Та, которая видит - Гленда Ларк

Рэнсом не сразу понял мои слова, а когда понял, побледнел. На мгновение мне показалось, что он упадет в обморок. Тор нахмурился. Флейм вытаращила глаза. Датрик недоверчиво посмотрел на меня.

— Этот хромоножка внизу? — переспросил он. — Как такое может быть? Я не обладаю твоими способностями, Блейз, но ведь его уродство — наверняка следствие дун-магии: оно выглядит неестественным. Ни один злой колдун, особенно обладающий подобной силой, не позволит себе оставаться калекой. И я не могу поверить в то, что это просто иллюзия… да тебя иллюзия и не обманула бы.

Я покачала головой:

— Нет, это не иллюзия. Это его истинное состояние, по крайней мере, на данный момент. Я скорее думаю, что таково следствие его собственного заклинания: когда-то в прошлом он прибег к столь мощной магии, что не сумел с ней справиться, и она частично обратилась на него самого. Он превратился в калеку, был гораздо сильнее изуродован, чем сейчас, и лишился магической силы. Все, что ему оставалось, — это ждать.

— Как тебе известно, со временем сила восстанавливается. Подозреваю, что ждать ему пришлось многие десятилетия. Впрочем, теперь его сила возвращается к нему очень быстро, и он использует ее, чтобы придать нормальный вид своему телу. За то время, что я провела на косе Гортан, он перестал хромать, а его магия стала гораздо могущественнее. — Я вздохнула. — Я все время ощущала исходящее от него зловоние дун-магии, но думала, что это следствие наложенного на него заклятия. В конце концов, Взгляд меня не подвел. Я просто пришла к неверным выводам.

Пока я говорила, Руарт на подоконнике изображал взволнованную курицу: подпрыгивал, хлопал крыльями, чирикал.

Датрик не обращал на него внимания; сомневаюсь, чтобы он вообще заметил птичку. Тем не менее, я встала так, чтобы загородить от него дастелца, и сделала знак Флейм, надеясь, что она догадается отвлечь внимание от странного поведения птички.

Цирказеанка поспешно перевела то, что, должно быть, сообщил ей взволнованный Руарт.

— Может быть, он — Мортред Безумный?

— Ах, чепуха! — с насмешкой оборвал ее Датрик. — Мортред сто лет как мертв!

— Я слышала, что могущественные дун-маги живут очень долго, — спокойно возразила я. Мне начинало казаться, что в одном Руарт прав: Мортред жив и здоров. — Тот злой колдун, которого я убила в Перфе… восьмидесятилетние старики клялись, что он был уже стар, когда они сами еще не вылезли из пеленок… — Я оборвала фразу и напряглась. Тор встревожено смотрел на меня, а Руарт на подоконнике замер, словно прислушиваясь. Трое обладающих Взглядом, мы все ощутили одно и то же.

Рэнсом был первым из остальных, кто почуял неладное. Он вытаращил глаза и завертел головой, как испуганный детеныш тюленя.

— Что такое? Что случилось?

— Дун-магия, — сквозь зубы сказал Тор. — Наш приятель где-то рядом и только что произнес заклинание.

Рэнсом начал дрожать.

Датрик же мгновенно начал действовать. Одним движением он установил вокруг комнаты защиту. Четыре мерцающих столба выросли по углам, извиваясь, как серебристые морские змеи, а между ними протянулись сияющие полосы, образовав стены из света. Бедняга Рэнсом ничего этого видеть не мог и, не зная о существовании защиты, продолжал дрожать.

Как оказалось, из всех нас он был самым мудрым: мы вовсе не были защищены.

Багровая и голубовато-серебристая магия столкнулись; мы с Тором видели заклинание злого колдуна как тусклый шар, мощь которого была скрыта, как пепел на тлеющих углях скрывает их способность разжечь огонь. Датрик же понял одно: созданная силв-магией стена заколебалась и стала трескаться. Рэнсом и Флейм не видели ничего, кроме наших испуганных лиц, хотя, конечно, Флейм должна была знать достаточно о силв-магии, чтобы догадаться о действиях Датрика.

Трещины расползались по защитной стене, как по поверхности взорванного льда, пока, наконец, серебристый свет силв-магии не погас, а страшная злая сила не хлынула в комнату. Это почувствовал даже Рэнсом. По помещению пронесся порыв ветра, Руарта выбросило в открытое окно, предметы начали падать. Мои легкие лишились воздуха, и дышать стало больно.

К тому времени, когда мы немного пришли в себя, багровый шар висел в воздухе между Датриком и Рэнсомом. Зловоние было таким, что я съежилась.

Датрик посмотрел на меня. Его золотистая кожа внезапно стала болезненно зеленоватой.

— Где оно?

— Примерно на расстоянии руки от тебя справа, на высоте пояса, — прошептал Тор. — На твоем месте я бы не двигался.

Все замерли. Секунды тянулись мучительно медленно. Я чувствовала себя зачарованной, неспособной отвести взгляд от висящей в воздухе сферы. Хотя мне она едва ли угрожала, я испытывала страх перед излучаемым ею злом; и еще меня наполняла жалость к Флейм. Что она должна сейчас переживать…

— Заклинание предназначено мне? — спросила цирказеанка, и голос ее оказался на удивление твердым. Впрочем, я заметила капельки пота в углах ее глаз. — Мог дун-маг узнать, что я больше не подчиняюсь его заклятию превращения, и попробовать снова?

— Вряд ли, — ответил Датрик. — Сомневаюсь, что ему известно: тебе удалось избавиться от его власти.

Его слова Флейм не успокоили.

— Тогда кто намеченная жертва?

— Ну, наверняка не Блейз, — спокойно ответил Тор, — это очевидно. Янко мог бы метить в меня, если ему неизвестно, что я обладаю Взглядом, но он не может знать, что я сейчас здесь, в этой комнате. Остаются Новисс и Датрик. Все слуги в гостинице знают, что Новисса почти всегда можно найти у тебя, Флейм, так что Янко мог целить в него. Ну и все внизу видели, как Датрик поднялся по лестнице — он ведь вошел через главный зал. — Тор взглянул на хранителя. — Или ты прибег к заклинанию, чтобы тебя не заметили?

Датрик с сожалением покачал головой.

— Что… что заклинание сделает с нами? — заикаясь, спросил Рэнсом. Он с ужасом озирался, пытаясь увидеть то, что было для него невидимым. Никто не ответил ему по той простой причине, что никто этого не знал.

Датрик, нужно отдать ему справедливость, сделался холодно сосредоточенным. В его синих глазах не было заметно и намека на чувство, пока он восстанавливал защиту — на этот раз только собственной персоны. Серебряные нити начали обвивать его, пока советник не оказался окружен сияющим коконом. Затем он сотворил еще одно заклинание: контуры его фигуры расплылись, но зато в комнате появилось шестеро отчетливо видимых иллюзорных Датриков. Мы с Тором, конечно, могли совершенно точно отличить настоящего, поскольку видели не только иллюзии, но и создающие их чары. Я взглянула на Флейм, но та только покачала головой: она была слишком слаба, чтобы попытаться создать собственную защиту.