Жестокая охота - Виталий Гладкий

Подумав еще раз о серьезном сбое из-за пропажи чемодана, который вез Зиселевич, Павел Константинович пришел к выводу, что Бубенчиков кое-что знает об этом. А иначе чем можно было объяснить его нахальный визит.

Игнашка курил сигарету, рассматривая убранство гостиной с видом человека, которому некуда спешить.

— Зачем пожаловали, любезнейший? — резко спросил хозяин.

— Так уж получилось, что наши дорожки пересеклись. Друзей моих обижаете.

— А именно?

— Мне придется рассказать не очень приятную для вас историю. И вам станут понятны причины конфликта между Барсуком, которому вы доверяете, — с иронией подчеркнул Бубенчиков, — и Леопольдом Турчинским. С их помощью уплыл груз Зиселевича…

Павел Константинович был поражен до глубины души. Прикрыв веки, он некоторое время сидел безмолвный и неподвижный. Вот кто виновник всех бед! Нет, он не клюнет на наживку, слишком стар. Не придурок Барсук, а именно Юродивый придумал эту затею.

— Вот оно что… — протянул он в бешенстве. — Ты посмел мне помешать? Ты… — он вскочил на ноги. — Юродивый! Поганец! Заплатишь за все! — шипел, брызгая слюной.

С лица Бубенчикова мигом слетела ухмылочка.

— Имей в виду, старый осел, — холодно произнес Игнатий, — ты у меня в руках со всеми своими делишками. Я полагаю, милиции будет интересно узнать о них.

— Негодяй… Какой негодяй… — тихим голосом зашелестел старик.

— Ладно тебе, святой… Я приехал сюда не для того, чтобы ругаться…

Грохот опрокинутой мебели, звон разбитой посуды в соседней комнате прервал Бубенчикова.

В столовой сцепились Барсук и Лелик. Рядом стояли растерянные Захар Касперский и сухой, жилистый человек с веснушчатым лицом. Это был Семен Яцышин.

Он оказался на даче случайно. Приехал за полным расчетом. Михрютина находка потянула на столько, что Павел Константинович не сумел расплатиться за один раз.

— Прекратить! — властный голос старика отрезвил драчунов.

Семен и Барсук, потупясь, заторопились к выходу. Леопольд с ненавистью посмотрел им вслед и уселся на стул, массируя правую руку.

Боссы возвратились в гостиную. Долго молчали, раздумывали.

— Мы оба… погорячились… — Павел Константинович устало вздохнул. — Я готов принести вам свои извинения…

— Нам ли копья ломать по разным пустякам,

— Поэтому я предлагаю…

И в это время во дворе поднялась суматоха…

27

Группа захвата плотным кольцом оцепила дачу. Владимир прислушался — за забором тишина, только поскрипывает кованый петух — флюгер на остроконечной крыше особняка. Посмотрел на часы — пора. Рывком подтянувшись, перебросил свое тренированное тело через ограждение. Осторожно двинулся к приоткрытой двери гаража, заглянул внутрь. Никого. В глубине гаража стояла “Волга” с открытым багажником, в котором лежали какие-то ящики.

Подозрительный шорох заставил его мгновенно отклониться в сторону. В нескольких сантиметрах от него просвистел железный прут. Ударить второй раз Барсук не успел. Нестеренко “поймал” его на встречном движении. Ковтун тяжело опустился на землю.

Вдруг откуда-то сбоку выскочил мужчина с перекошенным от ярости лицом. Капитан тут же узнал его, это был тот самый мазурик, который ушел от него! Справиться с ним оказалось еще проще, да и на подмогу пришел Панушкин, Богданыч…

Все. Теперь можно передохнуть. “Волчья стая” уже не опасна. Не опасен и ее хозяин — Павел Константинович Хрулев.

28

Из протокола допроса Георгия Ставракиса.

“ Нестеренко: Почему после убийства Брокмана вы, зная о том, кто виновен в его смерти, все-таки не сообщили об этом?

Ставракис: Когда паук убивает паука, разве мухи плачут?

Нестеренко: Только поэтому?

Ставракис: Нет. Не только. Дело в том, что мы с Пашкой Хрулевым росли вместе едва не с пеленок. В Мариуполе жили на одной улице, в школе за одной партой сидели. Затем пути наши разошлось — и надолго. Только когда я начал подрабатывать у Брокмана, там и свиделся с Пашкой впервые за столько лет. Но это был уже не тот Хрулев, которого я когда -то знал. Нет, совсем не тот… Он обделывал с Брокманом какие-то темные делишки. Меня в тайны, конечно, не посвящали. Со временем я стал замечать, что словно черная кошка пробежала между ними. Вот тогда и состоялся у меня памятный разговор с Хрулевым…

Нестеренко: Значит, вы просто испугались его угроз?

Ставракис: За себя я не беспокоился, но внучка, Зоя… Зная Пашку, я не сомневался, что слово свое он сдержит, расправится с ребенком.

Нестеренко: Почему вы запретили своей внучке встречаться с Зиселевичем?

Ставракис: Яблоко от яблони далеко не падает… Он такой же, как и Брокман, — жадный к деньгам, из-за которых готов пойти на любую подлость. Я-то видел его насквозь. А вот Зоя…

Нестеренко: Если я вас правильно понял, вам она очень дорога.

Ставракис: Разумеется. Иначе бы я вел себя по-другому.

Нестеренко: Не буду с вами спорить, но как вы успокаивали собственную совесть? На ваших глазах творятся мерзкие дела, а вы — молчите. Интересно, что скажет Зоя, Когда узнает об этой истории в подробностях? Не изменится ли у нее отношение к своему деду, измаравшему честь?

Ставракис: Мне страшно об этом подумать…

Нестеренко: Что случилось с собакой, которая охраняла квартиру адвоката?

Ставракис: В этом моя вина… Хрулев знал, что пес всегда при Брокмане, днем и ночью, поэтому в дом невозможно было проникнуть без шума. Но знал Пашка и то, что в период линьки брезгливый Брокман не мог терпеть собачьей шерсти, летавшей по комнатам. Хозяин особенно бесился, если она попадала на кухню — святую святых адвоката. Жратву он ставил превыше всего. Любил покойник поесть… Отравить Дика было очень трудной задачей и не лучшим выходом из положения. Во-первых, он брал еду только из рук самого Брокмана или, по его команде, из моих. Во-вторых, гибель животного насторожила бы хитрого Брокмана, что, разумеется, не входило в планы Хрулева. Вот тогда он и придумал свой план — решил искусственно вызвать линьку у собаки. И выполнить это предстояло мне.

Нестеренко: Каким образом?

Ставракис: Я регулярно сыпал в корм псу какой-то порошок — Хрулев вручил мне два десятка пакетиков с нужной дозировкой. Еще пытался и подкупить меня — давал деньги. Но зачем мне были его тысячи, раз опасность грозила Зое?

Нестеренко: Ну и что дальше?

Ставракис: Хрулев, видно, очень торопился расправиться с адвокатом. Почти каждый день справлялся у меня о Дике. Вскоре у пса действительно посыпалась шерсть, и Брокман, как всегда, выдворил его ко мне…