Встречи с амурским тигром - Сергей Кучеренко

Признанный всем миром владыкой, полосатый с достоинством отошел к обочине дороги, потом как бы растворился в кустах… Но тут же явился людям в новом образе. Он непринужденно вспрыгнул на большой корч и застыл на нем, как конь со знатным всадником на постаменте. И это всего в двух десятках метров от людей, вываливших из автобуса.

От избытка чувств лесорубы дружно замолчали, пожирая глазами необыкновенное зрелище, повторения которого никому и не мыслилось. А тигр привычно разглядывал их, потому что видел далеко не в первый раз, сам оставаясь незамеченным.

И вот, вроде бы удовлетворив свое любопытство, амба лениво спрыгнул со своего «постамента». Спрыгнул он в сторону затаеженных сопок, вроде бы намереваясь туда уйти. И на смену молчаливому созерцанию у лесорубов враз пришли эмоциональные оценки увиденного. Причем все говорили и никто не слушал. Жадно дымили куревом, размахивали руками, а некоторые смельчаки пошли посмотреть на следы типично кошачьего «рисунка», но размером никак не меньше каски.

И вдруг все разом стихло: на дорогу выпрыгнул тот же полосатый шутник, но выпрыгнул теперь сзади автобуса, метрах в двадцати. Выпрыгнул и остановился, вперив в толпу глаза… И вот шагнул к ним…

Лесорубам потребовалось совсем немного времени, чтобы заскочить в автобус. А шофер включил скорость. Четвертую.

И все же эти мои короткие рассказы о забавных встречах с тиграми надо считать редкими исключениями из правила.

Последняя встреча

Недавно в Хабаровск приезжал гастролирующий по стране зоопарк, а вернее — обыкновенный зверинец. Содержались его «артисты» в столь тяжких условиях, что и писать об этом трудно. Но нет сил сдержать в себе слово о двух из них — о тиграх.

На тесной железной клетке висела фанерка с пояснением: «Уссурийский тигр. Молодым пойман в приморской тайге». Остановился перед ней. Затягивалась непогода, посетителей было мало, я подошел к зверю почти в упор: наши головы разделяли полтора метра. Тигр лежал каменным сфинксом, по его морде хлестал дождь, но он его не замечал. Он сосредоточенно глядел вроде бы на меня и что-то хотел спросить и сказать.

Я завороженно уставился в его золотистые, полные почти человеческой печали и задумчивости глаза, пытаясь прочесть в них мысли плененного юнцом и возмужавшего за решеткой царственного зверя… И вдруг с дрожью в сердце понял, что смотрел он СКВОЗЬ меня в горные дали, не удостаивая самого каким-либо вниманием. И вся его мысль заключалась, очевидно, в воспоминаниях о свободной, как ветер, матери, о мощных потоках зеленой таежной лавы по бесконечному простору гор, о пухлых снегах, шумных реках и всяких соседях по вольной жизни. Он, конечно же, хорошо помнил о том, что успел узнать, увидеть и ухватить молодой крепкой памятью до той поры, как был прижат в снегах Сихотэ-Алиня к мерзлой земле крепкими рогульками и прочно связан двуногими властелинами планеты всей. И что он теперь мог думать о них? И обо мне — тоже.

А в другой клетке метался здоровенный тигрище. Ему было тесно, он делал всего три-четыре шага в одну сторону и коротким рывком на задних лапах поворачивал в другую. Он был строен и высок на ногах, его голова больше львиной, а под покрытой золотистым волосом кожей играла слоновья сила.

Эта сила жаждала вольного простора, но не было ей применения, и безысходность нерастраченной энергии душила предназначенного к свободной жизни зверя изо дня в день, судя по фанерке на клетке, уже восемь лет.

Великан минутами замирал и поверх противоположного ряда клеток следил за плачущими тучами с темными исподами и снова метался, опустив голову, а потом опять глядел в небо и тоже что-то хотел спросить и сказать. И совсем не трудно было догадаться, что они, эти заключенные тигры, хотели спросить и сказать.

Они жаждали свободы, но железные клетки размером всего в два тигриных туловища были крепчайшими, всюду смрад… Царственные создания природы, униженные человеком.

Чего же я хочу? Не неволить их? А заодно всех им подобных? Выпустить на свободу? Да нет, можно обойтись без этой крайности. Но хотелось, чтобы обходились эти звери без вонючих клеток, без тесноты и унижений. Клетки — для воров, насильников и убийц, а для наполеонов нужны острова в океане. Или лесистые просторы, огороженные надежно и незаметно.

Я уверен, что со временем тигров, как и равных им великолепных созданий природы, будут деликатно содержать только на обширных естественных землях в полувольных условиях. Дикие животные станут жить там почти свободно, в сытости, чистоте и иметь возможность ощущать полноту существования. Людей же, желающих полюбоваться на них, станут возить по этим паркам в специальных автобусах, а то и по подвесной дороге на безопасной высоте. Смотри, любуйся, фотографируй…

Мысль эта не оригинальна, за рубежом такие парки уже давно существуют.

Амурский тигр

Экологический портрет

Этот старожил уссурийской тайги отличается от пяти других подвидов, уцелевших к нашему времени на просторах Юго-Восточной и Южной Азии, наиболее крупными размерами, необычайно крепким телосложением с мощной передней частью туловища, сильными ногами и массивной головой. Он по праву считается самым могучим наземным хищником планеты. Судите сами: вес взрослых суперкотов достигает почти четырехсот килограммов при длине тела от носа до корня хвоста без малого три метра. Правда, таких гигантов теперь совсем мало, однако трехцентнеровые борцы тяжелого веса все еще властвуют в дебрях Сихотэ-Алиня.

Но и «среднеразмерные» владыки внушают благоговение и вполне естественное желание держаться подальше от них и не связываться: представьте себе зверя с длиной туловища двести двадцать сантиметров и высотой в плечах сто десять… При двухсоттридцатикилограммовой массе… Правда, тигрицы на одну треть легче и процентов на двадцать короче своих повелителей, к тому же они заметно стройнее.

Но и это не все. Наш громадный, грозный полосатый герой замечателен еще и вот почему. Вполне возможно, что это самый красивый и совершенный хищный зверь из всех живущих, а быть может, и когда-либо существовавших на Земле. В нем сочетаются огромная сила, виртуозная ловкость, стремительность в нападениях и выносливость в переходах. Простота нравов тигру вовсе не свойственна, но его выдержка и невозмутимость вызывают почтительное уважение.

Тело полосатого властелина состоит из крепчайшего скелета и до совершенства натренированных мускулов. И нет ничего удивительного в том, что матерый тигр со стокилограммовой добычей в зубах способен не просто легко шествовать по тайге, но и бежать, и прыгать, и взбираться на кручи. Для него не составляет особого труда уволочь лошадь или корову на сотни метров, а с кабаном в пасти перемахнуть через забор. В литературных источниках об этом звере нередко можно прочесть такое: