Антология российской фантастики - Стрела Аримана

– А знаешь ли ты, уважаемый Сид, - догнав начальника экспедиции и щуря глаза от белого солнца, вкрадчиво начал академик, ныне на этой земле именуемый Зером, - чему, вернее кому, поклоняется этот волосатый монстр?

– Кому? - стараясь выпутаться из воспоминаний и потому не слишком внимательно осведомился Сид.

– Некоему Ису. Да, да - он так и выразился: “Во имя Иса Спасителя”.

– Какого еще Иса? - остановившись, ошеломленно уставился на академика Сид.

– Полагаю, того самого, о котором ты подумал. Сиречь - вашей милости. Как говорят, любишь кататься… и так далее. Дальнейшее цитирование народной мудрости прерываю, поскольку здешние тексты могут отличаться от земных. Образок, однако, у этого жителя пустыни, хотя обшарпанный и замызганный, некоторое сходство с тобой имеет.

Сид опустил голову.

“Это нужно было предвидеть, - думал он, - сам же предупреждал Ртепа об этой опасности… Да что теперь казниться, хоть бы разобраться во всем. А то, чего доброго, меня же, во имя меня, распнут”.

Он потряс головой, отгоняя бесполезные мысли, увидел тревожно заглядывающую ему в лицо Мер, и снова зашагал впереди отряда.

В полдень он объявил привал. Солнце дымящимся маслом текло по плечам и рукам Даже сквозь деревянные подошвы сандалий песок прожаривал ступни так, что казалось - еще немного, и они зашипят, как отбивные на сковороде.

Безупречных, ныне именуемый Безом, с помощью Гефа и Нави быстро разбил палатку из легкой синтетики, использовав в качестве опоры два копья. Когда все заползли в тень, в канистре уже конденсировалась вода - немногое из достижений технического века был захвачено в это пространство и время. При подготовке экспедиции Зерогов, вспоминая первое пришествие Иса, был вообще против любого предмета, могущего выдать их необычные знания. И только по настоянию практичного Безупречных кое-что дельное было все-таки взято.

– Дальше пойдем вечером, когда спадет зной. Сейчас перекусим.

– Чем бог Ис послал, - не удержавшись, съязвил Зер.

– И поспим, - пропустив реплику Зера, продолжал Сид, - дежурство - по часу. Обеспечивает службу Без.

При последних словах Безупречных захотелось вскочить и щелкнуть голыми пятками. Но, оглянувшись, он сдержался и только гаркнул:

– Слушаюсь!

Да так, что Мер зажала ладонями уши. Недаром в свое время ему писали в характеристиках: “Обладает командным голосом”.

– А перед сном выслушаем Зера, он достаточно поговорил с достопочтенным пустынником, - закончил, устраиваясь поудобней на песке, Сид.

– За полчаса обстановки не узнаешь. Анахорет туп, как положено всем анахоретам. Однако, если отсеять всю шелуху, то, по его словам, Великая Империя давно рухнула, оставив после себя кучу варварских государств и новую религию, - тут академик вскинул бородку, - похоже, что вера в Иса, который должен вернуться и спасти род человеческий, стала одной из мировых религий. Что интересно - на том месте, где в последний раз видели этого самого спасителя, - тут Зер почтительно наклонил голову в сторону Сида, - есть камень, на котором усматривается его след.

– Не оставлял я никаких следов.

– Неважно, - неторопливо продолжал академик, оставлял кто-то следы или нет, важно, что след существует. И что это - святыня, поклоняться которой приходят со всех концов света. Хотя Священный город ныне под властью каких-то неверных. Но богомольцам доступ открыт. Разумеется, источник информации желателен более достоверный, однако что есть, то есть.

– Какой же тут строй?

– Похоже - феодальный, с местными нюансами, разумеется.

– Спасибо, Измаил Алексеевич, - по-земному назвал Зера Сид, - вы сделали невозможное, получив столько сведений. Теперь - кто же мы? Язык наш, судя по беседе с пустынником, здесь понятен. Но, если судить по магнитофонной записи, - разница чувствительная. А теперь вспомните - в горах живут племена, давно отрезанные от мира. Не оказаться ли нам представителями такого племени? Тогда наш архаичный язык, любопытство и полное незнание современной обстановки мало кого удивят.

– Так, - согласно кивнул немногословный Геф. Нави, как всегда, без рассуждений принял предложение Сида.

Согласились и остальные.

Когда глубокая тень заполнила низину между барханами, они свернули шатер. А подошли к Священному городу, когда по-южному быстро исчезали последние звезды и сонные стражи тоскливо перекликались на стенах.

Сид удивленно вскинул голову - городская ограда казалась той же, что и тысячу лет назад! Конечно, стены рушились и надстраивались, расширялись и сравнивались с землей, но та же глина, замешанная на соломенной сечке, шла на этот кирпич, да тем же ноздреватым камнем были облицованы ворота, которые разве что стали чуть уже со времени первого пришествия Иса, да и то - вряд ли. И только кожаные нагрудники стражей с нашитыми на груди и спине стальными бляхами да конические шлемы, из-под которых венцом торчала грязно-белая материя - вероятно, от жары и чтоб не терло голову, - были непривычны. Снизу, из-под доспехов, лезли стеганые халаты, от грязи и времени потерявшие свой первоначально красный цвет.

А еще поразили пришельцев нечистые, похожие на армейские кальсоны, штаны привратных стражей. Обувью им служили куски кожи, стянутые тесемкой.

Увидев в столь ранний час у ворот пришельцев, с надвратной башни свесил нечесаную бороду начальник караула. Он что-то крикнул вниз на непонятном языке. Геф ответил на языке Благословенной земли. Стражник подивился странному выговору и тоже перешел на этот язык, оказывая неслыханную милость этому сброду, стоящему под башней - до все времена завоеватели не любили говорить на языке покоренного народа. Но эти внизу заинтересовали начальника караула не совсем обычной одеждой и каким-то древним говором, который стражник воспринимал с трудом. Он милостиво разрешил дожидаться восхода солнца у ворот.

А с восходом они вошли в город, вручив благожелательному бородачу кусок серебряной проволоки.

И они нашли себе место, вместе с другими паломниками, на постоялом дворе, примыкавшем к базару.

У неровных глинобитных стен каждый разбивал свой шатер, тут же, по ночам, словно от тяжкого горя, глубоко вздыхали верблюды и тлели маленькие костерки под железными походными треножниками - здесь варили похлебку, как и тысячу лет назад, пекли в полукруглых глинобитных печах плоские пшеничные лепешки. И хотя сейчас было утро, постоялый двор припомнился Сиду именно ночным.

Наряды людей изменились мало - разве что пришельцы-богомольцы из-за Лазурного моря, из холодных северных королевств, были вместо халатов в длинных рубахах и широких грубых плащах с капюшонами, да узкие домотканые штаны их были замотаны до колен во что-то напоминающее обмотки, обуты они были в тяжелые кожаные башмаки. У всех были посохи. Впрочем, посохами были вооружены и наши герои. А кроме посохов, у них было два копья, на которых они укрепляли палатку, или шатер, как они именовали ее на этой земле.