Ветер над пропастью - Ибикус

- Катерина, прикажи, чтоб обед сюда подавали и барышень зови.

Девушки вышли к обеду в обычных одеждах и скромно присели напротив гостя. Во время обеда продолжалась неспешная беседа. Девушки скромно улыбались и, отдавая должное трапезе, не спешили начать беседу.

- Ну, поразили вы нас, барышни, прямо наповал… - произнесла, наконец, хозяйка.

- Вы же сами просили, - просто ответила Ника, - зря вы пугаетесь, это просто физические упражнения, а вообще-то мы скромные девушки. Вот Вера, например, стихи пишет… Вера, прочти, пожалуйста, а то нас за разбойниц сочтут…

- Извольте, - ответила Вера и начала декламировать.

Я иногда пишу стихи,

В них много рифм на букву И,

Чтоб было легче вспоминать,

Я завела для них тетрадь,

Но вам ее не покажу,

Сама немного расскажу,

Как в темноте, открыв глаза...

А в них уже блестит слеза,

И ведь давно известно вам,

Что девы плачут по ночам...

- Далее пока не написано, но, возможно, напишу, - сказала Вера.

- Ого! Недурно, а у вашей подруги какие таланты? – глядя на Нику произнес гость.

- О! Она замечательно рисует, только с собой ничего не привезла, - ответила Вера.

- Напрасно, - заметила Анна Федоровна, - хотя вызывала-то я ее не за этим. Не ожидала, что мне так полегчает. Да вот, кстати, Иван Михайлович, приглашает вас в гости на пару дней, думаю, вы не откажетесь, имение его недалече. С утра выедете, к обеду на месте будете.

- Почтем за честь, - ответила Ника.

- Ну, значит, тому и быть, - ответил гость, - а сейчас позвольте откланяться.

Девушки тоже поднялись из-за стола.

- Мы будем у себя, Анна Федоровна, - сказала Ника, - а вечером, если позволите, мы вас навестим.

- Тетя Ани, - промакнув глаза платком, сказала помещица, - называй меня, тетя Ани. Впрочем, другой тетки у тебя все равно нет…

- Хорошо, тетя Ани, - ответила Ника опустив голову.

Девушки отправились в свою комнату, а гость сел в коляску и укатил.

Ближе к вечеру Анна Федоровна вызвала Катерину.

- Чем заняты барышни? – спросила она ее.

- Они снова убежали на реку. Деревенские сказывали, далеко убежали. Надели белые одежды, как утром, рубахи и штаны, будто парни деревенские. Местные мальцы увязались было за ними, да куда там. Версты две пробежали, не меньше. Дальше, говорят, видели, как разделись они донага, связали одежду в узлы, переплыли реку, оделись и побежали дальше. И ведь не притомились, ничуть, железные они что ли.

Вон, кажись, возвращаются… Позвать племянницу-то?

- Не надо, сама придет. Мне ужин сюда принеси, а барышням накрой отдельно.

Поздно вечером в дверь хозяйки постучали.

- Входи!

Ника вошла и села у кровати тетки.

- Добрый вечер, тетя Ани.

- Добрый… Надо поговорить, Ника. Вижу, что зла на меня не держишь. Думаю, знаешь, как ты осиротела. Моей вины в том нет, хоть и не любила я твою мать, но не я уведомила тогда твоего отца. Только ты виноватых не ищи. Бог им воздаст каждому по заслугам. То, что с тобой так сурово обошлась, бог меня судить будет, недолго осталось… Однако, думаю, что так даже лучше получилось, чем если бы ты в поместье осталась. В обиду себя не дашь, да и подруга у тебя хороша. Не знаешь, чьих она будет?

- Нет, тетушка. Никто не знает. Подкидыш она. Младенцем подкинули к сиротскому дому, крестик странный был на ней, а на пеленке  две пересеченные окружности вышиты. Никому не ведомо, что это за знак. А крестик наша директриса отдаст ей в день совершеннолетия.

- Как бы там не сложилось, не оставляй ее, ты не обеднеешь, а вдвоем вам легче будет в этом мире. Впрочем, надеюсь я, может найдешь ты свою судьбу с сыном Ивана Михайловича. Достойное семейство, хоть и давненько я не видела Андрея Ивановича, но не думаю, что в Питере в загулы ударился, не та закваска. Если же не сложится, придется самой свою судьбу устраивать, некому более за тобой приглядеть, и советом поддержать. Как бы то ни было, из гостей отправитесь обратно в пансионат. Более с тобой уж не увидимся, помни все, что я тебе сказала. Рада была с тобой повидаться, со спокойной душой теперь отправлюсь к Господу нашему.

- И я рада нашему разговору, тетушка. Я постараюсь найти лекарство от вашего недуга.

Ника поцеловала руку Анны Федоровны и вышла из комнаты.

В усадьбе Финбергов царили мир и спокойствие. Два офицера: подпоручик Андрей Иванович и его приятель поручик Александр Петрович Лискин сидели на веранде и вели неспешную беседу. Их полк передислоцировали в Павловск и подпоручик, испросив краткосрочный отпуск, приехал в имение отца, прихватив с собой своего приятеля, поручика Лискина. Отец недвусмысленно намекнул, что предполагает обручить его некой девицей, круглой сиротой, но весьма и весьма богатой, которая пока воспитывается в пансионате. Девица пока не достигла совершеннолетия, что для обручения не помеха. Во всяком случае, смотрины состоятся в ближайшее время. Отец вот-вот должен подъехать.

Перед офицерами стояла бутылка мадеры, явно уже не первая.

- Не страшит, женитьба-то? – спросил Лискин.

- До женитьбы еще далеко. Да и отец не станет принуждать, коль не понравится, - ответил подпоручик.

- С таким приданным, любая понравится. Я бы не раздумывал.

В этот момент коляска въехала во двор. Иван Михайлович зашел на веранду.

- Завтра чтоб был как стеклышко, - хмуро сказал он сыну и ушел в дом.

- Что-то суров хозяин, - сказал Лискин, - неужто дела завертелись?

- Пойду узнаю в чем дело, видно какие-то обстоятельства возникли.

Подпоручик ушел в дом, где застал отца в глубоких раздумьях.

- Что, батя, неужели настолько дурна? – спросил он