимаются. Я не могу этого вынести.

Как раз в тот момент, когда последние сотрудники высаживаются на берег, на мой телефон приходит сообщение о том, что она здесь. Я иду к причалу. Как только мой взгляд падает на нее, на ее розовое платье, развевающееся на ветру, я понимаю, что это женщина моей гребаной мечты. Она держит свою белую сумочку перед собой обеими руками, терпеливо ожидая меня. Мой взгляд останавливается на ее сверкающих белых каблуках, и мое сердце сжимается. Я хочу, чтобы она наступила на меня этими высоченными каблуками.

Как