Журнал «Приключения, Фантастика» 2 96 - Юрий Петухов

Он вздохнул полной грудью — горло его было свободно, ничто не давило, не душило. И в глазах начинало проясняться.

— Аленка, — просипел он, отрываясь от полных теплых губ.

— Я вернулся за тобой. Вернулся, как обещал!

Жизненные силы потихоньку возвращались в тело. Теперь Иван начинал понимать, где он. Но встать сразу не смог, руки и ноги плохо слушались его. И тогда он перевернулся на спину и увидел над собой, метрах в четырех-пяти голубое объемное ложе, Прозрачный гроб. «Я буду ждать… Помни, я… нет, мы ждем тебя!» — промелькнуло в голове.

Преодолевая слабость, пошатываясь, Иван встал. Прямо над его головой в биоячейке, удерживаемой силовыми полями, лежала Прекрасная Елена, его любимая и брошенная им Аленка. Он не ошибся. Он попал в Спящий мир! Он попал в шар-звездолет! Он разорвал Черное заклятье и развеял миражи. Страшная старуха-ведьма с ее сатанинским воем и горящими глазами никогда не придет к нему. Он разомкнул временную петлю! Значит, она спит. Значит, она не просыпалась! А раз так — никакого сына у них нет! И не надо никого убивать. Облегчение охватило Ивана, нахлынула радость и… печаль. И сомнения. Ведь все, что случилось сейчас, есть, это само собой. Но и то, что было прежде, тоже есть. Путаница какая-то! Он протянул руки к ячейке.

И вдруг услышал тихое:

— Не спеши.

Звук шел сразу со всех сторон. Иван завертел головой — по стенам огромного, тающего в дымке зала стояло не менее дюжины сутуловатых, сгорбленных существ с длинными руками и шерстистыми телами. Мохначи! Он сразу узнал этих странных тварей. Но почему они на борту звездолета?! Им ведь сюда нет дороги!

— Пошли вон! — прохрипел Иван.

Рукоять меча скользнула в его руку. По стародавнему своему опыту он знал, что с мохначами церемониться нечего. Два с лишним десятка желтых, горящих глаз наблюдали сейчас за ним. Два десятка покрытых рыжей шерстью узловатых лап сжимали рукояти грубых, увесистых палиц, топоров и мечей. С такими подарками встречают только незваных гостей. И все же говорили не все они сразу. Говорил один. Кто? Иван попытался определить это. Но не смог.

— Уйдешь ты. И уйдешь навсегда!

Кольцо начало сжиматься. Проще всего было достать малый лучемет да и пожечь нечисть без разговоров. Но Иван помнил, что в этом мире действуют свои законы и можно запросто попасть впросак.

— Ну, ладно, — пробормотал он себе под нос, — хватит болтать.

И не стал дожидаться, пока кольцо сомкнется и его проткнут. Сделав неожиданный обманный выпад в одну сторону, он мощным прыжком отскочил в противоположную, развалил на две половины встречного мохнача, сбил наземь второго — и выскочил из кольца. Можно было бы уложить еще парочку-другую, но Иван решил выждать, авось образумятся сами, да и силы еще не совсем вернулись.

— Проваливайте по добру по здорову! — закричал он без злости.

— Провалим, только ты прежде сдохнешь! — раздалось снова сразу отовсюду.

Иван никак не мог понять, кто говорил. Впрочем, какое это имело дело.

Он слегка ускорил внутренние ритмы. И бросился, сломя голову, вперед. Этот бросок стоил мохначам еще пяти жизней. Они не успевали даже вскидывать своих мечей и палиц, как падали с отрубленными головами, рассеченными телами… но не умирали, не корчились, а застывали кучами съеживающейся полуживой плоти, дрожащей и отвратительной.

Это мы уже проходили, отметил про себя Иван. В прошлый раз его выручил барьер, отделявший одну полость Пристанища от другой. Нынче бежать из звездолета было некуда. И куда бежать, если там, в ячейке лежит та, ради которой он пришел сюда.

Еще одним броском Иван завалил двух мохначей. Отпрыгнул, пристально глядя на упавших. Нет! Та же самая биомасса — тупая, послушная и безжалостная, ежели попадешься ей под руку. Верховодил этими бездушными убийцами кто-то другой — или один из них, до которого пока никак не удается добраться, или некто извне.

Первый «труп» уже почти восстановился и медленно вставал на карачки, так и не выпустив из лапы топора. Иван пошел было к нему. И чудом успел увернуться от брошенной сильным и ловким броском железной палицы-шестопера. Одновременно с трех сторон на него сиганули три мохнача, бешено вращая смертоносным железом. Они и не думали отходить! и не собирались сдаваться! Более того, пока Иван уворачивался от ударов, не находя возможности взмахнуть мечом, еще двое подкатили сзади, метнули под ноги тонкую прозрачную сеть. Такой номер мог пройти с кем угодно, только не с ним, не с десантником-смертником Дальнего Поиска. Немыслимо извернувшись и выскользнув из сети, он успел ухватить ее за край и захлестнуть ею троих нападавших. Тут же отвернулся от них, сразил мечом двух наглецов. Вернулся к несчастной троице, хрипящей в металлической мелкоячеистой паутине… Главное, не ошибиться! Очень бы хотелось поглядеть на урода, который всем этим заправлял. Нет, у всех троих глазищи были бессмысленно-тупые, полыхающие желтым огнем, ни проблеска!

Обернулся. Последние четверо шли прямо на него. Не доходя шагов восьми, они вдруг отбросили свои железяки, сгрудились в кучу, затрепетали, задрожали, слились в какую-то сотрясающуюся глыбищу плоти. И… поднялся, распрямляясь, наливаясь буграми мышц и силищей, один исполин с двухметровыми ручищами, вдавленной в плечи головой и непомерной волосатой грудью.

Оборотни!

Иван потянулся к лучемету. Но рука его онемела. Он попробовал шагнуть навстречу монстру — ноги не послушались. Невероятным усилием воли он оградил себя барьером Вритры, собрал остатки сил, успел отшатнуться от сокрушающей силы удара и наотмашь резанул сигма-скальпелем по спине исполина. Тот взревел раненым зверем. Но не упал. Из огромной дыры потекла зеленая жижа. Второй удар Иван нанес мечом. Но и тот не сразил оборотня, наоборот вызвал ответный — подброшенный пудовым кулаком вверх, Иван отлетел метров на двадцать пять, рухнул на пол и еще трижды перевернулся через голову.

— Ты не уйдешь отсюда!

Громоподобное рычание вырывалось из глотки исполина, который подходил к поверженным телам, одно за другим вбирал их в себя, раздуваясь, наливаясь новой плотью, становясь все огромнее.

Иван оглянулся на прозрачный голубоватый гроб, висящий в вышине — тот чуть покачивался, будто на невидимых цепях. Эх, Алена, Алена! «Мы… будем ждать тебя!» Мы? Нет, не может этого быть! Он вспомнил битву с сыном-оборотнем. А перед этим была встреча с постаревшей до неузнаваемости Аленой, встреча в полутемной избушке посреди страшного и тоскливого леса. Она ждала его, она состарилась, она пряла себе пряжу на саван… а он был все таким же молодым, даже значительно моложе, чем при их расставании, ведь был Откат, ведь время на Земле и в Пристанище текло неодинаково, да еще эта проклятая петля. Именно тогда она призналась, что родила ему сына и что его забрали нелюди… и она уже начала забывать их обоих, но сын-оборотень был всегда где-то рядом. Да! И он вскоре убедился в этом. Бой был жестокий, беспощадный, изнуряющий — и все же он превозмог себя, он осилил оборотня и вогнал ему в грудь осиновый кол. Подлец Авварон все видел. И он назвал его убивцем! Да, все так и было… Гаденыш преследовал свои цели. И все же Иван успел спасти сына, он выдернул расщепленную, смертельную для оборотней осину из груди порожденного им самим. И тот обрел свои собственные черты. И Иван узнал в нем себя — тот же нос, тот же лоб, те же уши… только шрама над бровью не было. А Авварон упорхнул черным вороном. Но не это главное…