Лето 1969 - Элин Хильдебранд

– Есть идея получше. У меня маленькая рыбацкая хижина на озере Уиннипесоки. В первый же погожий день поедем туда.

Первый погожий день наступил на второй неделе апреля, сразу после Пасхи. Офицер Скотти Турбо подъехал к кампусу Симмонса на ярко-синем кабриолете «Додж», забрал Кирби и направился на север по шоссе I-95 в городок Вулфборо, штат Нью-Гэмпшир, расположенный на берегу озера.

– Здесь я ходил в школу, – сказал он.

– Серьезно? – Кирби только сейчас поняла, что почти ничего не знает о Скотти, кроме того, что он живет с матерью и ее немецкой овчаркой, средне окончил полицейскую академию и сделал себе имя в борьбе с массовыми беспорядками. Его постоянными участками были Фенуэй-парк и стадион «Алумни».

– В Брюстерской академии, – сказал Скотти. – Родители отправили. Перед этим меня исключили из средней школы Уэймута за драку.

Он показал на кампус – скопление белых глинобитных зданий с милой часовней на зеленом поле, – и Кирби попыталась представить себе подростка Скотти Турбо, идущего в класс. Это оказалось почти невозможно: он был таким крепким, серьезным, угрюмым. Казалось, уже родился взрослым.

Рыбацкая хижина была именно такой, как Кирби себе представляла: деревянное строение с четырьмя стенами, полом и крышей. Она была приспособлена для выживания: металлическая раковина, маленький ящик для льда, раскладушка с голым матрасом. Скотти открыл две двери – и вуаля! Мрак озарился солнечным светом. Снаружи к хижине примыкала небольшая терраса со столом и двумя стульями, а за ней к просторам озера Уиннипесоки спускался крутой илистый берег.

Озеро было аскетически красивым. Деревья только начинали выпускать листья, но не по сезону теплый день намекал, каким привлекательным это место должно быть летом и ранней осенью. Не зная, что делать, Кирби задержалась у перил террасы, глядя вдаль.

Скотти подошел сзади, убрал ее волосы и поцеловал в шею.

В тот день они занимались любовью три или четыре раза, потом переплетясь спали на раскладушке. Даже искупались в озере. Вода была настолько холодной, что обжигала, но, вынырнув, Кирби почувствовала себя чистой и сильной, будто окунулась в сталь. Солнце пошло на закат, они снова сели в «Додж» и поехали в маленькую таверну в центре города, чтобы отведать горячих сэндвичей с ростбифом и холодного пива.

Когда Скотти привез Кирби обратно в Симмонс, она поняла, что влюбилась.

Разумеется, Кирби не рассказывает все подробности Даррену, доносит только суть и не проверяет, как он это воспринимает. Они доходят до края пляжа, откуда дальше дороги нет, здесь естественно развернуться и отправиться обратно.

«Теперь начинается самое трудное», – думает Кирби.

После того как они со Скотти переспали, джинна нельзя было вернуть в бутылку. Последовала череда дней, во время которых Кирби только и думала, как бы им встретиться. Снова ехать к Уиннипесоки было непрактично, поэтому они прибегли к быстрым скрытным свиданиям в темных углах и закоулках Бостона.

Прятались за складом в Брейнтри, а также в укромном уголке парка около реки Чарльз. Во время одной из первых сезонных игр «Ред Сокс» воспользовались туалетом ирландского бара рядом с Фенуэй.

В какой-то миг Кирби почувствовала перемену. У нее кружилась голова, грудь стала слишком чувствительной, сама она уставала.

«О нет», – подумала Кирби. Блэр была беременна, но сестра вышла замуж за Ангуса, что делало событие правильным и радостным. А вот то, что Кирби оказалась в той же лодке, стало позором. Кроме того, она совершенно точно не хотела детей.

Когда Кирби начало тошнить, она записалась на прием в бесплатную клинику в Роксбери под именем Клариссы Бувье. Имя Кларисса взяла из книги «Миссис Дэллоуэй», которую читала в классе современной литературы, а Бувье – в честь бывшей первой леди Джеки Кеннеди.

Медсестра подтвердила, что да, Кирби, вероятно, находится на сроке около шести недель, и сказала:

– Сейчас придет врач и осмотрит вас.

Вошедшую женщину звали доктор Фрейзер. Кирби расплакалась.

Доктор Фрейзер приподняла бровь.

– Итак… Как я понимаю, беременность незапланированная?

Незапланированная и нежеланная.

– Я не могу рожать, – прорыдала Кирби. – Не могу. Я даже не могу уехать, родить ребенка и вернуться. Я учусь в колледже. Мой брат только что отправился на войну. Семья не выдержит новых потрясений. Они просто отрекутся от меня.

– Очень сомневаюсь, – сказала доктор Фрейзер. – Где вы живете?

– В Бруклине.

– Значит, у вас есть средства.

Денег, безусловно, хватало. У Фоли-Левин были финансовые ресурсы. Но им все больше не хватало эмоциональных.

– Я не могу родить ребенка. Это не вариант.

– По закону это ваш единственный выход, – сказала доктор Фрейзер. Кирби в тот момент ненавидела ее. Доктор Фрейзер было около сорока лет, очень привлекательная, тщательно ухоженная, даже слишком ухоженная для работы в этой паршивой клинике. Кирби догадалась, что она работает здесь волонтером пару дней в неделю.

– Должен же быть какой-то способ! – всхлипнула Кирби. В Симмонсе ходили слухи о том, как справиться с нежелательной беременностью, например об особом магазине в Чайна-тауне. Если знаешь секретный пароль, тебе дадут волшебное зелье, и, когда проснешься, все готово. – В Чайна-тауне?

Доктор вздохнула.

– Если я скажу вам адрес, у меня могут быть неприятности. Но я сделаю это… – доктор Фрейзер заглянула в записи уточнить имя пациентки, – Кларисса. Только не тяните. Это безопасно, но недешево.

Для Кирби то было худшим событием в жизни, но для доктора – просто еще один рабочий день. Место находилось на Вашингтон-стрит, где-то в безлюдном Саут-Энде.

Кирби вцепилась в листок бумаги, как в спасательный круг.

«Только не тяните», – наказала доктор Фрейзер, но Кирби должна была сначала кое о чем позаботиться. Она договорилась встретиться со Скотти вечером за складом в Брейнтри. Кирби делала вид, будто все в порядке, но призналась Даррену, что, увидев офицера, еле выговорила, заикаясь: «Скотти, я б-беременна!»

– И что он сказал? – Даррену не терпится. – Он поступил благородно и попросил тебя выйти за него замуж?

Да разве Кирби стояла бы здесь, поступи так Скотти? Она была слепо влюблена и, если бы офицер предложил жениться и оставить ребенка, тут же согласилась бы. Но Скотти Турбо ничего такого не сказал. Он вытащил из бумажника все деньги – сто сорок два доллара – и буркнул, дескать, надеется, этого хватит. Кирби не спросила, на что именно. Она знала, для чего деньги. И хотя сама собиралась сделать аборт, ей было больно из-за того, что Скотти тоже этого хотел.

Кирби взяла деньги и сказала:

– Ты ведь не живешь с матерью? Ты женат, да?

– А ты что, детектив? – хмыкнул Турбо. Затем поцеловал ее в лоб и поспешил обратно к патрульной машине.

Больше Кирби ничего о нем не слышала.

В ту ночь она проснулась от болезненных судорог, а утром у нее началось кровотечение.

Сейчас Кирби говорит Даррену:

– Все уладилось само собой. Но я глазам не поверила, когда Раджани привела меня к вам и… там оказалась доктор Фрейзер. Сначала я не думала, что она меня помнит. Но теперь знаю, что помнит.

Даррен сжимает руку Кирби.

– Мне жаль, что тебе