Синий мир. (Сборник) - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я этого не говорил...
— Зато ты выступил против священных традиций.
— Все традиции когда-то меняются.
— Но не основы, которые дали нам предки.
— Ну, конечно, — усмехнулся Склар Хаст. — У вас на все припасено изречение. Но только отцовские башмаки носят, пока они не жмут.
Тут, не выдержав, вспылил его бывший учитель, Зандер Рохан:
— Склар Хаст! Ты опозорил свою касту и собственное призвание! И пусть я не в силах переменить место и условия твоего рождения, но ты все же мой ученик! А я Мастер гильдии. И смею тебя заверить, что твоя карьера подошла к скорому и бесславному концу!
— Вот как? — откликнулся Склар Хаст. — И на каких же основаниях?
— На основании порочности твоего характера! — воскликнул Зандер. — И это предусмотрено законом, как тебе не хуже моего известно!
Склар Хаст медленно осмотрел Зандера Рохана с ног до головы. Вздохнув, он принял решение.
— В таком случае и тебе должно быть хорошо известно, что право Гильдмастера может оспариваться. Я бросаю тебе вызов.
— Ты — мне? — задохнулся Зандер Рохан.
— Да. Судить меня ты можешь только в должности Гильдмастера, но, проиграв в поединке, ты потеряешь право занимать этот пост.
Воцарилась тишина.
— Ты что, всерьез думаешь победить меня? — поразился его несостоявшийся тесть.
— В любое время дня и ночи.
Это была формула поединка. Что означало, что ученик чувствует себя готовым отстаивать свое право в какое угодно время суток, ощущая себя полноценным профессионалом-сигналыциком.
— Что-то прежде ты не хвастал своими знаниями.
— Не хотел тебя позорить.
Зандер Рохан ударил кулаком по столу.
— Мы еще посмотрим, кто из нас будет опозорен. Пошли на маяк!
Склар Хаст удивленно поднял брови:
— Спешишь?
— Ты же сам сказал: «в любое время дня и ночи».
— Как пожелаешь. Кто будет судить?
— Арбитр Мирекс, само собой. Кто же еще?
— Арбитр Мирекс — справедливый выбор, но нужны и другие люди, чтобы засекать время и учитывать ошибки.
— В таком случае, предлагаю Семма Войдервега: он превосходно читает сигналы и прекрасно в них разбирается.
Склар Хаст заметил, как Семм Войдервег благодарно посмотрел на своего будущего родственника.
— Я со своей стороны предлагаю секундантов: Рубала Галлахера, Фрихарта Ноэ и Херлингера Шоуволтера.
Зандер Рохан не возражал. Все поднялись с мест и устремились к выходу. Площадка перед башней была огорожена плетнем, покрытым рыбьей кожей. На первом этаже башни располагались механизмы, на которых ученики отрабатывали сигналы, на втором — склад с запасными колпаками для фонарей, маслом для для ламп, бечевой и справочниками-алфавитами, в которых можно было при необходимости разыскать любое редкое слово и соответствующую ему последовательность сигналов. На третьем и четвертом этажах проживали ученики, отдыхали помощники смотрителя, находившиеся на дежурстве, и обслуга башни из Лепил.
Помещение на первом этаже было достаточно просторным, чтобы вместить поединщиков и еще с десяток судей и зрителей. Светильники были зажжены, скамейки сдвинуты, а окна распахнуты, чтобы обеспечить приток свежего воздуха.
Зандер Рохан приблизился к первой из двух тренировочных машин, пробежал пальцами по рычагам, проверяя исправность механизма. Насупившись, он прикусил губу, затем подошел к старой машине — здесь рычаги были лучше разработаны, но и отдача была значительно сильнее. Первая машина требовала большей силы удара, зато позволяла развить большую скорость. Он махнул рукой ученикам, которые со второго этажа наблюдали за происходящим.
— Масла сюда. Смазать узлы. В каком состоянии у вас механизмы?!
Ученики поторопились исполнить приказ.
Склар Хаст пробежал пальцами по рычагам обеих машин и решил выбрать ту, что поновее, если, конечно, выбор будет предоставлен ему. Зандер Рохан прошел в дальний конец помещения, где вполголоса посовещался с Иксоном Мирексом и Семмом Войдервегом. Все трое посмотрели на Склара Хаста, стоявшего в бесстрастном ожидании, изображая равнодушие. В комнате повисла атмосфера противостояния. Напряжение почувствовали все.
Иксон Мирекс и Семм Войдервег направились к Склару Хасту.
— Ты согласен с условиями поединка, или есть какие-то возражения?
— Сначала скажите ваши условия, — ответил Склар Хаст. — Тогда я смогу сказать, есть ли у меня возражения.
— Все как обычно — экзаменационное испытание, по традиции турнира Омержа в год прибытия Вольдемара.
«И здесь они не могут обойтись без своей замшелой истории», — подумал ученик сигнальщика.
Склар Хаст коротко кивнул, выражая согласие:
— Четыре отрывка из Аналектов?
— Совершенно верно.
— Какие же именно?
— Те, что набирают ученики. Мастер Рохан ( было подчеркнуто слово «Мастер») не возражает.
— Я тоже. Экзаменационные тексты будут в самый раз.
— Система зачета оценок следующая: лучшая оценка умножается на пятьдесят, следующая на тридцать, следующая на двадцать, и худшая — на десять. В таком случае лучшее выступление набирает решающий балл.
Подобная система давала шанс при сильном волнении испытуемого. В то же время она лишала этого шанса обстоятельного, но медлительного наборщика. И все же сейчас для Склара Хаста это не имело особого значения:
— Согласен. Как насчет ошибок?
— Каждая ошибка прибавляет три секунды.
Были выработаны и другие условия поединка, выбраны тексты за номерами 61, 62, 63 и 64 — выдержки из Аналектов, почерпнутые из шестидесяти одного тома воспоминаний предков.
Прежде чем разложить тексты в надлежащей очередности, Зандер Рохан надел очки с линзами, вываренными из рыбьего клея, в плетеной тростниковой оправе. Склар Хаст последовал его примеру, также просмотрев тексты перед началом поединка.
Выбор обоих поединщиков пал на новую машину. Решено было набирать поочередно, и Зандер Рохан уступил первую очередь ученику.
Склар Хаст подошел к машине, поставил перед собой текст под номером 61, размял пальцы и еще раз попробовал рычаги. Расселись судьи, Арбитр Мирекс засек время. И в этот самый момент распахнулась дверь и на пороге возникла Мэрил Рохан.
Зандер Рохан повелительно махнул ей рукой, но она проигнорировала его жест. Сводник Войдервег нахмурился и предостерегающе поднял палец, на что она обратила еще меньше внимания. Склар Хаст бросил взгляд в ее сторону, на миг встретившись с ней взором, и не смог определить, что было в ее глазах: жалость, злорадство или смущение. Впрочем, теперь это не представляло особой разницы.
— На старт! — объявил Иксон Мирекс.
Склар Хаст чуть подался вперед, нависая над рычагами и ощущая стопой педаль.
— Внимание! Марш!
Руки Склара Хаста сжали рычаги, нога нажала на педаль. Одна комбинация, другая, третья... Он работал свободно, постепенно расслабляясь и позволяя своей мускулатуре естественным путем наращивать скорость.
«Даже если бы мы имели возможность связаться с Отчими Мирами, сомневаюсь, чтобы мы теперь стали делать это. Не говоря уже о неизбежном наказании, грозящем нам, принимая во внимание наше специфическое прошлое, — даже не принимая во внимание это, говорю я, — мы нашли здесь то, о чем никто из нас прежде даже не подозревал: чувство удовлетворения, завершенности — на совершенно ином уровне, нежели тот, который достигался нашими «социальными манипуляциями». Мы, в целом, довольны своей жизнью на плотах. Разумеется, нам не удается обойтись без тоски по родине, грусти, тщетных сожалений — как можно избежать их? Возможно, на Новой Оссинии эти чувства были бы не так резки. Мы часто обсуждали этот вопрос, но не пришли к какому-либо выводу. Но как бы то ни было, мы, по-видимому, смогли встретить реалии своей новой жизни с присутствием духа и хладнокровием, каких сами в себе не подозревали».
— Готово! — объявил Склар Хаст.
Иксон Мирекс остановил часы.
— Сто сорок шесть секунд.
Склар Хаст отошел от машины. Неплохой результат, хотя и не сногсшибательный. И уж точно — для него это не рекорд.
— Ошибки? — спросил он.
— Ошибок нет, — ответил Рубал Галлахер.
Нормой по этому тексту считалось сто пятьдесят две секунды. Стало быть, он получал оценку 6/162, или минус 3,95.
Зандер Рохан уселся за рычаги и, дождавшись сигнала, стал набирать в своим обычном отрывистом стиле профессионала. Склар Хаст наблюдал за ним; ему показалось, что все-таки торопливость в движениях Мастера заметна.
Время Зандера Рохана было сто сорок пять секунд. При этом он не допустил ни одной ошибки, и его оценка составила минус 4,21. Он отошел от станка, с трудом скрывая снисходительную усмешку. Склар Хаст искоса посмотрел на Мэрил Рохан — без всякого значения, просто из чистого любопытства, как пытался убедить себя сам. На ее лице не отражалось ничего. Ни интереса к происходящему, ни каких-либо других эмоций.