Тайные желания короля - Кейт Эмерсон

Внимание всех присутствующих было приковано к королю, когда он выбил из седла сэра Уильяма Комптона, но, несмотря на одобрительные возгласы зрителей и бурную радость сидящих рядом дам, Анна не могла отделаться от неприятного ощущения, что не все благополучно. Она снова отыскала глазами своего мужа среди приближенных короля, и на этот раз убедилась, что чутье ее не подвело. Повернувшись в седле, Джордж наблюдал за потасовкой, вспыхнувшей около разноцветных павильонов, установленных рядом с ареной. Даже с такого расстояния Анна смогла рассмотреть ливреи вовлеченных в драку: одни из них были одеты в цвета Джорджа, у других на рукавах были нашиты вензеля маркиза Дорсета.

Благодаря немедленному вмешательству королевской стражи стычка продлилась недолго, но увечья были нанесены. Остаток турнира Анна волновалась о том, что Джорджа привлекут к ответственности за рукоприкладство. Драки при дворе были строжайше запрещены, если только не происходили во время спортивных поединков. Тот, кто ударил кого-то в доме короля, мог лишиться руки.

Анна не пошла на пир, устроенный после турнира, а вместо этого удалилась в свои покои и, взволнованная, уселась у холодного очага. Когда на пороге появился Уилл Комптон, первой ее мыслью было то, что он пришел с вестью об аресте Джорджа.

– Я на одну минуту, – заверил он Анну, – пока ваш супруг занят содержательной беседой с вашим братом.

– Я уже говорила вам, что не лягу с вами в постель.

Его присутствие вызывало у нее тревогу.

– Ах да, это потому, что у вас есть муж, и он сейчас находится здесь, при дворе. И тем не менее я тешу себя надеждой…

Анна закатила глаза.

– Ах, Уилл, уйдите. Едва ли вы ожидаете, что я приглашу вас в свою кровать, когда в любую минуту тут может появиться Джордж!

– Именно поэтому я принес вам кое-что взамен.

Комптон попятился из комнаты и через секунду вернулся с корзиной в руках.

– Моя собака недавно ощенилась.

Тонкий писк, донесшийся из корзины, заставил заинтригованную Анну подойти ближе. На нее смотрели большие коричневые глаза на мохнатой белой морде. Розовый язык спаниеля лизнул ее руку, которую Анна даже не заметила, как протянула. Заморгав от неожиданности, она отступила на шаг. Щенок, следуя за ней, встал на шаткие задние лапы, упершись передними о край корзины. Радостно тявкнув, он заставил сердце Анны растаять. Она подхватила коричневое с белым теплое тельце и прижала его к своей груди. Изворачиваясь, щенок попытался лизнуть ее в лицо, отчего Анна громко рассмеялась.

– Думайте обо мне, когда берете его на руки, – прошептал Комптон и удалился, прежде чем она собралась с мыслями и поблагодарила его за подарок.

45

Несмотря на страхи леди Анны, происшествие на турнире привлекло к себе мало внимания. Вместо этого придворные сплетники обсуждали разочарование короля из-за того, что уровень состязаний, с которым ему пришлось столкнуться во второй день, был крайне низок. Его величество сломал на пять копий меньше, чем герцог Суффолк – жалкое зрелище, и после этого поклялся, что никогда более не примет участия в турнирах, если только его соперник не будет так же искусен, как и он сам.

В конце мая, явно в полной мере сохраняя благосклонность короля, герцог Букингем покинул двор. Герцог Суффолк также удалился в свои загородные имения, увезя с собой свою супругу королевской крови. Тем временем королева Маргарита переехала из замка Бэйнард на Скотленд-ярд, традиционное место проживания шотландских королей во время их визитов в Англию.

– Приготовление замка Бэйнард для проживания ее величества оказалось пустой тратой времени, – пожаловалась Анна своей горничной.

– Но у этого были другие выгоды, – ответила ей Мериэл, продолжая чистить щеткой платье Анны.

– Были… развлечения, – вздохнула Анна.

«Это подходящее слово для Уилла Комптона», – решила она. Иногда он был приятным развлечением, а в другое время раздражал ее. Анна обернулась, чтобы посмотреть на подаренного им щенка, бегающего по полу в ее покоях. Она назвала спаниеля Танцором, и он оказался очень милым существом.

Анна взяла Танцора на руки, уклоняясь от намеревающегося лизнуть ее лицо языка, когда сэр Джон Канн, семейный духовник Гастингсов, попросил принять его. Взволнованный вид священника встревожил Анну. Обычно это был невозмутимый, черствый человек.

– В чем дело, сэр Джон? – спросила Анна, жестом приглашая его войти в ее личные покои.

– Лорд Гастингс послал меня предупредить вас, миледи. Может, это ничего и не значит, но, видите ли…

– Выкладывайте.

Анна нетерпеливо передала Танцора в руки горничной и, пройдя через комнату, предстала перед духовником. Это был человек низкого роста с мешками под глазами и горестным выражением лица. Сейчас у него был такой вид, словно он лишился последнего друга. Сурово глядя ему прямо в глаза, Анна ждала ответа.

Запинаясь, сэр Джон рассказал ей, что Джорджа и сэра Ричарда Сэшеверелла призвали к ответу перед Тайным советом в Звездной палате.

– Это название связано с тем обстоятельством, что потолок в зале, где Совет заседал впервые, еще при короле Генрихе Седьмом, был расписан звездами, – пояснил он, как будто Анне было до этого дело.

– Это очень тревожное сообщение, – признала она. – Но ничего катастрофического пока в этом нет. Тайный совет расследует дела, касающиеся короля, но это не уголовный суд.

– Возможно, и так, – согласился Канн, – но именно в Звездной палате допрашивали графа Нортумберленда, после чего он был брошен во Флитскую тюрьму.

– В чем же обвиняют моего мужа?

– Не знаю, миледи. Но ему было велено иметь при себе список всех ливрейных слуг, которые были с ним во время прибытия королевы Шотландии.

– Значит, моего супруга обвиняют в незаконном содержании ливрейных слуг, – сказала Анна. – Так же как и Нортумберленда.

Это обвинение можно было выдвинуть против любого, кто содержал штат прислуги любой численности, и, как правило, оно было беспочвенным. Никто из известных ей аристократов не стремился сформировать собственную армию для каких бы то ни было целей, не говоря уже о том, чтобы направить ее против монарха. Содержание армии было слишком дорогим удовольствием.

– Но почему Джордж? – пробормотала Анна, обращаясь скорее к себе, чем к священнику. – И почему именно сейчас?

Обвинение в незаконном содержании слишком большого штата прислуги обычно приводило к разорительному штрафу, но Джордж был не так уж богат. Несколько лет назад он даже брал в долг деньги у короля.

– Есть еще одно обстоятельство, представляющееся наиболее странным, – решился продолжить Канн.