Осколки Нации - Александр Мироненко

Из развлечений присутствовал знаменитый на всю округу кабак. Почему знаменитый? Да потому что он единственный на многие километры вокруг. Сюда стекались разные подозрительные личности (среди которых были и не безызвестны в определённых кругах) перекусить, выпить, да и просто поболтать. Так же в Бермудах (так назывался кабак) можно было наткнутся на стоящую информацию, если конечно очистить её от прочей чепухи и пьяной чуши. Кабак располагался прямо напротив ворот, за лотками.

За кабаком начинались трущобы. Выстроенные из досок и покрытые мешками они были домом для прибившихся бездомных. Здесь обитали не только бродяги, но и целые семьи, оставшаяся без крыши над головой, из-за бандитов или прочих бедствий. Слева от трущоб, особняком возвышались пара уцелевших зданий и длинные бараки военных. Одно из трёхэтажных зданий было выделено под жильё для «коренных» жителей Ровного, другое же было штабом, тюрьмой, и санчастью одновременно.

К слову сказать, коренные жители чувствовали себя в Ровном намного уверенней, так как имели особые привилегии перед теми, кто обитал в трущобах. Грязную и тяжёлую работу они не выполняли, возлагая эту ношу на «гастролёров» (так они между собой называли не местных), пожизненно сидели на насиженных местах, докторов, поваров, и кладовщиков. Когда подходило время ухода на покой, рабочие места занимали дети и внуки. Пройдя сквозь пару поколений, эта традиция настолько угнездилась, что практически все коренные были друг другу близкими и дальними родственниками, сохраняя за собой право на правление города, на правах сильного и крепкого клана.

Даже в стражу старались набирать из дальних сёл и не более двух человек с одного села, чтобы не смогли сплотиться. Стоит ли говорить, что никакой перспективы для роста в этом обществе у гастролёров не было. Они выполняли всю грязную роботу в городе, получали свою пайку и кров над головой и более не на что не могли надеяться.

Посреди площади каменный колодец, с намотанной на прут цепью и прикреплённым металлическим ведром. Фёдор скинул ведро вниз и цепь со скрипом начала разматываться. Подняв при помощи ворота полное ведро воды, охотник умылся, громко отфыркиваясь и растирая лицо едва влажными руками. Девочка стояла около Фёдора и с любопытством оглядывалась.

Давид подошёл к одной из палаток, за прилавком которой сидел скучающего вида лысеющий толстяк. Увидев покупателя, жирдяй вскочил на ноги и затараторил почти детским неприятным тенором:

— Подходите дорогие гости! У меня как в Турции всё есть!

Давид с отвращением разглядывал этого низенького дородного мужика. Ещё и сорока нет, а огромное пузо отвратительно переваливается через пояс. А бока и задница настолько огромны, что со спины можно принять за толстую старуху.

— Ты в Турции бывал? — Повернув голову к Фёдору, спросил герой. На что тот отрицательно замотал головой. Развернувшись спиной к толстяку, герой зашагал в сторону следующей палатки.

— Постойте! Уважаемые! Как же так? — Завопил вслед толстяк.

— Чего? — Спросил Давид.

— У меня же ведь самый богатый ассортимент, от патронов до спирта! Подходи, сторгуемся, для таких знатных гостей сделаю скидку!

— Не пойдёт…

— Как не пойдёт?! Почему?

— А на какой хрен нам Турция?

В следующей палатке располагался, сухой прожжённый солнцем и выпивкой, длинный усатый мужик. Закинув ноги на стол, на котором были разложены пара пистолетов и коробки с патронами, он, нахлобучив соломенную шляпу на глаза мирно похрапывал. Но как только троица приблизилась к его лотку, оглядел покупателей мутным взором и не приветливо спросил:

— Чего надо?

Давид взвалил на прилавок РПК и ответил, стараясь смотреть прямо в глаза:

— Патроны для этой железяки, и консервы….

Мужик поднялся на ноги, и взял в руки пулемёт, вертя его в руках и внимательно осматривая. Соломенная шляпа спала с головы, обнажив гладко выстриженную голову с длинным как хвост кобылы чубом. Что больше всего привлекло внимание героя так это огромная золотая серьга, в ухе торговца.

— Дорого стоить будет… — Произнёс торговец, положив пулемёт на стол и водрузив рядом свои внушительные кулаки.

— Платить есть чем. — Ответил герой и высыпал на прилавок водяные фильтры.

Начался яростный торг. Торговец вовсю сыпал проклятьями и бил себя кулаком в грудь, доказывая свою правоту, но вскоре сдался. За два фильтра удалось выторговать шестисот патронов для пулемёта, недельный запас консервов и пару вместительных крепких рюкзаков. Договорились на вечер. Торговец ссылался на большой объём заказа и пообещал вечером самолично вручить герою всё вышесказанное. Было и одно «но». Торгаш потребовал оплату вперёд, и герой скрепя сердцем согласился. Довольный собой торговец засобирался, но в последний момент заметил, как за плечами Давида что-то двигается. Миша, вдоволь выспавшись, вылез из вещмешка наполовину и теперь смотрел на проходящих мимо людей сонными глазами.

— Твоя зверушка? — Спросил торговец с ноткой уважения в голосе.

— Моя.

— Сколько хочешь?

— Он не продаётся.

— Милостивый господин! — Послышался за спиной слащавый голос толстяка. — Я готов приобрести у вас эту дивную зверушку по очень высокой цене!

— Иди к чёрту Мухомор! — Озлоблено заорал усатый. — Это мой клиент, поищи себе другого!

— Не твоё дело Кожухарь! — Запищал в ответ толстяк. — Это бизнес! Господин я дам в два, нет в три раза больше, чем предложит эта шляпа с усами!

— Ах ты бурдюк с салом! Да я тебя!

Разразилась матерная словесная баталия, но не одна из сторон так и не спешила преступать к активным действиям. Стоящие в этот момент рядом люди не обращали никакого внимания на беснующихся торговцев. Похоже, такие перепалки были здесь совершенно обыденным делом.

— Пойдём отсюда Федя, — прошептал на ухо охотнику герой, — пока нам не досталось.

Они зашагали в сторону кабака. Всю дорогу за их спинами слышались трёхэтажные маты. Похоже, торговцы уже позабыли про них и предмет торга, и попросту начали переходить на личности, вспоминая друг другу грешки прошлого.

Давид вместе с охотником и девочкой подошли к массивным деревянным дверям бара. Изнутри доносились громкие голоса, и удалые песни гуляк. Пахло жареным луком и кислятиной. По мере приближения к бару немой охотник проявлял всё большую заинтересованность, и теперь стоя около дверей, переминался с ноги на ногу от нетерпения. Кабак был двухэтажным. Первый этаж был искусно обложен диким камнем, второй этаж, по-видимому, строился на много позже, так как был сооружён из балок и плохо подогнанных досок. Дверь распахнулась и на пороге возникла массивная мужская фигура.