К грядущему триумфу - Дэвид Вебер

месяцев, и, хотя Долар, несомненно, «выиграл» сражение, оба флота сильно пострадали. В данный момент КДФ был так же занят ремонтом, перестройкой и вводом в эксплуатацию нового строительства, как и Чарис, и у него было преимущество в количестве новых галеонов, почти готовых к запуску во время битвы. С другой стороны, у Чариса был гораздо, гораздо больший существующий флот, включая несколько собственных новых построек, из которого можно было черпать подкрепления. По мнению барона Сармута, это означало, что довольно много из этих подкреплений, несомненно, были на пути к адмиралу Шарпфилду на острове Кло. Как только они прибудут, Шарпфилд наверняка будет искать способы использовать их как можно более агрессивно — и как можно дальше вперед — и база в Челмспорте была бы удачно расположена, чтобы позволить этим галеонам доминировать в проливе Матиу, каналах Хилда и Тросэн, а также в Ферн-Нэрроуз. Это привело бы к эффективной блокаде восточной оконечности залива, перекрыв КДФ — и всему торговому транспорту королевства к югу от Доларской банки — путь в пролив Хэнки и залив Салтар, а также угрожая любому каботажному судну, достаточно опрометчивому, чтобы осмелиться войти в Тэншарский залив.

Казалось… маловероятным, что такой хитрый лис, как граф Тирск, был бы менее осведомлен об этих возможностях, чем любой чарисиец, тем более что Мэнтир использовал Челмспорт именно для этого во время своего вторжения. Вопрос, занимавший адмирала Сармута, заключался в том, что сделал Тирск, чтобы предотвратить повторение обращения Мэнтира, и выяснить это должен был Гектор.

Ответ, который он нашел, на самом деле был довольно обширным. Для Тирска было очевидно невозможным укрепить каждый потенциальный порт на протяжении шестнадцати тысяч миль береговой линии залива Долар, не говоря уже о десятках островов, где эскадра рейдеров могла временно бросить якорь. Он мог бы исключить довольно много из этих потенциальных портов на основе глубины гавани, наличия пресной воды, воздействия преобладающих ветров и всех других факторов, которые будут иметь значение для профессионального моряка, но это все еще оставляло слишком много возможностей для того, чтобы надеяться как-то защитить их все.

Челмспорту, однако, уделялось особое внимание. Вход в гавань теперь прикрывала мощная батарея 40-фунтовых орудий. Там было не более двадцати орудий или около того, но они были хорошо расположены и защищены мощными земляными валами, и готовились новые позиции. Судя по их расположению, казалось вероятным, что они предназначались для некоторых новых орудий Фалтина, нарезных пушек с кольцами, которые литейные заводы Церкви спешно запускали в производство. Средства защиты такого масштаба были более чем способны справиться с любым небронированным галеоном. И это, поскольку королевский доларский флот в настоящее время обладал единственным броненосцем в Доларском заливе — КЕВ «Дреднот», который сохранил свое прежнее чарисийское название после захвата, — означало, что Челмспорт был пока недоступен в качестве передовой базы.

Однако это всегда может измениться, и Гектор Эплин-Армак и сэр Данкин Йерли имели определенные преимущества, когда дело доходило до предсказания будущего.

— Постарайся помнить, что тебе нужно вернуться домой, чтобы сделать свой официальный отчет, — сухо сказал голос ему на ухо, как бы напоминая ему об этих самых преимуществах, и его губы дрогнули, когда он подавил улыбку, которую не очень хорошо мог объяснить Зошу Халбирстату. Рассказывать своему первому лейтенанту, что он «слышал голоса», вероятно, было бы не очень хорошей идеей, даже если бы голос, о котором идет речь, принадлежал адмиралу Сармуту. И это было бы особенно нехорошей идеей, поскольку оказалось правдой.

И также совершенно несправедливо, что адмирал может болтать со мной, когда он чертовски хорошо знает, что я не могу сказать ни слова в ответ.

Не то чтобы Сармут был неправ. Правда заключалась в том, что они с Гектором точно знали, что Гектор увидит в Челмспорте, задолго до того, как его наблюдатели начали передавать донесения с высоты. Орбитальные снарки предоставили гораздо более подробную информацию, чем он когда-либо смог бы включить в свой официальный отчет, но не было никакого способа — или, по крайней мере, не демонического способа — объяснить, как он мог получить эту информацию. И если бы он был настолько неосторожен, чтобы его убили или потопили его корабль, так что его письменный отчет так и не попал бы на остров Тэлизмен, Сармут все равно не смог бы действовать, опираясь на их знания, когда действительно прибыло бы подкрепление, которое, как они оба знали, уже было в пути.

С другой стороны, я не собираюсь позволять себя убивать, — сухо подумал он. — Не говоря уже о том, что адмирал не получил бы свой отчет, Айрис была бы очень, очень зла.

— Думаю, нам следует действовать достаточно осторожно, Зош, — сказал он Халбирстату больше для снарков, которых, как он знал, Сармут сосредоточил на «Флит уинг». — Я не слишком беспокоюсь о нашей способности захватить этого парня, но мы далеко от дома, и полагаю, что адмирал действительно предпочел бы, чтобы мы доложились.

— Вероятно, это беспроигрышный вариант, сэр, — криво усмехнулся Халбирстат. — На самом деле, я тоже как бы поддерживаю эту идею, раз уж вы упомянули о ней.

— В таком случае, давайте передадим слово мастеру Жовэлтиру.

— Есть, есть, сэр.

Халбирстат сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Это была не совсем официальная техника военно-морского флота, но мичман выскочил из кормового люка почти мгновенно, как кролик из своей норы, указательным пальцем удерживая прочитанное место в навигационном тексте, который он изучал с парусным мастером.

— Да, сэр?

Албирт Стифинс был младшим из мичманов «Флит уинг». На два года моложе Лоринка Дикэйтира, второго и последнего мичмана, которым могла похвастаться шхуна, он был на самом деле на два дюйма выше и проворнее. Но в то время как Дикэйтир был атлетом, Стифинс никогда не был счастливее, чем когда он свертывался калачиком с хорошей