Ателье царских прикидов - Дарья Калинина

– Ни слова моей маме о том, что Света пропала! – успел прошептать Крошев друзьям, пока его мама радостно восклицала:

– Девочка! Полиночка! Проходи, дорогая! Как там поживает моя любимая Светочка? Будешь молоко с бутербродом?

– Если можно, то лучше чаю, – пролепетала Полина, которая выглядела сегодня еще бледней обычного.

И доверчиво наклонившись к Марише, Полина едва слышно прошептала:

– Мне так плохо. Если бы ты знала! Кажется, вчера на кладбище я простудилась и заболела.

– И какие симптомы? Голова болит?

– Да, голова болит ужасно. И перед глазами все кружится.

– И страшная слабость?

– Да.

– И мутит?

– Увы, – покраснела Полина.

Мариша могла бы объяснить, что у ее болезни есть одно очень простое название. Но чтобы не смущать девушку воспоминаниями о вчерашнем, Мариша ограничилась тем, что сказала:

– Не беспокойся. К вечеру у тебя все пройдет.

Тем временем мама Крошева налила всем по чашке чаю. Но сахар и лимон положила одной Полине. Видимо, на нее она перенесла свою симпатию к Свете. Остальным пришлось ухаживать за собой самостоятельно.

– Может быть, хочешь кашки? – заботливо предложила мама Крошева полюбившейся ей подружке Светочки.

Та позеленела и отрицательно закачала головой. Но потом природная вежливость взяла верх над дурнотой, и Полина пролепетала:

– Очень вам благодарна.

– Да ты не стесняйся! У нас все по-простому. Съешь тарелочку.

– Благодарю вас, – через силу выдавила Полина из себя. – Просто перед выходом я уже позавтракала. Ела геркулес и творог с курагой.

Это была маленькая ложь, чтобы отказаться от овсянки и не обидеть отказом хозяйку. Но мама Крошева возликовала:

– Наконец-то вижу молодую женщину, которая понимает толк в правильном питании! Вот такой женщине я могла бы отдать тебя, мой дорогой, без колебаний! Полина, детка, это тебя Светочка научила?

– Да. Конечно. Кто же еще?

Крошев молча лопал овсянку и время от времени ухмылялся и обменивался с гостями понимающими взглядами. Физиономия у него была до того радостная и довольная, что у Мариши мигом отлегло от сердца. Правильно, что они приехали! Молодец Смайл, что надоумил и вытащил. Ведь не стал бы Крошев так улыбаться, если бы дела шли плохо.

И она не ошиблась. Едва было покончено с завтраком, Крошев поднялся из-за стола. Поблагодарил мать, нежно чмокнул ее в щеку и бросил остальным:

– Ну, пойдемте, раз уж вам так не терпится.

Машины у Крошева не было. Служебная сломалась, а личной он при своем заработке пока что не обзавелся.

– Вот думаю продать «Волгу» деда. Чего ей зря в гараже ржаветь?

– Так продай! Чего ждешь?

– Жду, когда она станет еще старше и превратится в настоящий раритет.

Похоже, торопиться Крошев не любил. И как его только в следователях держат? Впрочем, как выяснилось, держат его не напрасно. Потому что Крошев сказал:

– Не буду вам нервы трепать понапрасну, сразу же скажу: ваших подруг мы все-таки нашли. Долго искали, но нашли!

– И как они? Живы?

– Живы! – кивнул следователь. – Насчет всего остального пока промолчу. Сейчас с ними работает наш психолог.

– Над ними издевались?

– Их били?

Следователь покачал головой:

– Физически они в полном порядке.

– Тогда зачем психолог?

– Так полагается.

Ну, полагается так полагается. Подруги и Смайл не спорили. Девушки только хотели знать, когда же им разрешат повидаться с Ангелиной и Светой.

– Увидите их. Увидите. Завтра же и увидите!

– Но они точно живы?

– Вы мне не верите?

– Верим, но…

– Но хотели бы взглянуть своими глазами?

– Да!

Крошев ухмыльнулся.

– Ладно, – произнес он. – Хотя это и против правил, но знайте мою доброту.

К этому времени они уже были в отделении. И Крошев повел подруг и Смайла за собой по бесчисленным коридорам. С одного этажа на другой, потом обратно.

– Следы, что ли, путает?

И наконец они остановились перед ничем не примечательной деревянной дверью, распахнув которую Крошев произнес:

– У вас есть ровно одна минута. Потом будьте добры испариться!

Подруги ворвались в комнату.

– Гелка!

– Светка!

– Вы живы!

Девушки в самом деле были живы. Крошев не обманул. Живы, но бледны и с темными кругами под глазами. Но бледные или румяные, а они были живы! А это же главное!

Глава 21

Впрочем, Крошев оказался строгим надзирателем. И свое слово он сдержал буквально. Ровно одна минута, и ни секундой больше. Не успели подруги всласть потормошить Ангелину и Свету, как Крошев и еще один мужчина потащили их к выходу.

– Потом, потом, – приговаривали они. – Понимаем, что вы переволновались. Однако теперь все будет в порядке. И дайте же и нам сделать свою работу. Имейте совесть!

Света только и успела крикнуть:

– Как там мой бедный папа? Все прошло хорошо?

– Лучше не бывает! – заверила ее Мариша. – Мы все сняли на камеру.

– Как ужасно, что меня там не было! – хотела заплакать Света, но Ангелина перебила подругу, воскликнув:

– Мариша, эти люди, которые нас похитили. Это были они! Те самые двое, которые похитили и Янку! Я уверена!

А больше ни о чем им поговорить не удалось. Но Мариша не растерялась. Уже в коридоре она вцепилась в замешкавшегося Крошева:

– Пока не расскажете, где вы их нашли, не уйдем!

– Завтра, – отбивался от нее Крошев. – Расскажу вам все завтра!

– Обещаете?

– Клянусь!

И Крошев умчался.

Завтра не наступало томительно долго. А когда наступило, казалось, время совсем замерло на одном месте. Ровно с пяти часов утра Мариша стала приставать к мужу:

– Как ты думаешь, можно уже звонить следователю?

– Ты с ума сошла! Подожди хотя бы до восьми утра.

Мариша вздыхала, в глубине души понимая, что муж прав. Но ждать до восьми ей не пришлось. Уже в начале седьмого раздался звонок.

– Это я! – произнес незнакомый хриплый голос.

– Кто?

– Света!

– Светочка моя дорогая и живая! – возликовала Мариша. – А что у тебя с голосом?

– Ничего страшного. Просто охрипла. Представляешь, эти сволочи держали нас прямо на земляном полу. А на улице, между прочим, уже не лето. И по ночам бывает очень холодно.

– Так ты простудилась?

– Угу. Еще чудо, что не воспаление легких.

– Бедная.

– Самой себя жалко, – вздохнула Светлана. – Но я тебе звоню не затем, чтобы пожаловаться.

– А зачем?

– Крошев просил передать тебе и всем остальным, что освободится сегодня к шести вечера.

– И куда подъехать? В отделение?

– Нет, к нему домой. Ты передашь Инне?

– Разумеется.

– Спасибо тебе. И остальных позови, кого сочтешь нужным.

Мариша так и сделала. За разговорами, пересудами и сборами время потекло несколько быстрей. И ровно в шесть ноль-ноль Мариша, Инна, Полина и Янка, которая в самом деле оказалась почти точной копией Полины (не удивительно, что соседка ошиблась!), стояли возле дверей квартиры Крошева. Кроме того, рядом с ними стояли Степа с Васей. И Смайл. А как же без него!

– Уверена, Бритый тоже хотел бы приехать со мной, – усмехнулась Инна, пока они ждали задерживающуюся Ангелину. – Только ходить нормально он пока что не может. Да и своего покусанного вида стесняется.

– А как он вообще?

– Жить будет.

– Это понятно. А вообще, я спрашиваю?

– Вообще, он полный кретин! – сердито произнесла Инна. – И когда поправится и встанет на ноги, он у меня еще получит!

– Не сердись на него!

– Тебе легко говорить! А если бы его та акула сожрала целиком? Ты представляешь, что было бы со Степкой? Один в чужой стране. А единственный родной человек только что исчез в желудке у жуткого чудовища.

– Целиком бы не сожрала.

– Ну, голову бы откусила. Это что, лучше?

Мариша не успела ответить. В это время к ним подскочила Полина.

– Чего стоим?! – воскликнула она. – Оказывается, Гелка уже давно там. Ее Андрей на машине привез.

– И что? Все там?

– Только нас ждут!

– Так идемте!

Дверь им открыла сама Света. Причем с таким видом, словно так и полагалось. Мама Крошева хлопотала на кухне, готовя угощение для гостей сына. Покашливающая и шмыгающая носом Ангелина устроилась в кресле перед телевизором. А сам Крошев, как и полагается главному герою, еще отсутствовал.

Впрочем, опоздал он ненамного, всего на полчасика. То есть ровно настолько, чтобы довести своих гостей до последней стадии любопытства.

Но и когда он наконец явился, всем пришлось подождать, пока он поест. Мама Крошева считала прием пищи неким священнодействием, во время которого человеку ни в коем случае нельзя мешать. И лишь убедившись, что сынок покушал и салатик, и жаркое, и перешел к десерту, который его мама не считала серьезной едой, женщина угомонилась и наконец отстала от следователя, дав ему возможность не только жевать, но и говорить.

– Ну все! – отодвинув от себя тарелку с остатками сладкого пирога и придвинув чашку с чаем, провозгласил Крошев. – Следствие закончено! Теперь мы знаем все!