Экипаж Большого Друга - Р. Эйнбоу

— Тут какие-то аппараты, вроде бы. Может, если их разнести, то резонатор и утухнет? Как ты думаешь, Чарли?

— Думаю, не стоит. Аппараты… обесточены. Да и вообще, не думаешь же ты, что кто-то нарочно устроил ловушку на вас? Побочный эффект, не более того… Лучше бы вам пойти в обход, — высказал мнение осторожный киберпанк.

Я подошёл, остановился у Ивана за спиной. До противоположного выхода метров тридцать, не больше.

— Вань, у нас, кажется, есть кое-что из альпинистского снаряжения. Типа лебёдки. Там трос длинный? — поинтересовался я, оценивая возможности.

— Пятьдесят метров, не трос, а нитка, особо прочная, — Иван меня понял: — Хочешь попробовать дойти до того края? А нас волоком подтянешь? Я вот точно, не дойду. Не знаю, как другие…

— У меня есть идея, надо проверить. Доставай эту штуку, ждать нечего, — решился я.

Трибуны ревели, но я их не слышал, кровь била в виски молотом, мышцы готовы вот-вот лопнуть, мне даже мерещился треск при каждом толчке. Жёлтая полоса финиша приближалась со скоростью улитки, как при замедленном показе. Левая, правая, вдох, выдох…где-то было такое, какой-то лес. Причём тут лес! Следить за ритмом. Вот она полоса, еще один рывок, последний. Так!!! Финиш, теперь можно и упасть, но я стою, чемпионы не падают, а продолжают бег. Поднятые вверх руки, цветы…

Воздуха не хватало, казалось грудь изнутри царапает жёсткая щётка. Я таки добежал, с той стороны на меня молча смотрели трое, им ещё предстояло пройти зону грёз, тонкая нить тянулась от моего пояса к рукам Ивана.

— Ты чего орал-то? — Димка попытался ухватить себя за нос, но лишь в очередной раз хлопнул по забралу.

— Я чемпион мира по бегу… не знаю, на какой дистанции, — вот эту деталь я как-то забыл.

Иван прикрепил катушку к поясу. Алена и Димка прицепили репшнуры. Я сделал знак рукой, подождите, мол, отдышусь.

— Знаешь, последние метры ты не бежал, брёл, как пьяный, и орал, — Дима всё любопытствовал.

— Балда, я орал после финиша, от восторга. Понял? Ладно, вы-то как пойдёте? Что изволите пожелать? Кроме бега не могу ничего придумать. Ну что? На старт, внимание… пошли!

— Стоп, — Иван поднял руку. — Я обезболивающее вколю, а то бегун из меня никакой.

Первые десять метров ребята пробежали вполне по-спринтерски, но тут Димка споткнулся, упал, потянул за собой Алёну. Иван ещё некоторое время изображал бег на месте, но тоже рухнул, продолжая двигать руками в ритме бега. Я не стал тянуть нитку руками, тонкая уж очень, режет даже сквозь перчатки, просто пошёл вперёд, вытягивая за собой троицу. Снова пришла мысль о том, что как-то не геройски мы смотримся. Ерунда это всё, киношная придумка — геройские позы и монологи на стене захваченной крепости. По-моему, самое героическое в жизни полярников — сходить до ветру в шестидесятиградусный мороз. О! Всё, приехали.

— Чарли, они как, в норме? — первым делом спросил я.

— Да, сейчас очнутся, — успокоил он. — Интересная комнатка. Пока вы туда-сюда бегали, я кое-что узнал полезное. Сенсор-то ты не выключил.

— О полезном потом, — пришлось его прервать. — Что у нас впереди? Какие-нибудь сюрпризы предвидятся?

— По карте, как ты и сам мог бы понять, больше ничего. Если не считать нескольких ответвлений. Что там, мне отсюда не видно.

Я наклонился к Алёне, она шевельнулась, села.

— Ну и гадость. Так и помереть можно, — устало бросила она, подняв забрало и утирая лицо.

Через пять минут мы были на ногах и двинулись дальше.

Оставшиеся километры мы прошли без приключений, никто нас не беспокоил, если не считать неких мелких родственников тех тварей, что пытались нас… вот чего они хотели, так и осталось для меня за кадром. Эти самые родственнички время от времени шустро проносились мимо, чаще всего по стенам или по потолку. В первого таракана, как их окрестил Чарли, Иван выстрелил, но не попал. После стало ясно, что вреда от тварюшек никакого, и к концу пути мы перестали обращать на них внимание.

Коридор, по которому мы шли, судя по плану, проходил мимо пещеры по касательной. Сначала я заметил слабое свечение, пробивавшееся в том примерно месте, где должен быть поворот к пещере. По мере приближения свечение усиливалось, и мы, наконец, смогли отключить ночное виденье. Сразу появился цвет, сиреневый, призрачный, возникло ощущение, что идёшь в тумане.

Вот и поворот, я первым заглянул за угол. И замер, чувствуя как слабеют ноги и замирает сердце.

— Так вот ты какой, Дедушка Мороз, — растерянный голос Димки едва дошёл до сознания.

Почти всю полость пещеры, метров двести в диаметре, занимал шар, состоявший как будто бы из светящегося газа. Я такой свет видел именно в газосветных трубках. Такое стоило увидеть, и ради этого стоило идти, но пришли-то мы не просто посмотреть. О чём нам и напомнил Чарли:

— Ффу! Конец моим сомнениям. Я вижу именно то, что и надеялся увидеть.

— Кстати, а что это такое? Я-то ожидал увидеть что-нибудь навроде машинного зала. Или это не Хранитель? — Иван, казалось, растерялся.

— Хранитель. С вероятностью, почти равной единице, — веско заявил Чарли. Спросил, подражая интонацией вредному экзаменатору: — Вот только, как, ты думаешь, он здесь оказался?

Их разговор я ловил краем уха, стараясь точнее запомнить, вобрать в себя зрелище и понимая, что в воспоминаниях, как всегда останутся в основном слабое подобие ощущений да словесная шелуха. Грандиозно, величественно, незабываемо. На самом деле, вместо последнего определения надо употреблять слово «незапоминаемо». Так вернее.

Разговор меж тем становился интересным.

— Ну, как. Привезли, установили. Как ещё? — недоумевая, протянул Иван.

— А вот и нет, сам он прилетел. Понимаешь? Сам. Этот шарик светящийся есть не что иное, как транспортный модуль. Или, если хочешь, космический корабль. Я так понимаю, они с Хранителем неразделимы.

И что нам от этого? Хранитель важен тем, что знает. А уж его способность к перелётам, дело десятое. Я спросил:

— Чарли, а чего ты так радуешься?

— У меня есть мысль, и я её думаю. Потом, если можно.

Я пожал плечами, стараясь не обращать внимания на усталость, спросил:

— Можно. Давайте, умники, руководите. Что надо делать, чтобы старый пень разговорился?

— Всё дело в том, что он закрылся наглухо, но наверняка, какой-то запасной канал должен быть. На случай, если вернутся хозяева. Вот мы и сыграем хозяев, — с энтузиазмом выдал Чарли.

— А почему ты так уверен? — мне весь наш поход предстал, наконец, в истинном свете. Авантюра, как есть. — Насчёт запасного канала, я имею в виду.

— Потому, что логично. Я бы поступил именно так, — оптимизм из киберпанка бил фонтаном. — У него ведь не осталось возможности выполнять программу. Боты погибли, канал с Шааяссом разрушен в результате взрыва. Скорее всего, он мог бы с этим справиться, но мы для него стали чем-то вроде неодолимой преграды. Тогда он и окуклился, чтобы сохранить хотя бы себя самого. Такие вот рассуждения. Мирон со мной согласен.