Договор с дьяволом - Патриция Поттер

Но у него было одно оружие. Страх.

— Ты оставила какую-нибудь записку дяде? — спросил он.

Ники кивнула.

— Я оставила и у Митча, и у Энди.

— Ты упомянула Ситцевого?

— Я написала обо всем, что услышала.

— Без оружия остальные не смогут ничего сделать, — сказал Кейн. — И я думаю, что план Хильдебранда и Ситцевого был построен исключительно на факторе неожиданности. Насколько сильно болен твой дядюшка?

— Не знаю. Он и не думал обращаться к врачу. Но…

На него накатила тошнота. Он должен выдать не просто человека, который полностью доверяет ему, но который к тому же находится при смерти. Если он удержит Ники от того, чтобы вернуться обратно к дяде, она никогда не простит ни его, Кейна, ни себя.

— Возвращайся обратно, — сказал он. — Я позабочусь об этих двоих.

— Нет, — просто ответила она. — Я могу помочь тебе. Ты ведь не знаешь дорогу.

Он весь напрягся:

— А ты?

— Я изучала карту, а дядя Нат объяснил мне и Робину, как ею пользоваться, если…

— Ты можешь рассказать мне, — бесстрастно сказал он. Она обладает тем, что ему необходимо. В ее руках свобода Дэйви и ордер на смерть ее дядюшки. Бог на его стороне.

Она покачала головой:

— Будет быстрее, если я пойду с тобой. Ты сделаешь в Гудене свои дела, а затем мы вернемся обратно вместе.

Он хотел спорить, но было ясно, что она уже приняла решение. Он прекрасно понимал, что у него нет времени для споров. Она объяснит ему, как добраться до Гудена. Кстати, он все еще не знает, как попал туда, где находится в данный момент. Ситцевый держал его и Хильдебранда с завязанными глазами в течение всего дня. По крайней мере, Кейн был уверен, что Хильдебранд тоже ничего не видит.

Кейну было интересно, почему они не убили его сразу. Боялись, что кто-нибудь услышит выстрелы? И по их следам помчатся всадники из Логовища или индейцы, о которых он так много слышал? Но они могли бы просто пырнуть его ножом. Никто бы и не услышал.

Чем бы это ни объяснялось, но ангел-хранитель — или же это был сам дьявол — без сомнения, охранял его на протяжении многих лет.

Он не знал дороги, которую проделал вместе с Хильдебрандом и Ситцевым. Но Ники знала. Она прошла ее в одиночку. Восхищение и благодарность переполняли его. И кое-что еще. Ради него она рисковала своей жизнью. Ради человека, который собирается их всех выдать. Ему снова стало тошно.

— Кейн? — нежно окликнула она и легонько дотронулась до его плеча.

Его отец был прав. Ему дали правильное имя, предупреждая всех о том, что он собой представляет.

— Поезжай домой, — грубо повторил он.

— Я не поеду без тебя, — упрямо ответила она, и Кейн понял, что она раздумывает о причинах его гнева и об отчаянии, которое прозвучало в его словах. Он также знал, что это еще сильнее привязывало ее к нему. Она была из тех, кто с радостью заботится о других. Независимо от того, где она жила и кто оказывал на нее влияние, она не могла не заботиться о тех, кого любила, так же как он не мог не портить жизнь тем, кто был ему дорог.

Он схватил ее руку.

— Не думай обо мне, — произнес он. — Я недостоин этого.

Она почти бросилась ему на грудь. Ему пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы взять себя в руки и не прижать ее к себе. В одном ее пальчике было намного больше силы и благородства, чем во всем его теле. Он чувствовал, насколько она превосходит его. И она целовала его. Она пыталась объяснить ему, что он достоин того, чтобы о нем заботились, а он не знал, как убедить ее в обратном, не говоря ей правды.

Он мягко освободился из ее объятий. Как трудно ему было отказаться от этого потока поцелуев, который она с такой нежностью обрушила на него. Как приятно, когда тебя так любят. Если бы не эта ужасная боль в душе.

— Нам надо ехать, — сказал Кейн, признавшись себе в том, что он не в состоянии отослать ее домой.

Ники медленно оторвалась от него и выпрямилась. Она поняла, что в этой битве победа осталась за ней. Ему пришлось улыбнуться. Она всегда отличалась решительностью и была полна этой чертовской мужественности, сквозь которую нет-нет да пробивалась удивительная женственность, которая действовала на него с еще большей силой. Он не мог ни защититься, ни скрыться от этой девушки.

— А что с Ситцевым и Хильдебрандом? — спросила она, вернувшись к реальности.

— Мы напугаем ими небеса, — сказал Кейн.

Он встал. Кейн прекрасно понимал, что ему не следует этого делать, но не мог сдержать себя. Он обнял ее и крепко прижал к себе. Затем отпустил ее и направился к пленникам. Хильдебранд пришел в себя. Ситцевый оставался без сознания. Кейн быстро снял с него кобуру с пистолетом и прикрепил ее к своему поясу. После этого он развязал ему ноги, стянул с него сапоги, снял брюки, оставив его только в нижнем белье. Затем развязал ему руки и, сняв с него рубашку, снова быстро связал их.

Удостоверившись, что у Ситцевого нигде больше нет оружия, Кейн приблизился к Хильдебранду, неподвижно лежащему рядом.

— Я собираюсь развязать тебя, друг мой, — холодно сказал Кейн. — Снимешь с себя одежду.

— Черт бы тебя побрал.

— У тебя есть выбор. Ты можешь умереть, — невозмутимо продолжал Кейн, — Да ты и умер бы, если бы здесь не было мисс Томпсон. — Он взглянул на Ники, которая, оттащив в сторону вещи Ситцевого, вновь держала в руках винтовку. — Убей его, если он сделает хоть малейшее движение, — сказал Кейн Ники. — И даже если она тебя не убьет, у меня есть пистолет твоего приятеля, и я с большим удовольствием отправлю тебя на тот свет.

— Да, с тебя станется, — дерзко ответил Хильдебранд, и Кейн восхитился его смелостью. — Постараюсь забрать тебя с собой.

— Возможно, — Кейн наклонился и развязал ему руки. — Снимай рубашку, затем развяжешь себе ноги.

Хильдебранд какое-то время колебался, и Кейн нетерпеливо переложил пистолет из одной руки в другую. Хильдебранд медленно начал делать то, что ему приказали. Когда он остался в одних подштанниках, Кейн обмотал приготовленную веревку вокруг его запястий и привязал один из концов веревки к Ситцевому.

Затем он подошел к Ники:

— Где твоя лошадь?

— Здесь рядом, — ответила она. — Я не хотела, чтобы она вспугнула их.

Он усмехнулся. Черт побери, она просто прелесть. Он кивнул на винтовку:

— Держи их под прицелом. Если кто-нибудь из них шевельнется, стреляй.

Кейн взял узел с одеждой и направился туда, где стояли привязанные лошади. Он прикрепил одежду к седлам, оседлал свою собственную лошадь, двух других привязал к ней, затем вскочил в седло и направился к пленникам и сторожившей их Ники.

— Ты ведь не оставишь нас здесь? — спросил Хильдебранд с некоторым надрывом в голосе. — Связанными? Мы ведь умрем.