Сердце язычницы - Патриция Мэтьюз

Девушка дышала полной грудью и не могла насытиться свежим морским воздухом, напоенным запахом цветов. Хотя с каждым взмахом весла она приближалась к дому, сердце ее сжималось от сладкой тоски по нему, слезы то и дело наворачивались на глаза, но Лилиа не вытирала их, ибо это были слезы счастья.

По мере того как прекрасное побережье убегало назад, настроение девушки становилось все лучезарнее. Ее, конечно, тревожило, что положение жителей Хана осложнилось из-за Лопаки, однако радость возвращения оттеснила страхи. Лилиа не сомневалась, что воины Хана, сильные и мужественные, одолеют Лопаку в открытом бою. Она решила, что сразу по возвращении сплотит жителей деревни против растущей угрозы. Чтобы привлечь их на свою сторону, Лилиа намеревалась выказать верность древним обычаям. Призвав на помощь все свое красноречие, она заставит воинов понять, что конечной целью Лопаки является деспотическое господство, и для этого он рано или поздно захочет опереться на белых с их новой верой и чуждыми обычаями.

Каноэ между тем легко скользило вдоль берега. Лилиа и Моке размеренно гребли, без труда поддерживая правильный ритм, как это свойственно каждому туземцу.

За очередным мысом находилась совсем маленькая бухта, и вот как раз оттуда вдруг появились две большие лодки, по четыре гребца в каждой. Эти суда могли быть как военными, так и рыболовными, поэтому Лилиа не слишком встревожилась. Островитяне предпочитали для рыбной ловли утренние часы. Кроме того, девушка не исключала, что ей навстречу выслали почетную делегацию.

Но Моке отнесся к появлению лодок совсем иначе. На несколько секунд он застыл в неподвижности, потом закричал:

– Это они! Это люди Лопаки! Греби, Лилиа, греби!

На этот крик отреагировал даже не разум, а инстинкт девушки. Она удвоила усилия, и каноэ полетело стрелой. С лодок заметили беглецов и устремились следом за ними. Холодный страх сжал сердце Лилиа, когда лодки стали настигать их утлое суденышко. Усилия четверки крепких гребцов не оставляли сомнений в исходе погони.

Вскоре каноэ оказалось в ловушке между двумя лодками. Лилиа и Моке опустили весла, и теперь каноэ скользило вперед по инерции, быстро замедляя ход. Дальнейшее случилось так неожиданно, что девушка едва сумела понять, что произошло. В ближайшей лодке один из гребцов поднялся, размахнулся дубинкой и нанес Моке удар по шее. Тот упал в воду и скрылся из виду. Со второй лодки потянулись руки, чтобы схватить Лилиа.

Девушка ловко уклонилась и тут же бросилась в воду, нырнула и поплыла, держа курс на Хану. Уже задыхаясь, она осторожно вынырнула и огляделась. Лодки с воинами кружили в нескольких сотнях ярдов позади. К счастью, никто не смотрел в ее сторону, поэтому Лилиа набрала воздуха и снова ушла на глубину.

Теперь она начала потихоньку приближаться к берегу, сознавая, что невозможно преодолеть под водой весь путь до Хана. Достигнув мелководья, девушка встала на ноги, огляделась и не увидела ни одной из лодок.

Тогда она выбралась на узкую песчаную косу, за которой сразу же начинались джунгли. Ноги у нее подкашивались от слабости. Споткнувшись, Лилиа упала на колени. Не в силах подняться, она лишь вскинула голову – и увидела Лопаку. Он вышел из джунглей, остановился в нескольких шагах от девушки, скрестил руки на груди и смотрел на нее со зловещим бесстрастием.

– А вот и наша туземная принцесса, – ухмыльнулся Эйза Радд, следовавший за Лопакой. – Нам прямо-таки суждено постоянно встречаться!

И еще один старый знакомый появился перед девушкой – Исаак Джэггар, все такой же истощенный и весь в черном, несмотря на жаркий день. Этот подошел совсем близко и протянул руки ладонями вниз над головой Лилиа, как бы благословляя ее.

– Пока ты на коленях, несчастная, покайся в грехах и испроси милосердия Божьего!

Девушка, стряхнув с себя оцепенение, вскочила и обратилась в бегство. Однако Лопака был готов к этому. С быстротой хищника, настигающего жертву, он схватил ее и удержал на месте.

– Сейчас не время для молитв, Исаак Джэггар, – жестко бросил он. – Лилиа никуда теперь не денется. Она пойдет с нами, и ты вволю помолишься над ней, прежде чем мой нож оборвет ее жизнь.

Глава 12

Лопака выбрал для своего лагеря одно из бесчисленных ущелий гористой части острова, подальше от Лааины и Хана, поэтому путь туда был неблизкий. Похитителям пришлось из осторожности далеко обойти населенные места по предгорьям Халеакала, то есть по застывшим потокам лавы некогда бушевавшего здесь извержения. За потухшим вулканом лежала гряда узких ущелий и хребтов, так что спуски и подъемы следовали друг за другом утомительно часто.

Усталая Лилиа едва передвигала ноги. Лопака приставил к ней двух воинов, которые без церемоний поднимали ее и подталкивали вперед, если ей случалось споткнуться и упасть. Тьма спустилась еще до того, как небольшой отряд достиг места назначения. Лопака не остановился на ночь, он стремился в лагерь, в свое безопасное логово. Еще на берегу он предупредил девушку:

– Даже и не думай о бегстве, я отдал воинам приказ в случае чего убить тебя на месте. Будь благоразумна и не испытывай судьбу.

– Какая мне разница, когда умереть, сейчас или немного позже?..

– Только глупец отказывается от надежды, – невозмутимо заметил Лопака. – Даже если нож опускается, боги могут отвратить его. Жизнь – ценный дар, особенно для женщины из рода вождей. Алии не сдается до последнего, тебе ли не знать?

Несмотря на отвращение к этому человеку, Лилиа признала, что он прав. Она знала, что не позволит себе пасть духом. Ведь ей уже не раз удавалось избежать гибели, когда спасение казалось невозможным.

Поэтому всю дорогу до лагеря девушка искала любую возможность обратиться в бегство. Увы, воины Лопаки ни на шаг не отставали от Лилиа и не спускали с нее взгляда. Приходилось идти навстречу судьбе.

Уже занимался рассвет, когда отряд добрался до места. Лилиа, едва переставляя ноги, усилием воли не позволяла себе упасть. Лагерь спал, бодрствовали только дозорные. Девушку втолкнули в какой-то шалаш. От толчка она не устояла на ногах, но, оставшись одна, поднялась и начала шарить руками в темноте, пытаясь понять, где находится. Эта небольшая хижина, сплетенная из стеблей молодого бамбука, была идеальной тюрьмой. Пальмовые листья, покрывавшие хижину, защищали от дождя и солнца.

Внутри не было даже циновки, но в тот момент Лилиа мечтала только забыться глубоким сном. Свернувшись на голой земле, она уснула почти мгновенно, однако утром, довольно рано, проснулась от криков и ударов дерева по дереву.

Поднимаясь, она застонала: все тело затекло и ныло. Заглянув в одну из щелей между бамбуковыми стеблями, Лилиа увидела весьма неприятное зрелище: на просторной площадке внутри лагеря шла тренировка воинов. Разделившись на два отряда, они сражались затупленными копьями и легкими дубинками. Поодаль, пристально наблюдая за тренировкой, стоял Лопака в облачении военачальника, то есть в плетеной юбке и высоком головном уборе. Обе детали наряда были богато украшены перьями, раковинами и полудрагоценными камнями.