Графоманка - Аля Пачиновна

- Я квартиру тебе куплю, хочешь? - пошёл он на крайние меры увещевания. - В центре, в новом комплексе. Машину. Какую хочешь?

- Фу, Граф, - Лера, наконец, справилась с жидкостью, вполне удачно, даже не поперхнулась, - я только-только прониклась к тебе крохотной симпатией. Ты сейчас все испортишь.

- Ну, хочешь, газету тебе куплю? То есть, издательство. Крышевать буду, помогать материально, сможешь чихвостить там кого захочешь… - он, вдруг замолчал, будто сам себя оборвал на слове, вспомнив, с кем имеет дело.

Надо было видеть его глаза, потому что такой вселенской грусти нарочно не представишь. Душа навыворот, а тон ровный выдержала, как ни странно:

- Даже не знаю, как на это реагировать. При других обстоятельствах я бы встала и вышла, но в данный момент ты пользуешься тем, что я не знаю, где моя одежда.

- У тебя есть мечта, Новодворская? - титулованный явно не собирался сдаваться.

- Есть. Всё та же. - Лера подтянула к себе колени и уткнулась в них подбородком, пытаясь максимально закрыться от его взгляда. -  Сначала я хотела уехать из этого города в столицу нашей родины. Уехала. Сама поступила в МГУ. Сама закончила, пахала на кафедре и на ниве журналистики. Даже сиськи ни разу не расчехлила за девять лет жизни в Москве!  Мне было трудно, но мне было, чем гордиться. Я была свободна, пока меня не вышвырнули обратно. Теперь, Глеб Гордеевич, я хочу туда вернуться.

Ушли врассыпную, как обременённые семьями любовники после адюльтера. Она к себе в номер, он - куда-то по своим авторитетным делам. Расстались до вечера. Прощальное мероприятие назначено было на восемь. Из поместья нужно было выехать за час.

Завтра все закончится. Она переживёт это, как переживала расставания и раньше. Ничего нового. Потом все забудется и станет, как прежде - понятно, привычно, ровно. Лера перестанет воевать с ветряными мельницами. Троллить и участвовать в сетевых столкновениях мнений. И коллекционировать макулатуру больше не будет. Наверное, даже на Бали съездит, все-таки. Или в Новую Зеландию. И напишет роман. Который будет читать кошкам перед сном. Он будет странный, как у Кинга и печальный, почти, как у Островского. Но все же лучше банальной истории содержанки, которой всё могло закончиться.

На что он, вообще, рассчитывал, когда предлагал Лере стать спонсором ее  провинциальных будней? Что будет между делами забегать на огонёк? Да, скорее всего, Граф избавил бы ее от привычки экономить на себе. Возможно, она бы на цены вообще перестала смотреть. Ходила бы в соболях и золоте по последней сибирской моде, разрываясь между массажами, процедурами и маникюром, постепенно из Йети превращаясь в сахарную вату. Обзавелась бы парой таких же выхоленных кобр в качестве компаньонок по шопингу на деньги спонсоров. Карьера? Кому она нужна, когда ты просто можешь выкладывать красивые лухари-фоточки в инсту и рекламировать за плюшки всякий брендовый хлам?

Ну, нет. Если Граф не осознает, как сильно он ошибся адресом, то и не достоин он быть героем ее романа.

А сегодня… ладно, она позволит себе этот выход в свет в качестве аксессуара на двух ногах и с сиськами.

Глава 33

Глава 33

Стоило ли путём внутренней борьбы женщины с личностью проходить сквозь огонь и воду, чтобы пасовать сейчас перед медными трубами?

«Лучше ещё раз сгореть и утонуть, чем вот это всё!» - думала она, глядя на себя в зеркало. И в том, что она видела, Лера подозревала очередную проблему, которую потом опять ей же и разгребать. Только раньше все сложности вытекали из обиженных ее профессиональным вниманием титулованных (и не очень) особ. А теперь ей самой предстоит стать на вечер хлебом для прессы и зрелищем для публики из среднестатистических уставших от рабства россиян. Оставалось уповать на то, что вечеринка, действительно, закрытая. Обычно на таких не присутствуют ни  фотографы,  ни журналисты; хорошо кормят и сладко льстят друг другу.

Льстить Лера не умела. А от идеи держаться поближе к еде, чтобы избежать  светских бесед, пришлось отказаться, когда она увидела себя в этом платье.

В очень красивом, цвета дюн под ярким солнцем, мерцающих россыпью кристальных брызг. Оно выгодно облегало всю фигуру, но держало внимание в основном на бюсте: под тонким, будто невесомым лифом прозрачно намекались соски. Вроде никаких преступных намерений, а довольно провокационно. Что-то подобное очень давно она видела на Монро. Только то было, кажется, длинным. А это, плотно обхватывая бёдра, сужалось к коленям и заканчивалось чуть ниже. Воплощения женственности фасон. В таком хотелось с придыханием петь «Happy birthday, Mr. President, happy birthday to you», томно хлопать ресницами, покусывая нижнюю губу.

Которую она чуть не прокусила, когда увидела в коробке, сообщающей о своей принадлежности к ювелирным изделиям,  гарнитурчик из колье, сережек и браслета. Только женщина хотела отдать свой личный, драгоценный лайк тому, кто выбрал это платье. И тут такое разочарование! Судя по искрящему блеску - настоящее! Ну зачем? Это платье само по себе - ювелирное произведение, куда ещё этот перезвон?

Добила норка цвета карамели.

В Сибири, вероятно,  шубки зимой и летом - это разные предметы гардероба. Зимой она греет тебя, летом - ЭГО твоего мужчины. Но это было уже чересчур чересчур. Масло масленное. Так в Москве только если на армянскую свадьбу одеться можно. И то не на каждую.

- Не хватает сюда серьги, - подытожила  Виолетта, после долгого сопения и показала на правое Лерино ухо. -  Я тебе настоятельно рекомендую надеть брюлики и манто. Здесь - это статус твоего мужчины.

Лере пришлось заключить что-то вроде  перемирия с сестрицей Графа. Новодворская пришла в ужас, когда поняла, что ее голова совершенно не соответствует платью. А она, мол, Виолетта, судя по экстравагантной оправе и модной причёске, шарит за стиль. Виолетта  сначала несколько минут придирчивым пигмалеоном разглядывала Леру, будто сомневаясь, получится ли из неё Галатея. Потом, все-таки, снизошла (слава искусству делать правильные комплименты вовремя!)  и позвала на подмогу Мадину. Та, оказывается, в свободное от работы время штудирует  бьюти-блоги.

Совместными усилиями, которыми Виолетта руководила, им удалось сепарировать Валерию Новодворскую от малейших ассоциаций с ее полной тёзкой. Теперь это была автономная НОВОДВОРСКАЯ! Которой нужно было родиться