Ветер над пропастью - Ибикус

без приключений. Вечером показалась усадьба Анны Федоровны. Никто не вышел их встречать, Савелий дождался, пока дворник откроет ворота и коляска въехала во двор.

Девочки спустились на землю и направились к дому. Навстречу им вышла молодая женщина и пригласила войти.

- Барыня ждет вас. А почему вас двое? Она ждет племянницу.

- Племянница я, а это моя подруга, Вера, - ответила Ника.

- Меня зовут Катерина, я ухаживаю за барыней, идемте за мной, - сказала женщина и двинулась вперед.

Девушки поднялись вслед за ней на второй этаж и прошли в спальню. Анна Федоровна лежала на кровати бледная и осунувшаяся, но даже в этом состоянии в лице ее проступала властность и решительность. Ника подошла к кровати и склонилась к ее руке, лежавшей поверх одеяла.

- Вы звали меня, Анна Федоровна, - тихо произнесла она.

- Да, звала… Оставьте нас вдвоем, - сказала Анна Федоровна, слабо махнув рукой.

Катерина взяла Веру за руку и увела из комнаты.

- Времени у меня совсем не осталось, - слабым голосом продолжила больная, - до завтра может и не доживу. Вот видишь, как все получилось. Попечительский совет назначит тебе опекуна, до совершеннолетия. Будет это Иван Михайлович Финберг, хороший человек… Я добилась, чтоб его назначили. Есть у него сын, двадцати двух лет, военный, служит в Санкт-Петербурге… Может слюбитесь и будет у вас все путем… Но, я думаю пансионат тебе покидать не надо пока… Впрочем, теперь все тебе решать самой… Теперь о твоем наследстве… Слушай внимательно, повторять не буду… Две усадьбы: моя и твоих родителей, царство им небесное… Ну и земли, конечно… Далее, деньги в банке, в Павловске, почти миллион… Немало, с умом надо распорядиться, если своего не хватит, обратись к управляющей пансионата… она женщина достойная, поможет тебе, и деньги не пустит по ветру. Далее драгоценности, собрала я все, что было у твоей матери, у меня, все, что от предков осталось… спрятала там, где никто не найдет. Никто про это место не знает, теперь ты будешь знать… В чулане вашей усадьбы есть подвал. Замка на нем нет, да он и не нужен. Там много всякого хлама, поломанной рухляди, но в правом дальнем углу стоит пустая бочка, справа от нее в стене на высоте вытянутой руки вбит крюк. Как будто, вбит, но надо взяться за него и потянуть вверх до щелчка. Силы у тебя хватит. После этого бочку можно подвинуть в сторону, а в полу будет люк. Вниз ведет лестница, за лестницей есть ниша, в нее я поставила ларец с драгоценностями, а сверху бросила тряпье. Дальше идет подземный ход до беседки, там выход наверх в беседку… С остальным сама разберешься… Все… Устала… Иди, Катерина тебя устроит… Даст бог, утром свидимся, а не даст…

- Анна Федоровна, - твердо сказала Ника, доставая из потайного кармана маленькую коробочку, - вот!

Она открыла ее, там лежали три маленькие горошины.

- Это лекарство. Я очень давно выпросила его для Семена Макаровича у нашего учителя йоги, индийца. Только передать ему не успела. У него была такая же болезнь, я заметила.

Женщина с сомнением смотрела на горошины.

- И что, он просто так тебе это дал?

- Нет, он сказал, что я потом отработаю…

- И как ты отработала!!!

- Да, никак, – пожала плечами Ника, - на другой день он вел занятия с девочками старшей группы, оступился и сломал шею… Я понимаю, что лекарства мало, но больше взять негде. Он еще говорил, что горошину надо взять в рот и сосать, как конфету.

- Ладно, хуже все равно не будет, - сказала Анна Федоровна и взяла горошину в рот.

Ника поклонилась и вышла из комнаты. Она прошла в кухню, где встретила Веру и Катерину. После ужина барышням показали их комнату, куда принесли вещи из коляски.

На другой день барыня почувствовала себя значительно лучше, утром она приказала, чтоб завтрак накрыли на веранде и поставили там ее кресло. Затем с помощью Катерины перебралась на веранду и уселась в свое кресло.

- Катерина, барышням пора вставать. Зови их завтракать на веранду.

- Барышни давно встали, оделись в белые штаны и рубахи и убежали на речку. Деревенские сказывали, что они сбросили одежду на берегу, переплыли речку туда и обратно, вытерлись, оделись и убежали вдоль берега.

- Ну, дела… Скажи Савелию, чтоб отыскал их. Не дай бог, обидит кто…

Савелий, услышав распоряжение барыни, только хмыкнул.

- Вряд ли кто сможет обидеть этих ведьмочек, - ответил он, - да вон они, бегут сюда. Барышни! Вас барыня желают видеть! Извольте пожаловать на веранду.

Девушки поднялись на веранду, и предстали перед Анной Федоровной. Барыня выглядела значительно лучше, чем вчера и была явно в хорошем настроении, однако увидев их, нахмурилась.

- Ну что за вид… Переоденьтесь и возвращайтесь побыстрее, - пробурчала она.

Барышни вышли и через десять минут вернулись в дорожных костюмах.

- Садитесь, будем завтракать, - продолжила она. – Лекарство твое, Ника, очень помогло, сама видишь. Где бы его еще приобрести? Никаких денег не пожалею!

- Не знаю… - растеряно сказала Ника, - когда индиец умер, наш доктор приказал все его вещи сжечь, поскольку, как пользовать его снадобья, никому не ведомо, где и как он их готовил тоже.

- Жаль… Ну, видно, не судьба… Спасибо и на том, что есть…

- Я поговорю с нашим доктором. Если что узнаю, сообщу непременно, - ответила Ника.

- Сейчас откушаете, отдохнете, а потом ближе к обеду, покажете, чему вас в пансионате учат. Говорят, вы и оружием владеете, да и вообще много чего болтают… Савелий ходит какой-то загадочный. После полудня подходите, погляжу на вас.

  

Опекун

Иван Михайлович, крупный с окладистой бородой, мужчина лет пятидесяти, прикатил в усадьбу к Анне Федоровне как раз к обеду. Впрочем, мысли его были отнюдь не об еде. Богатая помещица явно доживала последние дни, и не