Кость для Пойнтера (СИ) - Мартыненко Всеволод Юрьевич

Этот вопрос донимал меня весь недолгий путь до почтовой станции, затем куда более протяженный на грузовой платформе и снова краткий по прибытии на место. Ни на тайный путь кронфройляйн, ни на парадный подъезд ко дворцу кронфрау это путешествие не походило -- с одной из номерных рабочих остановок в черте столицы конвой, возглавляемый генералом, просто свернул в незаметный вход служебного вида, а остальная часть вооруженных гномов проследовала далее.

Ни сам ход, ни караульное помещение в его конце не блистали роскошью, однако убогостью или дикостью тоже не отличались. Скорее уж казенным видом, который я после Мекана могу опознать в исполнении любой расы, тем более такой прямолинейной, как Любимые дети Матери,. Словом, не дворец и не тюрьма, а казарма, чистая, ухоженная, насколько вообще это возможно для служебного помещения, но абсолютно безликая.

После очередного уверения в уважении, поторяемого настойчиво, как ритуал чихающего дервиша, последовал аккуратный, но тщательный обыск. Двое гномов с основательно заклятыми жезлами, количество индикаторных самоцветов на которых превышало число всех мыслимых опасностей, потратили на него добрый десяток минут.

В отличие от обычно исполняющих эту обязанность охранников гиперлавок здешние магсаперы при срабатывании своих приборов не устраивали истерик, а просто деловито отмечали тип угрозы и создающий ту объект. Тем не менее отобрали у меня все, что имело отношение к оружию или магии, вплоть до фонарника. Оставалось радоваться, что Зерна Истины остались дома вместе с оружейным поясом, в процессе ремонта мешавшим подбираться к механизмам флайбота. Хорош бы я был, доставив избежавшую храмового пленения Реликвию эльфов прямо в руки их исконного врага!

Итогом гномских священнодействий стало водворение меня в покои, по уровню обустройства заставлявшие отнести их не менее чем к офицерской гауптвахте. Да и к офицерской лишь птому, что о генеральской я никогда не слыхал -- в таких чинах уже налагается домашний арест в личных апартаментах. Удобств же в смысле кабинета, спальни, отдельной ванной, отхожего места и кухонного лифта с прилагаемым меню тут хватило бы и на фельдмаршала. Еще бы вся эта роскошь не запиралась снаружи...

Поскольку большая часть дня ушла на то, чтобы добраться сюда помимо собственной воли, отказывать себе в обеде за хозяйский счет я не собирался. Отчеркнул в списке блюд все более-менее знакомое и отправил лифт вниз нажатием рычага, да так, что только цепь зазвенела. Через пару минут тот вернулся обратно совершенно пустым, за исключением записки: «Обед по расписанию через двадцать три минуты пятнадцать секунд».

Все у этих гномов по распорядку, стоит шагнуть хоть чуточку вверх от уровня шахтных и заводских трудяг. И чем выше забираешься, тем жестче порядки -- не в пример эльфийскому разгильдяйству, памятному по родному Анариссу. Может, так оно и лучше, когда блага принадлежности к высшим сословиям уравновешиваются ограничениями, которые по силам нести только достойным. Честнее, что ли...

Размышления мои прервались лязгом цепи кухонного лифта, самостоятельно отправившегося вниз по прошествиии точно отмеренного до обеда времени. За неимением часов не представлялось возможным проверить, столько ли его прошло, сколько было обещано в записке, но не было оснований не доверять точности подгорного народа. Равно как и заподозрить Любимых детей Матери в скупости -- все заказанное прибыло без малейшего исключения, а порциям можно было только позавидовать. Вот тебе и гномовитые…

Покончив с обедом, я отправил посуду обратно и был готов добрать нехватку сна, но тут залязгало уже не со стороны кухни, а от дверей каземата. По мере преодоления всех запоров и засовов, скрывающих главную тайну Безнебесных Стран, то есть меня, на пороге воздвигся памятный по утреннему знакомству Грухпамр.

-- Приказано проводить! -- краткости и значительности в его обращении с утра лишь прибавилось.

Проводить так проводить, раз приказано, кто бы спорил. Охраны на этот раз было поменьше -- всего десяток, зато при полном параде, с начищенными бляхами и алмазным руническим шифром на них. Повинуясь движению заклятых серых перчаток начальства, сошедшихся в откровенно хватательном жесте, подчиненные выстроились вокруг меня непроницаемым заслоном.

Дорога заняла не более пятнадцати минут, причем с трети пути обычные для Подгорья коридоры сменились полностью облицованными камнем, сперва гладким, а потом резным. Освещение тоже улучшалось чуть ли не с каждым шагом, на последних ярдах, к моему изумлению, сменившись с полос мха на привычные мне гнилушки в стеклянных колбах. Наиболее ярко те сияли перед стальными воротами тончайшей работы, где стража разом канула в боковые коридоры, сдав нас с генералом монументальному дворецкому с церемониальным жезлом выше меня самого. Пока уже местный почетный караул в тяжелых кирасах обмахивал нас магическими поисковиками в поисках скрытой угрозы, тот расправлял седые бакенбарды по круглому, как блюдо, плиссированному воротнику шитого золотом кафтана.

Наконец все предосторожности были соблюдены, и величественный выше всякого предела гном объявил в распахнувшиеся перед нами створки ворот:

-- Гебирсвахе-обершихтгенерал Алмазной руки Зегезойл Грухпамр! -- жезл гулко ударил окованной пятой в специально вмурованный в пол стальной диск. -- С ним личный гость кронфрау инкогнито!!!

Створки лязгнули у нас за спиной под очередной удар жезла и заявление: «Сбор приглашенных окончен!» Выходит, все только нас и ждали? Нехорошие подозрения зашуршали военно-полевыми мышами, перебирая по душе когтистыми лапками.

Однако, осматриваясь в зале, я не заметил особого внимания к своей персоне от собравшихся. Высокородные и состоятельные гномы обоего пола до предела старательно демонстрировали важность и невозмутимость, сливаясь в неразличимую поначалу массу. Отсутствие среди них кого бы то ни было похожего на Тнирг, а также пустующее возвышение у дальней от входа стены зала, заставили блеснуть в моем уме, и без того перегруженном новостями, еще одну пронзительную догадку. Это не меня привели пред светлые очи конунгин унд фарерин Безнебесных Стран, а ее самое готовились предъявить всем уже собравшимся. Такая вот обратная иерархия, когда самый важный появляется самым последним. А если учесть, что предпоследним в зал пожаловал я, вообще интересно получается…

Попытки уразуметь тонкости своего положения то ли самого почетного пленника в истории Подгорья, то ли в той же степени почетного гостя, были прерваны долгожданным выходом царственной особы. То есть не выходом, а выносом из хода позади дальнего постамента, непосредственно на троне, для удобства снабженном тремя парами рукояток. С портшезом сие сооружение роднил и плотно закрытый то ли тент, то ли панцирь, скрывающий сиденье и подставку для ног, словно ракушка.

Носильщики, а по совместительству явно ближайшие телохранители кронфрау, молча прошествовали к предназначенному для трона возвышению и опустили на него свою ношу. Шестеро гномов, закованных в сталь с ног до головы, шагнули каждый в свою сторону, заняв места на вершинах «звезды Заабе мудрой», начертанной на полу вокруг постамента. Слаженным движением они выхватили по паре недлинных, фута в полтора, но весьма опасно выглядящих клинков и скрестили руки с ними на груди.

Невидимый слуга, а скорее, заклятие или кадавризованный механизм, медленно сложил тент, заставив изукрашенные золотом стальные сектора исчезнуть за спинкой трона. Одновременно все гнилушки в зале утроили силу света, засияв подобно молниям, вырвавшимся из герисских банок.

Долгих полдюжины секунд ослепление этой вспышкой не давало толком разглядеть сидящую на троне. А когда это наконец удалось, удивление оглушило меня столь же надежно, как прежде ослепил избыток освещения. Никогда до того я не мог представить, что способно сделать величественным и грозным четырех-с-половиной-футовое существо, покрытое шерсткой.

Теперь могу.

Прежде всего, в противовес большинству наземных рас, признаком высоты социального положения у гномов оказалась не роскошь наряда, а степень его отсутствия. Это у себя, по-домашнему, из-за уродующей болезни прежняя королева гномов могла принимать дочь в уютной цветастой ночнушке. Парадный же выход повелительницы Безнебесных Стран, демонстрируемый нынешней кронфрау, не предполагал ничего, кроме массивных золотых украшений. Правда, один из трех поясов вполне мог сойти за своеобразные трусики, да и грудь была символически прикрыта узорчатыми прорезными щитками на цепочках, терявшихся среди бесчисленных ожерелий. В общем, наряд оставался на грани приличия, примерно как у драконидов и нахватавшихся у них сходных манер людей Хисаха. Только если у тех и других привычка скудно одеваться происходила от нестерпимой жары, то у подгорной аристократии, похоже, строго наоборот -- от показного пренебрежения извечной стылостью пещер. Да еще от подчеркнутого стремления показать пресловутую «кондиционность», чистоту наследственной линии.