Якорь - Наталья Караванова

В кабинете Ючи сидела, забравшись с ногами в кресло, и тихонько размазывала по щекам слезы. Видно, вместо чтоб играть, она пыталась связаться с отцом. Игорь попытался ее расспросить, и стало понятно, что моя догадка верна.

— Его нет дома. И рабочий номер не отвечает. И ком тоже.

Я распорядилась, чтобы гости пересели к окошку и вели себя тихо, пока я буду говорить с куратором.

Гилоис отозвался сразу и очень удивился, увидев меня.

— Привет, Саша, — сказал, — что-то ты сама решила со мной поговорить. В то, что соскучилась со вчерашнего дня — не верю, так что рассказывай.

— Ничего срочного. Я собралась слетать в город, поэтому меня не будет дома некоторое время. Вот, предупреждаю, чтобы вы не волновались. Но ком у меня с собой.

Куратор потер седины, ему не нравится, когда я покидаю поселок.

— А что ты вдруг решила? Это связано с теми запросами, которые ты делала вчера ночью?

— По большей части. Вчера я наткнулась на сообщение о своей безвременной смерти в пен-рит центре, и подумала, что если покопаться, то, возможно, отыщу товарищей по несчастью.

— Но ты же понимаешь, что…

— Да, я убедилась, что мое предположение — сущий бред. Но мне захотелось поговорить с кем-нибудь из наших. Просто поговорить, не пугайтесь.

— О чем?

— Не знаю. О погоде. Я устала от одиночества, Гилоис. Может, слетаю на вокзал. Вы должны понимать, что другого раза у меня может и не быть. Ну, как, добро?

— А если я попробую тебе запретить, ты послушаешь?

— Мудрое рассуждение. Пока. — Я отключилась.

Пришло время поискать для Ючи ее папу.

Ну, малышка, как его зовут? Садмаи Ламиэни? А где он работает? Не знаешь? Ничего! Адрес? Отлично! Сейчас посмотрим. Так, охранная система не отключалась четыре дня. А родня у вас есть где-нибудь в поселках? Или в санатории? Нет? А твоя мама? Умерла в прошлом году. А может, у тебя бабушка есть? Что за планета такая. Нормально инфосеть настроить не можем… так. Думаем, куда может податься человек, узнавший, что его единственная любимая дочь погибла на пожаре? Кстати, Ючи, а ты не знаешь, чего он тебя вообще в этот интернат отдал? Куда уезжал в командировку? Так, уже лучше. Посмотрим… нет, на ремзаводе в Агии он не появлялся. Что еще?

— Саш, а может, он вообще решил улететь? Пространство большое, мало ли, что придет человеку в голову в такой ситуации.

Космопорт, списки пассажиров… а ты гений, друг мой эмигрант! Сейчас посмотрим. Все рейсы с прошлого четверга. На сервисную два рейса, в списках нет. На планеты этой же системы… пусто во всех трех пассажирских… на станцию переброски… опа!

— Смотрите, вот он. Есть в списках.

Значит, все-таки космос. Как же плохо! Он ведь может и не узнать, что Ючи не было на том пожаре.

Игорь легонько коснулся моего плеча.

— Смотри, рейс сегодня вечером. Может, он еще не на борту.

Надо спешить. Как же противно зависеть от костылей! Как мерзко торопиться так вот медленно, к лестнице, по лестнице…

Игорь сорвался помочь как-то, поддержать, но лестница узкая, вдвоем разве пройдешь. Кое-как, зажевав губу до крови, спустилась.

Уговариваю себя: «дыши, Сашка, ровнее, дыши, чтобы никто не смел даже заподозрить, что тебе плохо. Тебе хорошо! Ты умница, ты выдержишь. Первый раз, что ли. Давай!».

Очень прямо, почти не опираясь на дурацкие ходули, иду к дверям. Нормально. Видите, я улыбаюсь. Я отлично себя чувствую. Ждете, что свалюсь прохожим на потеху? Нате вам!

— Саша, давай, я съезжу, — озабочено говорит Игорь, который меня догнал, а я не заметила.

— До первого поста с проверкой документов.

— Подожди.

Останавливаемся у самой двери. Ну, чего молчишь? Что ты еще забыл мне сказать?

Или ты ждешь, что я тебе что-то скажу?

Скажу.

— Ложись в постель. Отдыхайте. Если заорет терминал, выключи его просто, а лучше вообще не обращайте внимания. Я постараюсь не долго.

— Хорошо, я запомнил.

Потрепал меня по плечу, смешной человек. Спасибо.

Закрыла за собой дверь. Флаер вызывается с кнопки у порога. Я просила куратора, чтобы помог приобрести свой, но он, как девочке, очень ласково объяснил, почему это нельзя и почему это не хорошо. Тяжела доля пен-рит.

Управляемый флаер прибыл через считанные минуты, завис у входа.

Мрачный водитель посмотрел на меня сквозь стекло, спросил о месте назначения, по глазам видно, без всякой надежды, что ему ответят.

— В город, пожалуйста. Центральный сквер, возле фонтана.

— Фонтан не работает.

Он, наверное, решил что, узнав об этом печальном обстоятельстве, я тут же поменяю место назначения или вовсе откажусь от поездки. Я ж тебя сейчас…

— Тогда вы полетаете над площадью, а я буду птичек кормить.

Глаза у господина во флаере не то, чтобы из орбит повылазили, но укрупнились ощутимо:

— Вам придется оплатить все то время, что вы будете кормить птичек, — не очень уверенно изрек он.

— Тогда давайте поменяемся местами. Я буду вас катать, а вы — кормить.

— Вы в своем уме?

— Может, мне другой флаер вызвать? Или вы имеете что-то против неработающих фонтанов?

Наконец до водителя дошло, что это вроде как шутка была, и он соизволил открыть для меня дверцу.

— С этими пен-рит одни неприятности, — услышала я с переднего сиденья. И подумала: ты, друг мой, даже не догадываешься, какие!

Влезла, втянула следом костыли. До смерти захотелось и вправду выкинуть его из-за пульта, устроиться там самой. Нет, ну какая свинская судьба, сдохнуть на какой-то там планете, в таком вот волчьем углу, и даже не полетать напоследок. А что, угнать со стоянки флаер. Благо, они не охраняются. И летать над лесами, пока энергия не кончится. А кончится она — упасть среди серебряных листьев, и пусть хоть одна сволочь назовет меня после этого пен-рит. Пен-рит не угоняют флаеров, они вообще существа тихие и законопослушные, не то, что мы, люди.

Фонтан и вправду не работал. Как же туго вылезать из уютного нутра хорошей, ухоженной машины. Но день будет долгим и придется провести его на ногах. Можно взять машину в прокат. Денег у меня много, пособие большое, а в поселке я почти не трачу. Но кто доверит технику явно выраженной трансформированной? Мы же от природы идиоты.

Куда сначала? За вещами? Ну, нет. Потом таскай все это на себе неизвестно сколько времени. Боль сегодня стала сильней. Она живет под кожей и прокатывается волнами, не давая твердо стоять на ногах.

Значит, старый порт и очередь в телепортатор. Очень хорошо. Не зря я попросила высадить меня у фонтана. Отсюда до ворот к зданию внешнего вокзала всего сорок семь шагов. Моих, улиточьих.

Вокзал на площади — красивое здание, словно из одного большого изумрудного кристалла, вплавленного снизу в кусочек неровной сахарно-белой породы. В породе — арка входа, за которой затененный коридор с переливчатыми стенами. Если к стене прикоснуться, полосы света под прозрачной пленкой будут двигаться интенсивней, поменяют цвет. В прошлой жизни мне нравился этот коридор. Я вообще любила темные, плотно закрытые помещения, в которых живут огни. Пульт управления «Корунда» был мне домом и великой радостью.