На прорыв времени! Российский спецназ против гитлеровцев - Сергей Артюхин

Суды над фашистскими преступниками еще предстоят. Но у меня нет никаких сомнений в том, что эти злодеи понесут заслуженное наказание за свои многочисленные преступления.

Сегодня я радуюсь тому, что среди немецкого народа нашлись люди, имевшие мужество выступить против правящей клики мерзавцев и сумевшие устранить их от власти. Сегодня я радуюсь тому, что советские войска освобождают Европу от прогнивших режимов и оккупационных войск.

Но есть еще кое-что, что я должен сказать всему советскому народу, стоящему на благодатном пороге у входа во дворец справедливости.

Период войны в Европе кончился. Начался период мирного развития.

Однако мы должны помнить: знамена свободы развивается еще не во всем мире. И в мире существует еще достаточное количество угроз для нашего государства.

Но это не повод расстраиваться. Да, перед нами стоят еще многочисленные преграды. Однако я уверен, что мы сможем с честью их преодолеть. Перед нами стоят грандиозные задачи, но вместе мы решим их, как вместе победили одного из опаснейших противников в истории нашего народа. Чтобы пройти путь к сиянию коммунизма, мы должны сделать следующий шаг в мирном строительстве нашей жизни.

И, начав движение, мы должны поклясться, что будем идти только вперед. Мы не можем повернуть назад. Есть такие, которые спрашивают нас, преданных делу коммунизма: «Когда вы успокоитесь?» Мы никогда не успокоимся, ибо нет предела совершенству, ибо остановиться — значит умереть!

С Победой вас, мои дорогие соотечественники и соотечественницы!

Слава нашей героической Красной Армии, отстоявшей независимость нашей Родины и завоевавшей победу над врагом!

Слава нашему великому народу, народу-победителю!

Вечная слава героям, павшим в боях с врагом и отдавшим свою жизнь за свободу и счастье нашего народа!

— Но ведь американские «Айовы», модернизированные с использованием ракетного оружия, были весьма удачными ударными кораблями, товарищ Кузнецов, согласитесь. — Идущее вот уже два часа совещание по вопросу стратегии развития советского флота проходило пока не слишком результативно для наркома ВМФ. Пытаясь в очередной раз убедить вождя отказаться от линкоров в пользу авианосцев, он снова терпел неудачу. Уж очень нравились товарищу Сталину громадные артиллерийские корабли.

— Да, конечно. Но их реальные качества проверять в бою не пришлось. С другой стороны, американские же авианосцы выполнили большое количество важных операций. И именно авианесущие корабли имеют на данном этапе развития очевидное превосходство. — Голос Николая Герасимовича не дрогнул. Он уверенно продолжал отстаивать свою позицию: — Кроме того, товарищ Сталин, мы же получим по условиям капитуляции от немцев большое количество кораблей: «Тирпиц», «Шарнхорст», «Гейзенау», «Адмирал Хиппер», «Принц Ойген». Это приличное число сильных артиллерийских кораблей.

— Не забывайте, что Совэтский Союз также получит почти достроенный «Граф Цеппелин», и наша промышленность, я уверэн, с успехом сможет закончить этот авианосец. — Сталину ну очень хотелось достроить бронированного монстра проекта 23.

— Это да, но одного авианосца нам явно недостаточно. Кроме того, наличие авианесущих кораблей не означает отмену строительства всех остальных. Более того, я уверен, что именно сбалансированный состав — это то, что нужно Советскому флоту. И, как только в нашем распоряжении окажутся достаточно точные и надежные ракеты корабельного базирования, строительство сильных судов сможет быть продолжено, но уже на ином этапе развития!

— Ви, товарищ Кузнецов, во многом правы. Но товарищ Сталин все же считает необходимым рассмотреть этот вопрос с разных точек зрения. Вот ви, товарищ маршал, что думаете? — неожиданно обратился вождь к молчаливо сидящему за столом Ледникову.

Удивленно посмотрев на вождя, недавно повышенный в звании пришелец заметил:

— Я не специалист во флотских вопросах, товарищ Сталин. Конечно, у меня есть мнение, но оно не является экспертным и основано скорее на общих впечатлениях от чтения соответствующих статей аналитиков и встреч с моряками, — Ледников говорил медленно, тщательно обдумывая свои слова.

— Но все же мнэ было бы интэрэсно вас послушать.

— Конечно, товарищ Сталин. Стратегия строительства флота — это, несомненно, важная задача. Но нам надо все же определиться, для каких целей мы строим этот самый флот. Для защиты побережья, для крейсерских операций, для нападения на какого-либо противника. — После этих слов вождь довольно хмыкнул и принялся набивать трубку.

— Естественно, в случае выбора защиты побережья как основной и единственной цели существования флота нам не понадобятся авианосцы. — После этих слов Ледникова Кузнецов недовольно поглядел на маршала. — В таковом случае нам вполне хватит береговой авиации, артиллерийских и, позже, ракетных батарей. Правда, в таковом варианте я также не вижу особых задач для тяжелых и сверхтяжелых артиллерийских кораблей, поскольку для решения задач защиты побережья они будут более чем избыточны. — Пришла очередь недовольных взглядов вождя.

— В случае если основной задачей флота становятся крейсерские операции, то артиллерийские корабли могут иметь некоторый смысл. Однако вполне очевидно, что в современной войне в открытом море они будут уязвимы для атаки с воздуха, что ярко доказала судьба «Бисмарка». Потому как минимум будут необходимы легкие авианосцы для воздушного прикрытия. — Кузнецов, уже было поникший, вскинул голову и с надеждой посмотрел в сторону Сталина. Тот задумчиво раскуривал трубку.

— И, наконец, последний вариант. Универсальный флот, способный решать любые задачи. Честно говоря, именно таким мне представляется наш путь. Просто потому, что война на море не выигрывается ни в крейсерстве, ни в обороне. Как, впрочем, и война на суше. Отмечу еще вот что. В будущем основным оружием на море были атомные подводные ракетоносцы и авианосные ударные группировки. Причем отмечу, что последние являли собою хорошо сбалансированные эскадры, фактически представляя собою целый флот в миниатюре.

Правда, сразу стоит заметить недостаток универсального флота — это его цена. Как мы все понимаем, она огромна. И именно поэтому мы не можем ошибиться сейчас в выборе стратегии.

— И что ви предлагаете, Лаврентий Георгиевич?

— Не торопиться. Очевидно, что нашими основными противниками будут Штаты и Великобритания. И сейчас они заняты с японцами. Причем в ближайшее время они не закончат. Пусть пока наши конструкторы и проектировщики вдумчиво, с прицелом на будущее проектируют корабли всех необходимых классов. А немцы пускай построят нам еще некоторое количество кораблей — вроде «Цеппелина» и артиллерийских кораблей. В любом случае наш флот будет в ближайшее время значительно усилен. Мы модернизируем систему ПВО на немецких и наших кораблях, несколько снизив угрозу с воздуха. А потом, когда товарищ Королев добьется наконец ожидаемых успехов, мы получим значительное преимущество хотя бы и качественного плана, имея спроектированные именно под ракетное оружие корабли.

— Ви что-то хотите добавить? — Сталин вновь обратил внимание на наркома ВМФ.

— Да. Внимательно изучив всю доступную информацию о послевоенном развитии флота, я вот что заметил.

Первое же боевое применение противокорабельных ракет — когда египетские ракетные катера утопили израильский эсминец — показало, что новое оружие радикально изменило тактику и стратегию морских сражений. Было фактически положено начало новому направлению тактической мысли: понятие боя потеряло традиционный смысл, присущий ему с зарождения войны на море.

Поскольку наступательный потенциал носителя ракет много выше оборонительного, выживание под ответным ударом крайне сомнительно. Морской бой — огневое воздействие по противнику и оборона от его воздействия — стал нерационален, и его начали стараться избегать. Основным способом боя стало использование оружия без входа в зону противодействия противника. Например, катера, утопившие все тот же «Эйлат», даже не покидали гавань.

Соответственно столкновения примерно равных по возможностям противников стали тоже не характерны. В тех случаях, когда они происходили, преимущество имела сторона, первой установившая контакт и производившая залп.

В этом свете традиционные артиллерийские корабли теряют смысл — ракеты, даже те, что у нас уже есть, бьют гораздо дальше, чем артиллерия. И не только дальше, но и точнее.

— Ну, наши ракеты пока точностью не отличаются, — заметил вождь.

— Конечно, товарищ Сталин. Но это пока. Успехи в электронике позволяют определенно надеяться на быстрое улучшение этих характеристик. Плюс мы получим всю документацию по немецким разработкам, в частности по ракете «Хеншель» ХС293, что является еще одним аргументом в пользу авианосного флота. Кроме того, построить множество ракетных катеров на порядки дешевле, чем один-единственный линейный корабль. При этом по суммарной эффективности это оружие будет гораздо полезнее для флота.