Встречи с амурским тигром - Сергей Кучеренко

Не менее забавны и интересны свидетельства незлобивого отношения тигра к человеку. Даже миролюбивого. Вот эти.

К бараку лесорубов повадился под покровом ночной темноты приходить тигр. Судя по следам на снегу, был он особенно крупных размеров. Ходил вокруг строения, интересовался оставленным под небом имуществом, в том числе техникой, запрыгивал в кузова автомашин. Несколько раз укладывался отдыхать чуть ли не у самого крыльца. Но на глаза людям не попадался.

И вот пришел черед смешному, хотя и немного грустному… Как-то перед сном, в полном разгаре тихой, светлой, морозной ночи один из мужиков вышел на минутку из насквозь прокуренного жилья подышать свежим воздухом. Справил малую нужду, полюбовался полной луной, немного походил туда-сюда, всласть громко позевал: ааа-эээ-хэхэхэ… И вдруг увидел совсем рядом тигра, сидящего на собачий манер без какой-либо маскировки и с любопытством в упор его разглядывающего.

Тот мужик сначала окаменел, потом с белым-белым лицом и вывалившимися из орбит глазами с ревом ворвался в барак и, бросив дверь настежь раскрытой, нырнул под нары. Загалдели его друзья, вытащили из-под лежанок, спрашивают, что случилось, воды предлагают испить. А бедолага лишь мычит и тычет пальцем во все еще открытую дверь… Вышли — и увидели очень спокойно удаляющегося тигра. Судя по следам, «того самого».

Всего на два дня потерял тот несчастливец дар речи, но вот уже несколько лет удивляется: «Он же мог меня придавить десять раз, но даже не подумал…»

Через две недели после того трагикомического события лесорубы нашли неподалеку от своего барака труп большого, вконец одряхлевшего тигра, умершего определенно от старости. По всем признакам это был именно тот амба, повадившийся приходить к людскому жилищу, тем более что эти посещения оборвались.

Конечно же, со стершимися до основания клыками, затупившимися когтями и утраченной стремительной силой он не мог поймать ни кабана, ни изюбра, ни любого другого дикого зверя. Но задавить и утащить в тайгу человека ему ничего не стоило.

А вот не тронул же…

В таежном районе Сихотэ-Алиня работники лесхоза возвращались на тракторе декабрьским вечером с лесосеки. И вот облюбовали на дрова лежащую метрах в двадцати от дороги огромную, недавно поваленную ветром сухостоину. Свернули к ней, подъехали, остановились. И уже открыли двери кабины, как увидели не далее пятнадцати метров спокойно поднявшегося из-за валежины тигра.

Первым делом наши герои проворно захлопнули двери и завороженно помолчали… Потом, отдышавшись, стали кричать на нахального зверя, не постеснявшегося при свете дня предстать перед людьми, к тому же отвечающими за порядок в лесах, в такой непозволительной близости. А тот замер и внимательно слушает, и вроде бы старается понять смысл явно ему адресованных слов… Когда же те принялись громко стучать металлом по металлу, определенно намереваясь напугать владыку тайги, с чувством уязвленного достоинства… пошел на сближение с ними. Голову вытянул, шаги делает то плавные, а то застывает. Не рычит, клыками не угрожает, хвостом злость не демонстрирует, но с полной очевидностью откровенно любопытничает.

В тракторе народ сидел тертый, и потому в руках людей в немедленной готовности к использованию появилось оружие. В высокой железной кабине чувствовали они себя в безопасности. И вот решили принципиально: кто кого — владыка тайги или властелины планеты всей. Тракторист включил первую скорость и направил свое лязгающее железом, чадящее черным дымом чудовище на бело-рыже-черно-полосатое сверхсущество. А оно застыло, не проявляя каких-либо признаков волнения или беспокойства, и уж тем более страха. Всем своим видом оно как бы говорило: достоинство — прежде всего.

Когда расстояние между ревущими, превышающими полсотни, железными лошадиными силами и одной спокойной тигриной сократилось до нескольких метров, амба легким, но мощным махом небрежно отскочил в сторону и снова застыл. А через несколько секунд лег в снежную целину, бросив задние ноги плашмя, передние вытянув перед собой, высоко и гордо подняв явно улыбающуюся голову и пронзая людей гипнотизирующим взором.

Да, в тракторе сидели люди бывалые, но к тому же благоразумные и достаточно добронравные. Стрелять краснокнижного зверя они не стали и соревнование «кто кого» прекратили, решив, что тайга тоже живет по удивительно краткому, но бесконечно мудрому закону «каждому свое». Развернулись на одной гусенице, прибавили ходу… А тигр несколькими игривыми прыжками поравнялся с дурно пахнущим, противно рычащим, совершенно чуждым зеленому таежному миру чудовищем с такими же двуногими существами. Потом он встал на задних ногах рядом с могучим кедром, подняв голову на трехметровую высоту, а передние лапы еще выше, определенно стараясь разглядеть людей как можно ближе.

Через несколько секунд они могли бы посмотреть друг другу в глаза с метрового расстояния, однако нервы тракториста не выдержали, он резко отвернул в сторону и ударил по педали скорости… А начальник разрядил обстановку своевременной мыслью: «Ближе к селу есть сухостоины получше…»

Тигр же, словно окаменев у того могучего кедра, провожал глазами пришельцев в его владения.

Как-то зимой возвращался таежной дорогой в поселок автобус с лесорубами. Курили, мирно беседовали, устало дремали. И вдруг из-за пологого поворота вывернулся матерый тигр. Примерно в сотне метров. Машину он увидел, конечно же, сразу, но как шел навстречу, так и шел. Не останавливаясь и в придорожные кусты спрыгивать, как обычно делают в подобных обстоятельствах тигры, явно не намереваясь.

Поскольку шагал он посередине неширокой дороги, шофер сначала притормозил, а вскоре и вовсе остановил автобус. Тут застыл и тигр, внимательно разглядывая людей за лобовым стеклом их машины и прислушиваясь к приглушенному галдежу. А через растянувшуюся минуту преспокойно лег, словно специально демонстрируя и равнодушие свое к людям, и бесстрашие. Распластав передние лапы и подобрав под себя задние, он лениво шевелил хвостом, вроде бы без особого интереса поглядывая на автобус и прильнувших к стеклам людей, не в пример ему с жадным любопытством прикипевших глазами к такому неожиданному импозантному гостю.

Минута прошла, другая… Вот и пятая проскользнула в небытие. Бригадир воскликнул: «Не до темноты же стоять!» И тихим голосом велел шоферу трогать, погромче фыркая и взревывая мотором.

А поскольку тигр лежал посреди дороги, объехать его было невозможно, оставалось надеяться, что он все же отойдет в сторону, уступив наконец упорно надвигающемуся на него железному чудовищу. И эти людские надежды он оправдал.