Дорога к иным мирам (СИ) - Шорников Александр Борисович

Сергей первым подал пример и поднял правую руку, вслед за ним начали тянуть руки и другие предводители наёмников. Несколько капитанов мелких отрядов не хотели делать проверку но, не выдержав хмурых взглядов которые на них бросали их коллеги с неохотой тоже начали поднимать руки.

— Единогласно! — подвёл итог Никитин.

Вяло переругиваясь на ходу, предводители поспешил к своим отрядам. Вскоре взревели трубы, созывая всех и десятники принялись пинками и зуботычинами выстраивать своих бойцов. Некоторых мертвецки пьяных приходилось бросать в кучу перед строем. Если среди дружин Шестиградья таких «кучек» было мало, то перед строем вольных наёмников их скапливалось изрядно.

Потом было долгое и нудное выстраивание всех бойцов, что бы их можно было посчитать. Хорошо, что строй сразу начали строить по десять человек в ряд, что бы было удобно подсчитать. Вся эта нудная процедура заняла часа два. Пока последовательно один за другим осматривали все отряды, потом принялись подсчитывать тех кто пал жертвой «зелёного змия» и не мог стоять на ногах.

После этого комиссия переместилась в лазарет, и там подсчитали тех, кто был ранен. Потом был обход палаток, где на травяных подстилках стонали раненые. Кое-кто из них уже не стонал, и тогда его доля уходила живым.

Ещё через час были составлены списки тех, кому положены трофеи. Ну а потом отцы командиры в палатке часа два ругались и орали, выбивая свою долю трофеев. В наиболее выигрышном положении оказался отряд Никитина.

У него было только десять погибших, чему все дико закидывали и между собой ругали «сына демона» что тут явно без колдовства не обошлось.

Самые большие потери ожидаемо понесли те, кто примкнул к их войску как вольные наёмники. Они были хуже всех вооружены и обучены. В одном из таких отрядов, где до сражения по спискам числилась сотня бойцов, после боя осталось только десятка два бойцов, причём половина из них была ранена.

Самый главный приз был — конечно, топоры из голубой стали, за каждый из них можно было получить две, а то и три тысячи золотых. Полновесных шестиградских золотых. Сергей немного схитрил — по его приказу пятьдесят два таких топоров, ещё тогда в горячке боя, были подобраны и спрятаны.

Впрочем, не он один оказался таким шустрым, на столе лежало только тридцать шесть таких топоров. Штук двадцать некие хитрецы всё-таки успели утаить. Сергей даже знал, кто из них утаил пяток таких топоров.

Но он не стал затевать ссору и требовать обыскать все палатки и повозки. Могли найти и его запрятанные в потайных местах его фургона топоры, наёмники народ опытный и знают толк в поисках тайников. В конце концов, никто не знал, сколько таких топоров было у кочевников, один только Сергей владел информацией об их реальной численности, но он промолчал — это было не в его интересах

Несмотря на ворчание капитанов «вольных» и их угрозы все топоры были поделены между дружинами шестиградцами. «Вольным» учтя их долю в топорах, выдали трофейное оружие и доспехи — сопоставимые по цене. Им же ушёл и всякий, никому особо не нужный хлам.

Из этих призовых топоров, восемнадцать достались Никитину, оставшиеся голубые топоры разделили между собой «шестиградцы». Землянин помимо топоров старался брать медное и бронзовое оружие, соглашался даже на лом. Дорогие доспехи, камни и золото ему были особо не нужны.

Вернее нужны, но сейчас ему требовалось как можно больше металла и желательно подешевле. Его производство требовало много металла, а вот с ним была некоторая напряжёнка, несмотря на все его трофеи. Если возникали споры между отрядами по поводу стоимости добычи и невозможности его раздела, то он легко мог всё это уладить просто скупая и хорошее оружие и лом, благо денег у него с собой хватало. Так что раздел добычи к удивлению бывалых наёмников окончился без поножовщины и крови.

После такого мирного дележа трофеев народ немного расслабился, после чего на повестку дня поставлен вопрос, что будем делать дальше.

Здесь их пути расходились с капитанами «вольных» они планировали в течение двух-трёх дней уходить обратно. Они понесли очень большие потери, и капитанам нужно было набирать новое «мясо» ну и конечно продать трофеи. Поскольку землянин скупал только оружие — камни и золотые украшения его не интересовали.

Тинские нобили конечно скупили сколько могли камней и золота, но их финансовые возможности были не так велики. Расписки и вексели здесь были пока не в ходу, и нужно было ехать в города, что бы всё это распродать.

На этом землянин решил закрыть совещание и проследить за выдачей трофеев. Никаких особых эксцессов не возникло, всё было заранее разложено, оценено и что возможно скуплено. Никитину удалось взять в счёт своей доли добычи ещё и десяток «бронежилетов», которые были на кочевниках. На них никто особо не позарился, посчитав, что это просто хорошо вываренная кожа, так что этот товар достался Сергею за смешные деньги.

Капитаны забирали свою долю добычи и деньги, а как уж они распределяли среди своих подчинённых — Бог весть!

Бурно распределяли! На следующий день в одном отряде вдруг сменился один из капитанов, а старый, почему то умер. Его прежние подчинённые пожимали плечами и клялись, что капитан подавился костью. Бывает, жадный он был, вот и подавился….

В эти дела никто не лез это — внутренние дела таких отрядов и разборки тоже их проблемы. Вот если бы они убили кого-то из другого отряда тогда да, а так всё решалось в узком кругу.

На следующий день, ближе к вечеру, дав командирам отойти от ночной попойки, в которой он не участвовал, Никитин пригласил всех в шатер, что бы решить, что они будут делать дальше.

Как изначально планировалось — это была не карательная экспедиция, что бы отомстить степнякам за их нападение на города Шестиградья, это был планомерный захват территории. На совет помимо командиров основного контингента, вдруг попросилось три капитана из «вольных».

Они передумали возвращаться домой, и хотели бы, на тех же условиях продолжать поход. Никто не возражал, и Сергей пригласил капитанов, присоединится к их совещанию.

Помимо них на совещании присутствовало два местных нобиля, у каждого из них под рукой было по сотне бойцов. Кроме того они знали где какой клан находится, тропы и источники воды и тоже хотели поучаствовать в предстоящем походе. Разумеется, от таких союзников никто не стал отказываться.

На большой вощёной доске он перерисовал карту этой степи, и теперь водил указкой показывая наиболее крупные кочевья, и где они находятся, а также примерное количество бойцов, которыми эти кланы располагали. Новые союзники давали дельные советы и уточняли предстоящий маршрут.

В то, что эти кланы могут объединиться, никто не верил — те, кто мог их объединить остались лежать на поле брани. Теперь предстояло очистить степь от последних кланов и сделать, так что бы они никогда больше возродились в этих степях.

На карте было хорошо видно, что на данный момент они контролируют примерно треть степи. Причём их силы контролировали наиболее плодородные земли. Такая же земля была ещё на протяжении трёх дней пути.

Потом чем дальше на север они будут идти, тем пустыннее станет местность. Крупных рек там не было и вскоре начинались полупустыни и если идти дальше, то начинались солончаки, где мало что росло.

Земли там были почти не обитаемы только несколько поселений, обитатели которых добывали каменную соль и торговали ею.

Сейчас осталось только сокрушить четыре клана, что бы окончательно очистить степь. Численность бойцов в каждом из этих четырёх кланов, после недавней битвы, по всем подсчётам не превышала двухсот-трёхсот бойцов, которых они могут выставить. В этом местные ручались чем угодно.

Стремление горожан было понятно, кстати, большинство из них были отдалёнными потомками выходцев из Шестиградья. Когда эти земли сотню лет назад, были завоеваны кочевниками то многие из колонистов остались здесь.

Правда, за эти века их генофонд несколько изменился, но всё равно они сильно отличались от низкорослых кочевников. По поводу куда наступать — никто даже не стал задавать вопрос. Всем было ясно, что они должны захватить оловянные рудники. Кстати по слухам там было много пленных, которые кочевники захватили и увели с собой во время последней войны.