Дом в глухом лесу - Джеффри Барлоу

Оставшуюся часть дня мисс Моубрей и миссис Филдинг провели в обществе деревенских друзей и знакомых, заглянули в коттеджики и лавки на Нижней улице и на окраине и наконец направили свои стопы домой, в Грей-Лодж. По дороге они миновали древний крест на ярмарочной площади, с подножием и ступеньками из доброго талботширского камня, затем – общинный выгон и колодец, где дамы задержались утолить жажду. Наконец они добрели до церкви Святой Люсии и домика священника, и узенькой тропки, что вилась через кладбище и выводила из низины к каретному тракту поблизости от входа в Грей-Лодж. День уже клонился к вечеру и сгущались сумерки – в горах темнеет довольно рано, едва солнце спрячется за высокой грядой Талботских пиков.

Поднимаясь по тропке, дамы вдруг заметили, что на кладбище кто-то есть. В тени вековых деревьев, среди причудливо покосившихся надгробий – ни дать ни взять корабли, бороздящие бурное земляное море! – у одной из могил застыла одинокая фигура со склоненной головой и скрещенными на груди руками. Над могилой высился один из самых внушительных памятников, увенчанный скульптурным изображением ангела: ангел словно размышлял над участью усопшего, чей прах покоился под плитой. Разумеется, в появлении незнакомца не было ровным счетом ничего примечательного; родственники и друзья покойных на кладбище – частые гости. Внимание Мэгс и миссис Филдинг привлекло скорее то, сколь странно повел себя данный конкретный скорбящий: в следующий миг он развернулся и, вытянув руки в стороны, двинулся спиной вперед вокруг могилы – осторожно, шаг за шагом. Человек обошел могилу один раз, другой и третий; дамы наблюдали за ним не без страха, но и не без досады, ибо к тому времени на погосте почти совсем стемнело и опознать скорбящего никак не удавалось даже на расстоянии столь близком.

– Кто это? – спросила Мэгс у тетушки. – И что он такое затеял?

Глава 7

СМУТНО ЗНАКОМЫЙ ГОЛОС

– Ох, надо остановить его! – Тетя Джейн, трепеща от волнения, схватила племянницу за руку.

– Что он такое вытворяет? – осведомилась Мэгс, заинтригованная тетушкиным восклицанием ничуть не меньше, нежели странным поведением незнакомца. – И зачем его останавливать?

По настоянию вдовы они свернули с тропинки и бросились наперерез через кладбище к одинокой фигуре: чужак как раз дошел до середины очередного круга. Поспешая вперед, миссис Филдинг объясняла на ходу, что существует старинное народное поверье: ежели обойти могилу таким образом двенадцать раз подряд, то возможно вызвать в мир дух усопшего и вновь наделить его голосом.

Незнакомец обошел памятник в пятый раз и двинулся по шестому кругу.

– Думаете, это могила Марчантов – старика викария и его супруги? – осведомилась Мэгс, приятно взволнованная тем, что тетушка доверила ей еще один секрет. – Те призраки, что Марк с мистером Лэнгли якобы видели у Далройдской пристани… Думаете, их именно этим способом и призвали?..

Миссис Филдинг, запыхавшаяся от быстрой ходьбы, ничего не ответила. Однако, приблизившись, дамы осознали, что эта могила никак не может принадлежать злосчастным Марчантам, скончавшимся от разбитого сердца: их надгробие было куда скромнее, да и располагалось у самой церкви. А одинокая фигура, по-прежнему двигающаяся вокруг могилы спиной вперед, при ближайшем рассмотрении превратилась в джентльмена в темной визитке, черном шейном платке, крапчатых брюках, лакированных сапогах с коротким голенищем и спортивной шляпке с загнутыми вверх полями – джентльмена с невыразительным тяжеловесным лицом, усами и бакенбардами и рядом посаженными маленькими узкими глазками. Монумент, вокруг которого кладбищенский гость описывал круги, оказался одним из надгробий талботширских Тренчей, а сам визитер – не кем иным, как нынешним сквайром Далройдским.

Примерно тогда сквайр и заметил появление кузины. Поначалу он твердо вознамерился продолжать обход, игнорируя дам совершенно в духе Марка Тренча, и так и поступил, однако более двух кругов не выдержал. Две пары женских глаз, неотрывно следящие за ним сбоку, ужасно его отвлекали; настолько, что он даже споткнулся. (Непростое это дело – ходить спиной вперед вокруг надгробия по неровной кладбищенской земле, вытянув руки в стороны, да еще в сгущающихся сумерках. Не верите? Попробуйте однажды сами – в полутьме, на свой собственный риск!) В результате сквайру пришлось прервать свое странное занятие, по крайней мере на время. Мэгс подумала было, что ее кузен пьян, но тут же осознала, что такое невозможно: иначе куда бы ему проделывать этакие акробатические трюки вокруг могилы, не теряя равновесия! По всей видимости, Марк себя не помнил от досады: ему помешали, не говоря уже о том, кто именно; в довершение неприятностей у него слегка закружилась голова.

Любопытную картину представляли собою эти трое под сенью кладбищенских деревьев: сквайр вернулся к созерцанию надгробия, склонив голову, скрестив руки на груди и развернувшись к дамам спиной, а те молча стояли рядом, дожидаясь объяснений. Между тем на погосте становилось все темнее и печальнее по мере того, как последний свет дня таял за Талботскими пиками.

Минуты текли, а сквайр так и не проронил ни слова, что для нашего сардонического джентльмена было весьма нехарактерно, тем более в присутствии дам. Похоже, он уже собирался уйти прочь и бросить кузину и тетушку Джейн одних в этом мрачном месте, когда Мэгс сочла нужным нарушить молчание.

– Это могила вашей матери, – тихо отметила девушка. Сквайр чуть приподнял голову и искоса глянул на собеседницу.

– Да, – отвечал он, еле заметно дернув подбородком. – Всякий раз, проходя здесь, я останавливаюсь почтить ее память.

– Мне показалось, только этим вы не ограничились.

– Если и так, то это мое личное дело.

– Приходское кладбище – место общедоступное, здесь чьи угодно дела оказываются достоянием всех и каждого, – возразила мисс Моубрей.

– А могу ли я спросить в таком случае, каким таким боком мои дела касаются вас, кузина? – вопросил Марк, разворачиваясь на каблуках лицом к собеседнице.

– Возможно, что и никаким, – отвечала Мэгс, улыбаясь одной из своих обезоруживающих улыбок. – Но, по чести говоря, любопытства мне не занимать, да вы, кузен, и сами это отлично знаете; так что ежели я вдруг подсмотрела на кладбище нечто ужасно загадочное, я просто обязана это дело расследовать.

– Вы и тетушку заодно втянули?

– Можете думать, как вам угодно, Марк. Прежде чем мы вас прервали, вы успели обойти могилу своей матери раз этак десять. Прошу прощения за вторжение. Поначалу мы подумали, что это – надгробие преподобного викария и миссис Марчант и кто-то затеял вызвать к жизни их призраки. Это ведь их вы с мистером Лэнгли повстречали у Далройдской пристани? Престарелого священника с женой, о которых в деревне никто слыхом не слыхивал?

– Мы действительно видели нечто, – отвечал сквайр, – однако до сих пор не имеем никаких доказательств того, что именно явилось нашим глазам. Так что на сегодня – это все.

– А кстати, где же мистер Лэнгли? С тех пор как он сюда приехал, вы с ним почитай что неразлучны. Вы, Марк, можно сказать, завладели им безраздельно.

– Я бы предположил, что в этот час мистер Лэнгли находится в Далройде, сражается, храбрец, с занудой Силлой. Хотя, разумеется, я могу и ошибаться. Разве я сторож мистеру Лэнгли? Он, я так понимаю, вот уже несколько лет как совершеннолетний.

– Ну вот, теперь вы умничать вздумали, да еще и Писание перефразируете. Что же дальше-то будет? Сквайр Далройдский зачитывает Библию во время воскресной службы?

– Сами вы больно умны, моя девочка; не доведет вас это до добра! – резко отпарировал Марк. – Остерегитесь, а то того и гляди в неприятности угодите. А теперь не будете ли вы так добры меня оставить? Искренне сожалею, тетушка, обещаю непременно искупить свой проступок, но сейчас мне хотелось бы побыть одному.

У мисс Моубрей так и вертелась на языке ответная колкость – сегодня, после словесной дуэли с юной Черри Айвз за завтраком девушка пребывала в отличной форме, – однако, поймав на себе предостерегающий взгляд тети и оценив серьезность просьбы кузена, Мэгс предпочла сдержаться. Так что язвительное замечание так и умерло у нее на устах, и вместо этого девушка спросила:

– Марк, что вы здесь ищете?

– Ответы, – отозвался он, более ничего не поясняя; было видно, что ничего иного и не последует. Сквайр поднес к шляпе руку в знак прощания и заверил дам, что от дальнейших экспериментов с могилой воздержится – на сегодня по крайней мере.

Мэгс подняла глаза на тетушку: тревога миссис Филдинг, по всей видимости, улеглась, и теперь почтенная дама внимательно изучала тропу, петляющую сквозь лощину. Девушка молча повиновалась; дамы удалились, предоставив сквайру Далройдскому в одиночестве исполнять свой сыновний долг в сгущающейся тьме под густыми раскидистыми деревьями. Что до мисс Моубрей, лицо ее, обычно столь жизнерадостное, ныне омрачала отчетливая тень озабоченности. На кладбище сквайр повел себя как хорошо знакомый дамам раздражительный сварливец; и все же в последнее время Марк менялся на глазах, с каждым днем утрачивая толику привычной ему равнодушной праздности.