Сердце язычницы - Патриция Мэтьюз

День, когда шхуна вошла в небольшую бухту деревни Лааина, был ветреным. Дул теплый, ласковый южный пассат, особенно приятный Лилиа после холодных, пронизывающих чужеземных ветров. Уже само прикосновение к лицу и рукам этого ветра пробуждало желание сорвать с себя одежду, начавшую вновь стеснять ее, и обвить бедра легкой капа.

Капитан, радуясь возможности избавиться от пассажирки, велел двум матросам доставить ее в шлюпке на берег. Оглядываясь по сторонам, девушка удивилась происшедшим переменам. Она не была здесь три года. Раньше Лааина, довольно большая, но сонная деревня, сплошь состояла из крытых соломой хижин. Каждое судно, заходящее в бухту, считалось огромным событием.

Теперь Лааина стала настоящим портом для китобойных судов. На берегу были выстроены неприглядного вида склады, в отдалении появились солидные строения – жилища белых людей.

Ступив на берег, Лилиа расстроилась и того более. Белых в толпе на берегу было куда больше, чем местных жителей. Суровые морские волки с обветренными лицами говорили на многих языках. Среди них совсем затерялись соплеменники Лилиа. Помимо складов, порт уже обзавелся зданием миссии и двухэтажной таверной для китобоев.

Девушку охватило уныние. Все вокруг было чужим, незнакомым и неприветливым. Казалось, по какой-то страшной ошибке она вместо возвращения домой лишь сменила одну чужбину на другую. Неужели и Хана так же переменилась за время ее отсутствия?

Лилиа жаждала поскорее оказаться там, но для начала решила разыскать дальнюю родню и узнать, как обстоят дела в деревне. То, что рассказал двоюродный брат ее матери, Моке, не улучшило настроения. Он не советовал Лилиа добираться до Хана пешком, как она собиралась, и рассказал о том, в какие условия поставил деревню Лопака.

– А тебе, как дочери Акаки, это и того опаснее. Лопака не просто перекрыл дорогу, он не останавливается даже перед убийством. Кое-кто уже нашел свою смерть по дороге в Лааину или в Хана.

– Но как же мне добраться туда?

– Морем это еще возможно. Правда, и там небезопасно, но если улыбнется удача, мы сумеем проскочить. Завтра поутру я сам отвезу тебя, только встать придется пораньше, чтобы не рисковать понапрасну. Переночуй с нами, Лилиа, ты знаешь, что для тебя у нас всегда найдется место, а я попрошу известить Акаки о твоем возвращении. Пусть порадуется.

По совету поверенного леди Анны, Лилиа захватила в дорогу английские фунты. Зная, что в Хана эти деньги имеют не большую ценность, чем пальмовые листья, она решила потратить их в Лааине, где оказалось немало лавок с товарами. Девушка обошла их все, тратя деньги без счета на подарки матери, родным и подругам, пока не осталось ни пенса. Делая покупки, она с улыбкой вспоминала свою прощальную беседу с Джорджем Мастерсом, многолетним поверенным бабушки.

Этот суровый, безукоризненно честный и уже немолодой человек за всю свою многолетнюю практику ни разу не сталкивался с тем, чтобы кто-то, вступив в права наследства, бросил все и уехал на какие-то Богом забытые острова.

– Непостижимо, мисс, просто непостижимо! – снова и снова повторял он, разводя руками. – По завещанию леди Анны вам теперь принадлежит все. Если вы не желаете преумножать состояние, расточайте его, но чтобы просто махнуть на все рукой... Непостижимо!

– Сэр, я очень хочу вернуться на Мауи, а главное, дала слово бабушке, что поступлю именно так.

– Вы дали слово человеку, находящемуся на смертном одре. Это освобождает вас от обязанности держать это слово. В таких ситуациях нами движет человеколюбие. – Помолчав, он добавил: – Полагаю, вы просто не способны осмыслить, как велико оставленное вам состояние...

– Это мне совершенно безразлично, поскольку на Мауи ни поместье, ни деньги ни к чему. Я должна только оплатить проезд туда.

– Однако поместье вверено моему попечению, мисс. Как прикажете с ним поступить?

– Как вам угодно, мне все равно. Не пригодится ли оно какому-нибудь родственнику?

– Разве что только Этериджу.

– Нет! – отрезала Лилиа. – Кому угодно, только не этим людям. На это я никогда не пойду.

– Подобный шаг не в вашей власти. Леди Анна отдала весьма строгие распоряжения относительно Этериджей, причем в письменном виде, так что они обрели силу закона. Однако я возвращаюсь к поместью. Как мне поступить с ним?

Лилиа вздохнула. Наследство оказалось тяжкой проблемой, а между тем девушка не имела ни малейшего желания всем этим заниматься.

– Мистер Мастерс, бабушка не раз говорила, что вы честнейший человек и на вас можно положиться. Поэтому я вверяю вам судьбу поместья и всего состояния Монроев. Управляйте им по своему усмотрению. Вы ведь справитесь с этой обязанностью, не так ли?

– Разумеется, справлюсь, тем более что мне оставлены подробнейшие указания на этот счет. Но когда составлялось завещание, я и помыслить не мог, что вы в самом деле уедете. Что ж, вам решать, мисс. Как мы будем поддерживать связь?

– Пишите на Лааину с указанием деревни Хана. Рано или поздно ваши письма дойдут. Но умоляю вас, сэр, не беспокойте меня без крайней необходимости.

Чтобы облегчить душу, поверенный убедил Лилиа взять с собой, помимо суммы, необходимой для проезда, еще немного денег, уверяя, что они никогда не бывают лишними.

Теперь, беззаботно тратя деньги в лавках Лааины, Лилиа спросила себя, что сказал бы по этому поводу Джордж Мастере. Улыбнувшись, девушка выбросила из головы все воспоминания об Англии.

Если бы так же легко ей удалось забыть Дэвида Тревелайна! Увы, он всегда незримо находился рядом с Лилиа. Даже теперь, когда между ними пролегли сотни миль, когда их разделял целый океан, Дэвид напоминал о себе, и это отзывалось ноющей болью в сердце.

Ранним утром, когда порт еще спал, Лилиа и ее спутник отплыли в каноэ по направлению к Хана. Жена Моке охотно уступила свою старую капа, так что теперь впервые за долгое время девушка чувствовала себя как дома.

Узкое каноэ было завалено подарками, купленными накануне.

Утлое, но ходкое суденышко очень скоро оставило Лааину и ее заполненную судами гавань позади. Потом они и вовсе исчезли за мысом, далеко вдающимся в море. Обычно каноэ туземцев рассчитаны на одного пассажира, который гребет одним веслом, но вдвоем можно пользоваться парой весел, что увеличивает скорость и меньше утомляет. Как только все признаки цивилизации остались позади, Лилиа с облегчением вздохнула. После ухоженной и уныло аккуратной природы Англии она наслаждалась буйной зеленью джунглей, кокосовыми пальмами, клонящимися под тяжестью орехов, веерными, далеко раскинувшими свои резные листья купами священных ореховых деревьев кукуй, с которых, напоминая творение рук человеческих, свешивались гирлянды из лиан и цветов гибискуса.