Неизвестная «Черная книга» - Илья Альтман

Такая же участь постигла в местечке агронома Кунбина и Анну Королеву – оба белорусы. Немцы их обвинили в содействии партизанам и укрытии у себя евреев. Русский житель Сипнов, попавший к немцам в плен и сбежавший оттуда, передает следующее:

Когда я попал в плен, меня и еще нескольких таких, как я, отправили в лагерь для пленных у берега реки Друч. Через колючее проволочное заграждение мы однажды увидели, как немецкие охранники загнали в реку несколько десятков еврейских женщин и детей, совершенно голых, и покрикивали на них: «Выкупайся, грязная жидовня!» Когда несчастные попытались пуститься вплавь, гитлеровцы стали в них стрелять. Ни один из них из реки не вернулся.

Белорусский партизан Микола В., вернувшийся недавно из Полоцкого района, сообщает:

В деревне Заборье Полоцкого района немцы согнали восемьдесят мужчин евреев и двадцать женщин, жен белорусских партизан, заперли их в маленькой местной кузнице, облили кузницу керосином и подожгли. Тушить пожар было запрещено. Сто человек в страшных муках погибли в пламени.

Список немецких зверств растет изо дня в день. Каждый приходящий из оккупированной немцами местности может рассказывать без конца страшные истории о злодеяниях кровожадных оккупантов.

В городе Слуцке

По сообщениям партизан

Еврейское население белорусского городка Слуцка было истреблено в два приема.

В течение короткого времени после занятия города немцы уничтожили две тысячи восемьсот евреев. Истребление продолжалось два дня. Евреев вывели в деревню Макрита в нескольких километрах за Слуцком. Здесь их расстреляли группами из автоматов. Сопротивляющихся или убегавших гитлеровцы обливали бензином и поджигали.

От этой первой резни до лета 1942 года в Слуцке было сравнительно спокойно. Оставшихся в живых евреев заперли в гетто. К ним присоединили и евреев из района.

Как передают партизаны, до лета 1942 года в Слуцком гетто находилось свыше двух тысяч еврейских семейств. В июле 1942 года все жители Слуцкого гетто были вывезены в ту же деревню Макрита и расстреляны. Среди истребленных было до семисот маленьких детей.

Но и после этого Слуцк еще не был полностью очищен от евреев. Гетто хотя и было отменено, но некоторое число евреев еще находилось в Слуцкой тюрьме[209]. Как передают те же партизаны, это, собственно, не тюрьма, а застенок. Во время господства в Слуцке немцев через этот застенок прошло сорок семь тысяч человек – евреев, русских, белорусов. Считают, что не меньше четырнадцати тысяч человек было здесь замучено до смерти. Остальные превращены в калек.

В Чаусах

Рассказ местной жительницы Ларисы Григорьевны Гменко

Трудно сейчас удивить кого-либо зверствами гитлеровцев. Потоками крови они залили оккупированные белорусские города и села. Теперь, когда Красная Армия победоносно и стремительно идет на Запад, мы узнаем о все новых зверствах немецких оккупантов, истребивших сотни тысяч евреев и белорусов.

Чаусы – маленький городок Могилевской области. До войны он утопал в садах и ягодниках. Жизнь здесь была тихая, зажиточная, глубоко провинциальная.

Сейчас это груда развалин. В городке нет ни одного уцелевшего каменного дома, да и деревянных осталось совсем немного. Вырублены сады, потоптаны ягодники.

В этом городке жило до пяти тысяч евреев[211]. В августе 1941 года их согнали в район Козинки – пригород Чаус, в гетто. Через несколько дней несчастных заставили погрузить на подводы все свои вещи. Немцы сказали, что евреев переведут в бывший еврейский колхоз (в пяти километрах от Чаус). Все это было ложью. Вещи гитлеровцы разворовали, а всех обитателей гетто повели за город, на берег реки Проня. Женщин, детей, стариков – их поставили над рвом и приготовили пулеметы.

Мне рассказывала местная жительница Лариса Григорьевна Гменко, невольная свидетельница этого страшного массового убийства, как это все происходило.

Когда несчастные стояли над рвом, одна из обреченных, учительница Дора Рувимовна Каган, обращаясь к палачам, закричала:

– Мы беззащитные и не можем бороться с вами. Но всех вы не уничтожите. Остались миллионы советских людей, они за нас отомстят. Невинная наша кровь будет на их знаменах…

Автоматная очередь прервала ее речь.

Потом из станковых пулеметов гитлеровцы открыли стрельбу. В ров падали убитые и раненые. Падали и совсем здоровые люди. Немцы кое-как засыпали ров. Поставили охрану. Это было 16 августа 1941 года. До поздней ночи из-под земли доносились стоны заживо погребенных людей[212].

После массового убийства всех евреев немцы стали убивать второе и третье поколение, то есть людей, у которых мать еврейка, отец русский или наоборот (кто-нибудь из родителей еврей). Стали убивать и тех, у кого родители русские, но дед или бабушка были евреи.

В Чаусах, этом маленьком провинциальном городке, славилась своей красотой восемнадцатилетняя Ира Губных – стройная блондинка с большими всегда улыбающимися глазами. Мать ее работала до войны провизором в аптеке, отец врачом. Дедушка ее был еврей. Все оставшиеся в живых жители Чаус пришли провожать Иру в ее последний скорбный путь. Девушка шла посреди дороги, окруженная десятком малышей, тоже виновных только лишь в том, что отцы и матери их евреи. Ребятишки плакали, а белокурая красавица их утешала: «Не плачьте! Не надо, чтобы палачи видели, что мы их боимся. За нас все равно отомстят».

Иру Губных вместе с этой группой ребятишек расстреляли на зеленом берегу Прони в ясный, солнечный августовский день 1941 года.

Смерть учительницы-героини

Чаусы

Смертью героини умерла еврейка – учительница средней школы во время ужасающего погрома, организованного немцами над остатками еврейского населения в белорусском городке Чаусы. Имя этой учительницы до сих пор не удалось установить[214]. Она погибла при следующих обстоятельствах.

Гитлеровцы согнали вместе все девятьсот еврейских семейств, оставшихся в живых в городке Чаусы[215], погнали их по направлению к деревне Дрануха; одновременно эти коричневые бандиты погнали всю оставшуюся горсточку дранухских евреев по направлению к городку Чаусы. На полдороге, когда обе группы евреев встретились, гитлеровцы с помощью фашистской полиции принялись обстреливать несчастных со всех сторон. Организацией этого массового убийства руководил начальник немецкой полиции Данилов. Когда началась стрельба, вышеупомянутая учительница, выскочив из сгрудившейся массы, приблизилась к Данилову и плюнула ему в лицо.

Полиция тотчас схватила эту отважную дочь еврейского народа и приволокла ее к яме, которая должна была стать ее могилой. В последний момент перед своей смертью учительница успела крикнуть падавшим евреям: «Дорогие братья и сестры! Плюньте в лицо этим негодяям! Красная Армия еще придет, и она рассчитается с немецкими собаками за нашу кровь!»

Она не успела докончить, как тяжелый пулеметный залп оборвал ее молодую жизнь.

На дороге между Чаусами и Дранухой было убито больше тысячи еврейских семейств.

Истребление евреев в Мстиславле

Победоносная Красная Армия, очищающая территорию Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков, освободила недавно город Мстиславль. Сейчас только, после освобождения города, удалось установить все зверства, которые совершены были в этом городе гитлеровскими извергами. За городом, в так называемом Кагальном рву, обнаружено около двадцати ям, в которых зарыты трупы убитых гитлеровцами граждан города. Ямы заполнены трупами мужчин, женщин и детей.

Показаниями свидетелей установлено, что немедленно после захвата города немецкий комендант майор Крупп обязал всех евреев носить на левом рукаве одежды белую повязку с шестиконечной звездой, а на правом – желтый круг. Все еврейское население выгонялось ежедневно на принудительные работы.

15 октября 1941 года в Мстиславль прибыл немецкий карательный отряд. По приказу начальника этого отряда фельдфебеля Краузе все еврейское население города было собрано на рыночной площади. Мужчины и женщины были построены отдельно. Затем собрали тридцать стариков-евреев, посадили их в машину и увезли в Лешенский ров, где они были расстреляны, а трупы их оставлены не зарытыми. Из собравшихся женщин немцы отобрали молодых, загнали их в магазин, раздели догола, подвергли изнасилованию и истязаниям. Те, которые сопротивлялись, были расстреляны на площади.