Дороже всех сокровищ - Сьюзен Виггз

— А почему сделал?

Он с силой упер ладони в свои колени:

— Потому, что ты искушаешь меня, Энни. Ты смела и отважна, у тебя острый ум, и я хочу тебя с тех самых пор, как поцеловал в первый раз.

Эти слова хором ангелов пропели у нее в голове, развеяв все прежние сомнения.

— Тогда… почему ты остановился?

Эван криво усмехнулся:

— Ты — принцесса королевской крови, а я — простой уэльский корсар.

На это у нее не было ответа.

Резкий стук в дверь напугал обоих. В комнату вошел юноша в зеленой вышитой куртке.

Эван вскочил на ноги. Энни показалось, что внезапно похолодело, таким ледяным и гневным был взгляд, которым Эван одарил вошедшего высокого, стройного парня.

— Не припоминаю, чтобы приглашал тебя, Кендрик, — негостеприимно произнес он.

Тот пожал плечами и потопал ногами. На полу остались куски грязи.

— Меня послал лорд Оуэн. Ты должен немедленно привезти свою гостью в замок.

У Эвана от ярости запылали уши.

— Да? И чего же его сиятельство хочет от меня и моей гостьи?

Кендрик развел руками:

— Слугам не полагается задавать вопросы, поэтому не спрашивай.

Из кухни вышел Энтони и остановился в дверях. От страха лицо его побледнело, и черты его напряглись.

«Что могло так напугать его? — подумала Энни. — Приглашение или отказ Эвана повиноваться?»

Эван тоже взглянул на Энтони. Несмотря на слепоту, его отец, как будто почувствовал смятение, поднявшееся в душе сына. Решение, похоже, было принято обоими мужчинами.

— Мы немедленно придем, — сухо сказал Эван.

Когда они пересекали внутренний двор замка, Энни приходилось почти бежать в больших, не по размеру, ботинках и толстых шерстяных носках, чтобы успевать за широко шагавшим, разгневанным Эваном.

Он слышал ее учащенное дыхание, но не мог идти медленнее.

— Эван, ответь мне, что может быть нужно от нас лорду Оуэну? Ведь он не может знать…

— Конечно, нет. Без сомнения. Он хочет другого: получить свою долю сокровищ до того, как от них ничего не останется.

Эван знал, что дело могло быть и не в этом, но не хотел сообщать Энни о своей старой вражде с Оуэном. Он не мог спокойно думать о том, что лорд легко получит то, ради чего он, Эван, рисковал жизнью. Но у него не было выбора.

— По-моему, это имеет какое-то отношение к тому великолепному кораблю в бухте, — сказала Энни.

Проклятие! Неужели ничто и никогда не ускользает от внимания этой женщины? Эван тоже думал о том корабле. Он явно принадлежал дворянину. Уже этого было достаточно, чтобы вызвать у Эвана подозрения.

— Возможно.

— Объясни мне, почему королева казнила его отца.

Эван остановился и повернулся к девушке:

— Он представлял угрозу ее власти. Чтобы сберечь собственную шкуру, Оуэн теперь заискивает перед королевой, но никогда не простит ее. Поэтому будь с ним осторожна, Энни. Следи за тем, что говоришь Оуэну Перроту.

У нее перехватило горло и румянец сошел с лица.

— Можешь не сомневаться во мне.

Они подошли к огромной окованной железом двери, ведущей в залу. Эван положил руку на щеколду. На него обрушилась целая буря воспоминаний, пробудив былое ощущение страха и безысходности.

Усилием воли он отогнал их прочь. Ни в коем случае нельзя было превращаться в того беззащитного парнишку, который когда-то жил в замке. Иначе он пропал. Придав лицу безразличное выражение, он широко открыл дверь, пропустил вперед Энни и вошел следом. С громким стуком дверь захлопнулась.

Энни застыла на месте, увидев сводчатые потолки, буйство красок шпалер и занавесей, закрывавших стены, длинные столы, ломившиеся от бесчисленного количества блюд. С полдюжины лоснящихся от сытости человек уставились на них.

— Подойдите! — позвал громкий мужской голос.

Оуэн сидел на возвышении в дальнем конце залы в резном кресле с балдахином. Рядом с ним, засунув руки в рукава, стоял человек в черном плаще. Лицо его скрывала широкополая шляпа.

Энни ойкнула.

— Это инквизитор? — испуганным шепотом спросила она.

— У нас в Англии их нет.

Не зная зачем, Эван взял Энни за руку. Ее дрожащие пальцы были холодны, как лед. Ему стало жаль девушку, которой знаком лишь зной жаркой Вест-Индии. Как, наверное, ей холодно здесь, каким странным должно казаться все вокруг.

Он подавил в себе чувство жалости, ведь она сама заставила хранить тайну ее происхождения. Пусть теперь согревает себя мыслью о той роскоши, которой могла бы наслаждаться, если бы представилась своей тетушке-королеве.

По мере того как они приближались к возвышению, лицо Оуэна обретало все более четкие очертания. Время пощадило Оуэна Перрота. Годы только слегка сгладили мальчишеское очарование его красоты. Лицо его было воплощением дворянского благородства уэльсца: тонкие черты, почти безупречный нос, рот, оттененный хорошо ухоженными усами. Его густые, блестящие каштанового цвета волосы гармонировали с холодными глазами и смеющимся ртом.

Это лицо Эвану было так же хорошо знакомо, как собственное. Острый ум, светящийся в бледно-серых глазах, он знал так же хорошо, как потаенные уголки собственной души.

Сейчас, когда отец Оуэна был мертв и вся власть сосредоточена в его руках, он был опасен, как никогда. Так же опасен, как прекрасный сокол в колпаке, что восседал на его плече.

Слегка подавшись вперед, он окинул Энни оценивающим взглядом, в котором ясно промелькнула похоть. Несмотря на мальчишескую внешность, Оуэн был мужчиной. Если этот тип попытается сделать Энни своей наложницей, это будет последним деянием в его жизни. Эван знал, что убьет его.

Они подошли ближе к возвышению. Поступясь гордостью, Эван заставил себя опуститься на одно колено, затем медленно поднялся. Энни присела в небрежном реверансе, по-видимому, не решив для себя, какие почести следует оказывать молодому уэльскому лорду и следует ли их оказывать вообще. Капюшон откинулся назад, и по плечам рассыпалось красное золото волос.

Реакция ее была предсказуемой настолько же, насколько было предсказуемо постигшее Эвана разочарование. Еще не родилась женщина, невосприимчивая к обаятельному очарованию красоты Оуэна. В изумлении Энни уставилась на него, как если бы он был архангелом, спустившимся с небес для ее услады.

Призвав на помощь всю силу своих чар, Оуэн приподнялся со своего кресла-трона. Задержавшись на минуту, чтобы погладить шейку сокола, он спустился с возвышения и взял руку девушки.

— Моя госпожа, — Оуэн прикоснулся губами к руке девушки и запечатлел на ней долгий поцелуй. — Мне сообщили, что Эван Кэроу привез сокровища из дальних стран, но я не думал, что они окажутся столь бесценными.