Сказание о страннике - Дэвид Билсборо

Наконец послышались какие-то звуки.

По ту сторону двери кто-то стоял. Донесся едва уловимый, леденящий кровь смех, или шёпот, словно лёгкий ветерок коснулся струн звучащей не в лад скрипки. Он напоминал тихое шипение затаившегося паука, неслышную злобную поступь убийцы.

Щелчок — сердца дрогнули.

Смазанный механизм замка пришёл в движение.

Скрип.

Дверь открылась. Свежий воздух, тёплый и маслянистый проник в темницу. Вместе с ним пришёл сладкий, даже приторный запах хульдров.

Раздался сладкозвучный, вызывающий страх голос:

— Мои лешники доложили, что вы направляетесь на остров на верхушке мира и полны решимости разбудить Гончую Преисподней...

В панике ища оружие, которого не было, мужчины пытались в темноте разглядеть хозяйку голоса, стоящую на верхней ступеньке.

— И я, Ним Кэдог, ничего не предприму? О-о, моё бездействие было бы вознаграждено.

Говорящая вышла из тени и встала перед путниками.

— Ним? — прошептал Нибулус, от удивления лишившись красноречия. Слова застряли в горле.

Женщина перед ними не походила на Ним Кэдог, по крайней мере на ту пухлую селянку в возрасте, которая пригласила к себе на ужин. Двадцать пять лет и ещё столько же фунтов веса исчезли куда-то, открывая взгляду такую потрясающую неземную красоту, что даже Эппа оказался пригвождённым к земле. Молочно-белая кожа слегка светилась, как отражение луны на гладкой поверхности озера, которое тотчас пойдёт рябью, коснись её руки смертных. Огромные чёрные глаза сверкали, наполненные древними знаниями и магией. Глядя в них, словно на огромный небосвод ночью, каждый ощущал себя маленьким и никчёмным. В чертах женщины слились мимолётная, но всё же вечная красота, проказливость, звериная хитрость и коварство. Длинные, как ивовые ветви, чёрные волосы, подхваченные колючим венком из ежевики, окутывали плечи и свободным каскадом ниспадали до бёдер. Чёрное платье, облегающее стройную фигуру, казалось, впитывало без остатка скудный свет.

Она изучала их, как учёный изучает коллекцию собранных насекомых.

— Ну? — продолжила Ним, спускаясь вниз по ступенькам. — Что скажете в своё оправдание?

Только сейчас пленники заметили две фигуры позади неё. Поначалу они их не увидели, так поразила путешественников красота женщины, однако теперь... Два огромных чудовища, столь уродливых, что было даже не ясно, как изящный образ Ним Кэдог выносил их соседство.

В целом они напоминали людей — восьми футов ростом и очень мускулистых. Их руки свисали почти до земли; пальцы, каждый размером с огурец, судорожно сжимались и разжимались. Длинные до лодыжек рыжие космы почти скрывали лица с огромными носами. Довершали картину розовые щёлочки глаз и огромный рот, усеянный клыками, с которых капала жёлтая слюна.

С неуловимой для человеческого глаза быстротой Ним Кэдог просунула руку в ближайшую камеру и схватила пленника. Нибулус не сопротивлялся, изумившись сё силе.

— Большой человек, — сказала она, облизываясь. Потом вытянула руку пеладана меж прутьев наружу и понюхала. — Запах богатства выдаёт в нём знать. Ручаюсь, что ты командуешь не только этой кучкой дворняжек.

— Кто... Что ты? — ровным голосом спросил воин, не пытаясь отнять руку.

— Я — женщина с большим состоянием, — ответила Ним с хитрой улыбкой, неожиданно укусила его руку и высосала немного крови, — ...и вкусом.

Я — смех, зачаровывающий в сумраке ночи.Плету паутину, отводящую очи.Насильник, душу отнимающий, что притаился за лесами.Неисправимый грешник со злобными глазами.Пленительная личина обманула ваш взор,Я — Сирена Болот, но вы боитесь верить а этот вздор.Подлой искусительницей зовут в одних мирах.В других же — ядовитой Медузой в руках.Здесь меня величают Чейлиг Бьср — Синей Ведьмой,Но тут они промахнулись, ведь верно?

Воин не дрогнул.

— Женщина! — бросил он ей. — Мы в твоей власти, ты можешь мучить и убить нас, даже проклясть наши души. Но почему мы должны терпеть эти дерьмовые стихи?

— Ха! — ответила она, показывая на него пальцем, как девчонка. — Командир!

Ним отпустила пеладана и развернулась к Фринвольду, который к этому времени уже очнулся и сидел, прислонившись к дальней стене клетки, с непроницаемым выражением лица.

— Я — удар в спину, — начала она, поедая жреца глазами, — ветер, воющий в лесу, путник без отдыха...

— Я — заноза в заднице, — неожиданно, подражая ей, ответил Финвольд, — нытик в лесу, болтун без остановки.

Ним на миг замерла.

— Твоя смерть, жрец, будет невероятно мучительной!

— Вполне может быть, — не остался в долгу тот. — Вот только тебя не будет рядом, чтобы ее увидеть.

Женщина заметила разлетевшиеся после взрыва остатки решётки.

— Ай-ай-ай, что ты наделал... — сказала она голосом заботливой родительницы, и, повинуясь её взгляду, к жрецу бросился один из слуг. В следующее мгновение Финвольд уже валялся на полу камеры Лесовика и тихо постанывал.

Неспешно двигаясь дальше, Ним дошла до камеры Эппы, где старый жрец скрючился в самой глубине, с ужасом глядя на неё. Женщина стала поглаживать прутья решётки. Заметив, какие у неё длинные ногти, старик испугался ещё больше, его глаза едва не вылезли из орбит. Эппа панически нашаривал свой амулет.

— Я тебе не нравлюсь, верно?

Ним ждала ответа.

— Язык проглотил? — засмеялась Ним, потом вновь стала серьёзной. — Мой народ всегда мешает вам, так? — Она смотрела то на Эппу, то на Финвольда. — Два жреца Яркого Света, два факела Очищающего Огня, разряженные шуты... Великая честь принимать таких гостей! Вы и меня пришли очистить? «Быстра моя правая рука в приветствии, дающая бесценный дар», — процитировала Ним слова известной молитвы северян. — Но ещё быстрее моя левая рука, держащая за спиной кинжал... Ваш дар будет возвращён, жрецы. Только кем? Гончей Преисподней или хульдрами?

— Мы не ссорились с тобой, Синяя Ведьма, — заговорил Финвольд. — Наш поход к острову Мелхас не имеет к тебе и твоему народу никакого отношения. Мы прошли бы мимо этих земель, если бы твой Ганферд не заманил нас.

Ним Кэдог не рассердилась, напротив, рассмеялась.

— Не нужно говорить мне о цели похода, немощный. Мои лешники следовали за вами от самих Синих гор и передавали все ваши высказывания. Я знаю, что вы собирались сделать, и поверьте, это очень даже меня касается. Давным-давно, двинувшись сюда с юга, вы посягнули на наши земли: обосновывались на священных местах, вырубали заветные леса и рощи ради полей, оскверняли наши могильники...