К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

Он остановился и повернулся, глядя на запад вслед грузовому фургону, когда вдали прогрохотал гром. Несмотря на капающий дождь, этот гром не имел никакого отношения к погоде, и его челюсть сжалась, когда артиллерийский грохот стал громче. Это было напоминанием о том, почему его люди работали по колено — даже по пояс — в грязи и воде, чтобы восстановить главную дорогу до чего-то отдаленно пригодного. Линия фронта находилась менее чем в пяти милях от его нынешней позиции, и продвижение армии Тесмар замедлилось до мучительного, грязного, промокшего ползания.

Он вытер с глаз капли дождя, попутно удалив еще один слой грязи, и посмотрел вдоль канала, как будто думал, что действительно может увидеть вспышки выстрелов. Конечно, он не мог, но ему не нужно было видеть их, чтобы понять, что происходит. Разница между разрывами минометных снарядов и ревом более тяжелых орудий была совершенно отчетлива для уха, которое столько раз слышало и то, и другое, и артиллерийская дуэль больше не была чисто односторонней.

Армия Сиридан сэра Фастира Рихтира не очень усиливалась — королевской доларской армии, похоже, было трудно найти обученных воинов, — но солдаты в ее полках получали неуклонно растущий поток разработанных Доларом казнозарядных винтовок. Это была плохая новость; тот факт, что появлялось все большее число ленточных нарезных артиллерийских орудий, включая первые угловые орудия доларского производства, был еще хуже. К счастью, последних было все еще очень мало, и ни доларцы, ни армия Бога не могли — пока — противостоять непрямому огню минометов и угловых орудий Чариса. Это означало, что их артиллерия оставалась гораздо более уязвимой для контрбатарейного огня чарисийцев, поскольку доларские орудия должны были иметь прямые линии огня, а это означало, что у их противников были прямые линии огня по ним. Однако доларцы стали неуклонно лучше строить для себя защищенные — и гораздо более трудные для уничтожения — огневые точки, и их артиллеристам больше не нужно было находиться в пределах досягаемости винтовок своих врагов, поэтому они больше не выбивались снайперами в большом количестве. И эти их угловые пушки просачивались вперед. Маловероятно, что с самого начала доларские артиллеристы будут где-то так же искусны в их использовании, но это не означало, что они не будут болезненно эффективными, и чарисийская империя обнаружила на собственном горьком опыте, что доларцы быстро учатся, когда в них кто-то стреляет.

И у графа Хэнта тоже нет столько собственных минометов и угловых орудий для стрельбы, сколько ему хотелось бы, — с несчастьем подумал он. — На самом деле, ублюдки теперь превосходят его тридцатифунтовые орудия, а это все еще две трети его общей полевой артиллерии.

Но они все еще двигались к границе Сиддармарка и Долара, — напомнил он себе. — Даже при нынешних черепашьих темпах продвижения армия Тесмар войдет в герцогство Торэст до конца месяца.

Если, конечно, не будет добавлено что-то новое.

Тем временем людей, проклинающих, истекающих кровью и умирающих на острие наступления, все еще нужно было снабжать, и Климинт Харлис отвернулся от далекого грома к людям, которые трудились, чтобы доставить им эти припасы.

— Извините, сэр.

Сэр Хоуэрд Брейгарт, также известный как граф Хэнт, поморщился и махнул рукой, на этот раз действительно благодарный сырому холодному воздуху, который ослабил жжение в пальцах.

— Расстрельную команду на рассвете, Динтин, — сказал он, сурово взглянув на своего личного помощника. — Запишите это на заметку!

— Да, сэр. Конечно, после того, как вы меня застрелите, вам придется найти кого-нибудь другого, кто сможет найти для вас ваши карты, — майор Динтин Кармейкел криво улыбнулся. — Знаете, это мое секретное оружие. Полагаю, если никто другой не сможет найти что-нибудь для вас, вам придется держать меня рядом.

— Подлый ублюдок, не так ли? — Хэнт перестал махать рукой и внимательно осмотрел ее. Не было никаких признаков волдырей, хотя тыльная сторона его безымянного пальца, несомненно, выглядела красной.

— Давай попробуем еще раз, более осторожно, — сказал он и без дальнейших приключений взял огромную кружку горячего вишневого чая из рук Кармейкела.

На самом деле майор не был виноват в том, что горячий напиток перелился через край, и, по крайней мере, он не поставил кружку на карту, разложенную под защитой мокрого брезента. Кроме того, до тех пор, пока ни один палец не был обожжен целиком, слабый ожог по краям был небольшой платой.

Граф сделал большой глоток, наслаждаясь теплом и кофеином. Его пристрастие к чаю из вишневых бобов было относительно новым, приобретенным только после того, как он сошел на берег в Тесмаре. Этот напиток не был распространен в королевстве Старый Чарис, хотя был популярен в Эмерэлде. Однако он был еще более — можно было бы даже сказать, свирепо более — популярен в республике. Это было нетрудно понять, учитывая зимы в Сиддармарке, и пополнение его запасов для рот ополчения, которые удерживали Тесмар от всего, что могли бросить в них сторонники Храма в Саутмарче, стало одной из первоочередных задач, как только чарисийские галеоны смогли добраться до портового города. Вишневый боб был основным напитком на любом собрании старших офицеров, особенно на ранних; до его первой утренней чашки сиддармаркцы в целом казались неспособными к рациональному мышлению. В сложившихся обстоятельствах смена пристрастий Хэнта, вероятно, была неизбежной, хотя он по-прежнему был немного озадачен тем фактом, что на самом деле пил его черным. Для человека, выросшего на более мягких чаях и горячем какао, это было чересчур.

Полагаю, это происходит, когда человек попадает в плохую компанию, — размышлял он, обхватывая тяжелую глиняную кружку обеими руками, чтобы согреть ладони. — И есть привычки