Красная Орхидея - Линда Ла Плант

— Было бы предпочтительно, если бы вы в следующий раз условились о встрече. Гейл не очень хорошо себя чувствует, у нее хрупкое здоровье. К слову сказать, она только что вернулась из санатория.

Ленгтон улыбнулся:

— Так почему бы не допустить к ней на пару слов детектива-инспектора Тревис, а мы — между нами, джентльменами, — пока тут потолкуем.

— Но о чем? Почему вам понадобилось с ней поговорить?

— Мы ведем расследование…

— Но вы тут уже были, — прервал Ленгтона хозяин. — И мой отец с вами беседовал.

— Да, беседовал. А теперь нам понадобилось поговорить с вами, — произнес тот уже с заметной резкостью.

Виккенгем снова поколебался, затем жестом пригласил Анну следовать за ним. Как только они вышли, Ленгтон поднялся и двинулся по комнате, рассеянно трогая то книги, то фарфоровые фигурки в буфете.

— Изнутри тут куда солиднее, как по-вашему? — сказал Льюис, по-прежнему сидя в низком кресле. Без обуви, в носках, он совершенно не производил впечатления матерого детектива в деле.

— Деньги, деньги… — тихо проговорил Ленгтон.

Он пересек комнату, чтобы рассмотреть охотничью сценку, выполненную маслом на холсте. Льюис же открыл портфель и достал папку.

Анна поднялась вслед за Эдвардом Виккенгемом по узкой, застланной ковром лестнице с толстым шнуром в качестве перил. На верхней площадке, на большом старинном сундуке, стояло кашпо с цветами. Потолок тут был еще ниже, чем на первом этаже.

— Должно быть, вы сильно рискуете, — беспечно сказала Анна.

— Что? — настороженно обернулся к ней Виккенгем.

— Будучи таким высоким.

— A-а, ну да. Хотя, набив несколько шишек, к этому привыкаешь. Она здесь. — Он постучал в маленькую дверь из темного дуба. — Милая, тут гостья из полиции желает с тобой поговорить. — Он повернулся к Анне. — Извините, забыл ваше имя.

— Анна. Анна Тревис.

Он открыл дверь и отступил, пропуская Анну вперед. Затем сунулся в проем и улыбнулся:

— Я буду внизу, дорогая. Если утомишься, зови меня. Я предупредил, что ты неважно себя чувствуешь.

Анна поблагодарила его и подождала, пока он не закроет за собой дверь.

Спальня радовала глаз: занавески с цветочками опускались складками до пола, обрамляя окна со свинцовыми переплетами. Возле древнего резного сундука высился старый дубовый шкаф с затейливой резьбой на дверцах. Овальный туалетный столик, окантованный в цвет занавесок, был сплошь уставлен флаконами духов. Большую кровать со столбиками слегка прикрывал полог. На ней, опершись спиной на пухлые белые подушки и подобрав под себя ноги, сидела Гейл Харрингтон. Около кровати стояло старое мягкое кресло. Анна показала рукой на него:

— Могу я присесть?

— Да.

Гейл Харрингтон была очень высокой и стройной. Темные волосы подчеркивали бледность ее лица и вообще болезненную наружность. Под широко расставленными карими глазами синели круги. Ее скулы были точно вырезаны из мрамора, а губы, лишенные помады, оказались бесцветными. На безымянном пальце поблескивало бриллиантовое кольцо с крупным камнем каплевидной формы. Оно казалось слишком массивным для ее тонких кистей, и она без конца крутила его на пальце.

— Зачем вам понадобилось меня увидеть?

— Могу я называть вас Гейл?

— Конечно.

Анна положила портфель на колени:

— Я думаю, вы знаете почему.

— Вовсе не знаю.

Анна посмотрела на нее и улыбнулась:

— Я узнаю ваш голос, Гейл. Я была тем офицером, с которым вы разговаривали, когда звонили в полицейский участок Ричмонда.

— Нет, вы, должно быть, ошибаетесь. Я никогда не разговаривала с вами.

— Мы сличили ваш голос, Гейл. Будет намного проще, если вы просто будете со мною честны. Если, с другой стороны, вы настаиваете, что вы не делали подобных звонков, тогда я попрошу вас отправиться со мной в участок и мы допросим вас там.

— Нет, я не могу.

— Итак, вы признаете, что звонили в участок по поводу убийства девушки по имени Луиза Пеннел? — Анна помолчала.

Гейл крутила и крутила кольцо, сжавшись на постели, как перепуганный ребенок.

— Иногда ее называют Красной Орхидеей.

— Я читала об этом.

— Вы сказали, что нам следует поговорить с доктором Чарльзом Генрихом Виккенгемом.

— Да-да, помню. Я это сказала.

— Мне надо знать, почему вы сообщили нам его имя.

— Это был глупый поступок, мне очень жаль.

— Но у вас должна была быть на это причина — разве только вы не сделали это по каким-то неясным мотивам. Мы всерьез относимся к каждому звонку. Если мы обнаружим, что это была просто глупая выходка, значит, вы впустую отняли у полиции массу ценного времени.

— Извините.

— Нельзя отнимать у полиции время впустую — это влечет за собой определенные последствия, Гейл. Не соблаговолите ли вы мне сообщить, почему вы…

— Никакой причины! У меня нет никакой причины. Я на самом деле очень, очень сожалею, я сделала это потому, что мне было нехорошо. Если хотите, я в доказательство предъявлю заключение врача. У меня было какое-то нервное расстройство. Все, что я могу сделать, — это извиниться.

— Мне понадобится имя вашего доктора и его контактный телефон.

Гейл выпростала из-под себя ноги и соскользнула с постели. При немалом росте, чуть не под шесть футов, она была тонюсенькая и вся трепетала, идя к туалетному столику за ежедневником. Там она присела, написала что-то на странице, затем вырвала ее и передала Анне:

— Это доктор Аллар.

— Благодарю. — Анна убрала листок в портфель и достала оттуда фотографию Луизы Пеннел. — Вы когда-нибудь видели здесь эту девушку? Может, она здесь гостила?

Гейл присела на край кровати и посмотрела на фотографию:

— Нет-нет, я ее не видела.

— А эту девушку? Ее звали Шерон Билкин.

Гейл сглотнула и помотала головой:

— Нет, я никогда ее не видела.

Анна убрала снимки обратно в папку и медленно извлекла оттуда жуткие посмертные фотографии Луизы Пеннел:

— Из тела этой девушки спустили всю кровь, потом разделали его надвое. Ей причинили ужасные увечья. Рот ей рассекли от уха до уха…

— Пожалуйста, не надо! Я не хочу это видеть. Это ужасно, это страшно! Я не могу на это смотреть.

— Тогда взгляните на Шерон Билкин. Ее обнаружили…

— Нет, я не хочу это видеть! Я этого не вынесу, я не буду смотреть.

Анна положила фотографии на постель. Гейл всю колотило, дрожащей рукой она непрестанно вертела на пальце кольцо.

— Человек, за которым мы охотимся в связи с этими убийствами, был, возможно, опытным хирургом. По описаниям свидетелей мы сделали его портретный набросок. Прошу вас, взгляните на него.

Гейл выдвинула ящик прикроватной тумбы и достала небольшую склянку с пилюлями. Она вытряхнула на ладонь несколько таблеток, взяла с тумбочки стакан воды и запила таблетки. Затем повернулась посмотреть на рисунок, который держала Анна. Долго глядела, наконец помотала головой.

— Вы узнаете этого мужчину?

— Нет.

— Вы уверены? Неужели он вам никого не напоминает?

— Нет.

— Ну, я думаю, он чрезвычайно похож на того человека, которого вы назвали, звоня в участок, к тому же он тоже врач. Вы сказали, чтобы мы допросили Чарльза Виккенгема, не правда ли? Так что, у вас была какая-то иная причина для этого, кроме того, что вы были нездоровы?

— У меня болезненное воображение. Мой доктор вам расскажет.

На этом Анна собрала с постели всю фотоэкспозицию и уложила обратно в портфель, точно разговор был окончен.

— Мы непременно поговорим с вашим доктором.

— Он подтвердит все, что я вам сказала.

— Очень жаль, что вам так нездоровилось, — улыбнулась Анна. Она застегнула портфель и сунула его себе за спину. — Вы работали моделью?

Гейл подняла голову и прищурилась, удивленная таким вопросом.

— Да, работала. Не очень, правда, успешно, но я много снималась для каталогов, — улыбнулась она.

— Я бы сказала, с вашей наружностью вы составили бы отличную пару Наоми Кэмпбелл. Какой у вас рост — пять футов восемь дюймов?

— Пять и десять. Но в карьере модели весьма суровый отбор. Им требуются девушки помоложе. Когда я работала в Париже, там были даже шестнадцатилетние — только-только со школьной скамьи. Причем такие самоуверенные!

Анна кивнула. Теперь, когда она сменила тему разговора, Гейл немного расслабилась.

— А вы, должно быть, весьма фотогеничны, у вас выразительные скулы!

Гейл прикрыла рот рукой и смущенно хихикнула:

— Я им малость помогла.

— Не может быть!

— Да, теперь это обычное дело — в щеку что-то там закладывают.

— Мне бы очень хотелось посмотреть ваши фотографии.

Гейл поколебалась, затем пересекла комнату, подойдя к шкафу. Она наклонилась и достала оттуда большой профессиональный портфолио, а также несколько отдельных фотографий: