Любовный эксперимент по-американски (СИ) - Елена Армас

Она тихо застонала, разбудив во мне самые первобытные чувства, которые я старался упрятать сегодня вечером как можно дальше.

Лишившись возможности мыслить рационально, я придвинулся к девушке и, развернувшись одним движением, поставил ее вплотную к дверце. Наклонился к ее уху и спросил:

— Реальна ли ты, Рози?

— Реальна… — едва слышно прошептала она. — Можешь меня потрогать, если не веришь.

— Потрогать…

Я застонал. Потрогать — это вам не просто провести пальцем по коже, а коснуться каждого потаенного уголка. Подняв руки Рози вверх, я прижал их к дверце над ее головой.

— Не говори того, что на самом деле не имеешь в виду. Не делай предложений, которые захочешь взять назад.

Она вновь выгнула спину и уперлась сосками в мою грудь.

— Не захочу…

Я сжал пальцы, наклонился над ней и, коснувшись губами ее кожи, сказал:

— Хочу быть благородным, Рози. — Вдохнув, словно дикий зверь, аромат ее волос, продолжил: — Не представляешь, как это трудно, когда в голове нечто совершенно противоположное.

— Одно не исключает другого, — вновь прижавшись ко мне грудью, прошептала она. — Так пусть будет все вместе.

Нет уж…

— Помнишь, мы говорили, что нельзя быть одновременно и милым, и грязным? — хрипло спросил я, притиснув ее к дверце. Рози кивнула, и я добавил: — Здесь то же самое. Если я благороден — значит, остановлюсь. Одену тебя в свой фрак и отвезу домой.

Рози попыталась высвободить руки, и, когда я их не выпустил, встретилась со мной взглядом и твердо сказала:

— Нет.

В ее глазах светилась страсть; я видел, как она содрогнулась от моего предложения остановиться. Последние препоны, удерживающие меня от необдуманных поступков, рухнули, и в груди начало расти нечто огромное, необузданное и первобытное.

— Не опускай руки, — прорычал я и тяжело сглотнул, уже не в силах себя контролировать. — Значит, выбираем грязные желания?

Я провел пальцем по ее груди, поиграл с торчащими сквозь кружева сосками и добрался до края трусиков. Оттянул тонкую ткань, и сердце заколотилось, вторя мелькающим в голове мыслям.

— Могу сделать тебе приятно, даже трусики снимать не надо. Просто трахну тебя пальцами.

Она тихо ахнула от изумления — а скорее от желания. Этот звук в сочетании с раскрытыми от удовольствия, которое я ей еще не доставил, губами возбудил меня окончательно. Сделав движение бедрами, я грубо, резким толчком прижался затвердевшей мужской плотью к ее животу, и Рози сдавленно застонала.

— Ах, Рози, — низко проворчал я, подцепив резинку ее трусиков и все еще балансируя на грани здравого смысла, — ангел, что ты со мной делаешь?

Из ее губ вырвался неясный хриплый звук, и она прошептала мое имя:

— Лукас…

— Рози! — разорвал тишину знакомый голос. — Эй, Рози, ты здесь?

Я выругался себе под нос и замер.

Веки девушки затрепетали, закрылись, и на ее лице появилась гримаса жуткого разочарования. Я изо всех сил пытался взять себя в руки, остудить горячий вихрь, бушевавший в голове, в груди и в штанах.

— Эй! — снова подала голос явно встревоженная Лина. — Господи, куда она могла деться…

Рози открыла глаза и с несчастным лицом крикнула:

— Я здесь, здесь!

Посмотрела на меня, и я выдавил специально для нее самую беззаботную улыбку — уж какую смог — и поцеловал в макушку.

— Ну наконец-то! — воскликнула Лина, приближаясь к нашей кабинке. — Что с тобой стряслось? Почему исчезла? Я прямо обыскалась…

Рози открыла рот, но не издала ни звука.

— Лукаса не видела? — продолжала сестра. — Его тоже найти нигде не можем.

Рози судорожно искала слова для ответа. Вот ведь задачка: срочно придумать, как вышло, что она оказалась со мной в кабинке женского туалета, причем полуголая. Еще следовало объяснить похотливый блеск в моих глазах и вздувшийся в районе ширинки бугор.

— Аарон побежал посмотреть в мужском туалете, — бубнила Лина.

Рози беззвучно шевелила губами. Ясно — ее беспокоит, как быть со мной.

Покачав головой, я показал жестом: меня здесь нет.

Она нахмурилась.

— Рози! — вздохнула Лина. — С тобой все нормально?

Я кивнул.

— Да, — ответила девушка, опустив глаза. — Один из гостей опрокинул на меня свой бокал, пришлось бежать чиститься.

— О черт, как неприятно! Ты справишься? А то давай зайду, помогу…

— Нет-нет! — крикнула Рози, упершись взглядом в стену. — Я сама.

Ее щеки предательски покраснели — видимо, еще в тот момент, когда я лапал ее как последняя скотина.

— Лукас где-то в зале? — хмыкнула Лина. — Надеюсь, он не прячется с тобой в кабинке?

Ее последняя реплика окончательно добила Рози. Ну да. Лина даже не пыталась скрыть, что думает о наших отношениях.

Я снова покачал головой и возненавидел себя за дурацкую пантомиму.

— Нет, — фальшиво рассмеялась моя соседка. — В кабинке? Это надо быть сумасшедшими или просто недоумками.

От этих слов у меня скрутило живот, однако я молча поднял с пола платье и помог Рози одеться.

Застегнув молнию, она осмелилась взглянуть мне в глаза.

Я видел, что она пытается скрыть свои чувства. Мне и самому отчаянно не нравилась ситуация, в которую мы влипли, но, пересилив себя, я шепнул:

— Ты идешь, я остаюсь.

Рози кивнула, выскользнула из кабинки, и они с Линой направились к выходу. Я остался наедине со своими мыслями. Придется выждать, иначе попадусь.

Попадусь…

Никогда в жизни я не позволял никому диктовать условия, определять — как мне жить, с кем приятельствовать, встречаться, кого трахать. Я плевал на чужие мнения. И сейчас мне было до фонаря, что о нас подумает Лина.

Я волновался насчет Рози.

Думал о ее доверии, о нашей дружбе. Я не должен ей навредить никоим образом. Пусть у нее будет все, чего она заслуживает, а заслуживала она многого. Такой человек, как я, ей точно не нужен.

В любом случае я скоро уеду.

Глава девятнадцатая. Рози

Через неделю после бала-маскарада мне стало кое-что ясно.

Во-первых, сцена, случившаяся в кабинке туалета, ничего между нами с Лукасом не изменила, хотя я опасалась обратного.

Он улыбался все так же часто и широко, и распорядок дня оставался прежним: Лукас каждый вечер колдовал у плиты, а я наблюдала за ним со своего поста у кухонного острова. После ужина мы смотрели сериал, а потом, когда укладывались спать, следовал неизменный вопрос: сколько слов мне сегодня удалось написать? Я, в свою очередь, просила его рассказать, как прошел день.

Лукас каждый раз вспоминал забавные и странные происшествия, свидетелем которых становился, я же сообщала о своих скромных успехах.