Нежный плен - Роберта Джеллис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рана на груди Джеффри заныла сразу же, как стали утихать его возбуждение и ярость. Он почувствовал головокружение. Бьорн снова ворвался под навес и что-то настойчиво прошептал лорду на ухо. Лицо Джеффри оцепенело, и он болезненно сглотнул. Теперь понятно, почему Джоанна так испугана.
— О Боже! Разденьте их и спрячьте в надежном месте, — приказал Джеффри.
— Что делать с людьми, которые ведут поиски? — взволнованно спросил Бьорн.
На мгновение лицо Джеффри застыло, он мучительно искал ответ.
— Кем бы он ни был, это все, что мы имеем. Отзови своих людей.
В Бьорне, казалось, боролись гнев и чувство облегчения. Но он ничего не сказал, лишь кивнул и удалился. Джеффри посмотрел на свою невесту. Он крепко прижал ее к себе. Разве она виновата в том, что красива? Виноват он, только он один! Она писала и просила его о защите, а он, как последний идиот, решил развлечься, спросив у своего дяди разрешения поохотиться в королевском лесу, чем, видимо, и спровоцировал этого развратника напасть на Джоанну!
— Любимая, давай присядем, — тихо сказал Джеффри. — Он ослабил объятия и подвел Джоанну к кровати, чтобы выговориться и излить душу. — Что он тебе сделал? Ты ранена?
Боль в голосе Джеффри привела Джоанну в чувство.
— Ничего, только разорвал мое платье. — Ее глаза, прикованные к лицу Джеффри, скользнули вниз и остановились на окровавленной ткани, которую она все еще прижимала одной рукой к своей груди. — Это не моя кровь, — с трудом выговорила Джоанна, а затем воскликнула: — Джеффри, ты ранен!
Джеффри облегченно вздохнул. Он был потрясен, заметив у Джоанны кровь, и совсем забыл, что прижимал ее к своей груди.
— Чуть-чуть, — попытался он убедить девушку.
— Дай-ка я посмотрю!
— Подожди. Джоанна, кто был тот человек? — Джеффри заметил, как расширились глаза девушки, и нежно коснулся ее щеки. — Не бойся, любимая! Все кончилось. Все. Клянусь, я больше не оставлю тебя одну! Ни на час, ни на минуту, пока ты снова не окажешься под надежной защитой стен Роузлинда. Не бойся и скажи мне, кто это был.
— Я не знаю, — прошептала Джоанна.
— Как бы тебе ни угрожали, клянусь, ни один волосок не упадет ни с твоей, ни с моей головы! Я видел, что эти люди были одеты в ливреи королевских придворных. Кто этот человек, Джоанна?
— Придворных? О нет! — Джоанна сделала глубокий вдох и попыталась унять дрожь. — Не думай, что я боюсь, Джеффри. Я действительно не знаю. Они были в масках.
Когда Джеффри прыгнул в лодку, все мужчины были без масок. Почуяв опасность, эти люди поспешили сорвать их: так легче смотреть и дышать. И все же Джеффри решился проверить худшие свои опасения. Он хотел знать правду.
— Джоанна, посмотри на меня! Это был король?
Девушка подняла на него глаза, в которых не было ничего, кроме испуга. Она явно удивилась вопросу.
— Нет. Я определенно знаю, что не он.
— Откуда тебе это известно, если он был в маске? Он разговаривал с тобой?
— Ни слова не сказал. Они все молчали. — Джоанна снова начала дрожать, прижалась к Джеффри. — Это только усугубляет дело… все просто ужасно! Никто не вымолвил ни слова, но я чувствовала их ненависть каждой клеточкой всего тела. Ненависть! — Она закрыла глаза, и из-под ее яек показались слезы. — Почему кто-то меня так ненавидит, Джеффри? Я еще ни одному мужчине, ни одной женщине не причинила зла. Это ужасно! Ужасно!
— Успокойся, любовь моя! Никто не испытывает к тебе ненависти. — Джеффри прижал Джоанну к себе еще сильнее и вытер с ее щек слезы тыльной стороной ладони. — Но кое-кто ненавидит меня… Никогда не прощу себе, что позволил тебе, одной, столкнуться с их ненавистью! К тому же, любимая, король ненавидит твою мать. Ты уверена…
— Уверена, что не король! Его фигура… он не походил на Джона. Разве можно спутать с кем-нибудь короля? Он же выглядит, как пивной бочонок. И как бы Джон ни относился к моей матушке, он не может ненавидеть меня. Он смотрит на меня так, словно я лакомый кусочек на его тарелке, не испытывая при этом никаких иных эмоций. Иногда, правда, с какой-то злой усмешкой, но не с ненавистью.
— А не хотела ли эта мразь силой доставить тебя к королю? — спросил Джеффри.
— Нет, — ответила Джоанна и содрогнулась, почувствовав отвращение. — Он намеревался изнасиловать меня здесь или где-нибудь на реке, а потом голую и всю в крови оставить на берегу для всеобщего обозрения. Посмотри на мое платье. Осмелился бы какой-нибудь мужчина по королевскому приказу лишить меня девственности?
Из груди Джеффри вырвался сдавленный стон, а Джоанна снова начала плакать.
— Он ненавидит меня! Ненавидит! За что?!
— Существуют же люди с прогнившими душами, любовь моя. Они не утруждают себя причинами для ненависти. Возможно, ты не улыбнулась кому-то при встрече или, наоборот, улыбнулась, а он принял это за насмешку.
Джеффри не придавал своим словам большого значения, но они родили в Джоанне дурное предчувствие. Переведя дыхание, она перестала плакать. Джеффри не заметил этого, поддавшись угрызениям совести: обвинил дядю Джона без веской на то причины. Джеффри знал, что Джон поступал глупейшим образом во многих отношениях, но не дошел бы до подобного вероломства. Если бы король намеревался овладеть Джоанной с помощью силы и хитрости, было бы идиотизмом посылать на это дело своих придворных. Возможно, его безумная гордыня и позволила бы ему поступить так с другой женщиной, но только не с Джоанной — невесткой его брата.
— Не думаю, что король как-то причастен к этому, — уже более спокойно сказала Джоанна, как бы подтверждая мысли Джеффри. — Мне кажется, эти негодяи задумали все так, чтобы я обвинила Джона и из страха к нему умолчала об этом или рассказала все тебе. Ты обрушился бы с обвинениями на своего дядю и навлек на себя его гнев.
— Возможно, все даже гораздо хуже. Может быть, они хотели таким способом оттолкнуть друг от друга Джона и моего отца. Боюсь, кому-то хочется посеять семена раздора, чтобы сбросить короля с трона.
Джоанна не стала оспаривать это предположение. Многим людям, да и самому Джону, быть может, и кажется, будто король никогда и не обладал большей властью. Но она-то знает, как обеспокоен граф Солсбери тем, что достаточно лишь одной искорки, чтобы воспламенить недовольных баронов и разжечь огонь гражданской войны.
В обычной ситуации Джоанна посчитала бы гражданскую войну вполне приемлемым средством, чтобы избавиться от Джона, но сейчас она еще не отошла от потрясения происшедшим. Будучи абсолютно уверенной в ненависти напавшего на нее человека, хотя и не понимая ее причин, она чувствовала, что за всем этим скрывалась еще какая-то цель. Джоанна всегда предпочитала честную игру. Если Брейбрук ненавидит ее, а она почти не сомневалась, что это был он, еще куда ни шло. Но, если его ненависть отражается на благополучии невинных людей, это не вписывается ни в какие рамки.