Святое русское воинство - Федор Ушаков

Ушаков сам написал слова присяги, которую жители должны были произнести, готовясь к выборам судей, и советами своими участвовал в составлении постановлений для новой Республики, поднесенных ему на рассмотрение и утверждение через особую депутацию, при почтительном письме. Все выбранные в Большой совет, или Сенат, записывались в золотую книгу. Сенат должен был находиться в Корфу, составлять главное правление Республики, иметь председателя, называемого Principe (князь), и по большинству голосов решать политические, военные и хозяйственные дела.

Он составлялся из старейших и достойнейших жителей обоих классов с каждого острова, обязанных служить без жалованья. От островов Корфу и Кефалония назначено было по три сенатора; от Занте и Св. Мавры – по два, и от Цериго, Итаки и Паксо – по одному. Сверх того, на каждом острове учреждены были: главный совет, магистрат, полиция и казначейство, в которое поступали общественные доходы, для управления же различными частями администрации избирались 40 судей. Главное казначейство должно было находиться в Корфу.

Сенат рассматривал все доходы Республики и располагал ими; он имел полномочие издавать законы и постановления, окончательное утверждение коих зависело от большинства голосов в главных советах на островах. Все должностные лица принимали присягу. Число войск и военных судов зависело от величины доходов, и, за исключением вооруженной части деревенских жителей или милиции, должно еще было сформировать: один корпус артиллеристов, один регулярного войска и один греческих войск. Военный начальник всех островов принимал приказания от председателя Сената.

Капитан-лейтенант Тизенгаузен, с надлежащими полномочиями, послан был на острова Кефалония, Итака, Занте и Св. Мавры, чтобы сделать общие собрания и выборы и открыть присутственные места. Распоряжениями своими в этом случае он снискал благодарность всех жителей. Повсюду народ с восторгом принимал объявление независимости, встречал Тизенгаузена с иконами и хоругвями, и провозглашал имя русского императора.

В мае 1799 года Сенат и все присутственные места были уже учреждены, и Республика открыта под наблюдением русского адмирала, но так как предстоявшие действия союзного флота в Италии неизбежно должны были отвлекать внимание Ушакова от ближайшего надзора за ходом дел на островах, то вскоре последовал высочайший рескрипт от 27 мая 1799 года: «Господин адмирал Ушаков! По просьбе к нам короля Неаполитанского, позволяем находящемуся при нем в качестве поверенного в делах, статскому советнику Италинскому[90], по временам быть в Корфу и других венецианских островах, как для осмотра порядка заводимого на оных правления, так и всех мест. В прочем пребываем к вам благосклонны».

Контр-адмирал прежней венецианской службы Анжело Орио, с острова Св. Мавры, избран был председателем Сената, и вместе с другими двумя депутатами, по совету и желанию адмирала, отправился в Санкт-Петербург для принесения государю императору благодарения за освобождение Ионических островов и дарование им независимого правления.

Такая же депутация и с той же целью отправилась к султану. В августе 1800 года все постановления, с небольшими только изменениями, были одобрены и утверждены государем; депутаты же, посланные в Константинополь, без всякого данного им права и без ведома своего Сената, упросили министерство Порты и русского посланника Томару изменить конституцию и одному дворянству предоставить всю власть, которая, с целью примирения двух партий на островах, сильно враждовавших – дворян и поселян, была разделена, так что Сенат и все присутствия составлены были из депутатов той и другой стороны поровну.

Ушаков, узнав об этом по возвращении на Корфу из Сицилии в феврале 1800 года и предвидя, какие пагубные последствия и междоусобную войну поведет за собой эта перемена, старался согласить Томару на отказ своевольным депутатам: «Вы изволите припомнить высочайшее повеление, что по сим обстоятельствам все это на меня возлагалось; я и теперь стараюсь привести все в лучший порядок».

Законы для управления Ионическими островами заимствованы были из венецианских уложений, и если республиканское правление, дарованное островам этим, и не служило тогда, быть может, лучшим средством к водворению на них прочного благосостояния, но оно признано было наиболее удобной мерой, для того чтобы сделать их как бы нейтральными до окончания войны с Францией и оградить от притязаний, какие имели или хотели иметь некоторые державы на эти владения.

Решившись вооруженной рукой противопоставить преграды замыслам Французской республики, русский император желал действовать совершенно бескорыстно в этом общем деле со своими союзниками, и потому заблаговременно объявил Австрии, Англии, Порте Оттоманской и другим державам, что не желает искать новых приобретений. Но не таковы были, как мы видели, намерения его союзников.

Англия имела некоторые виды на завладение Ионическими островами, и хотя король великобританский дружески уверял императора Павла, что относительно Средиземного моря и лежащих на нем земель не имеет никаких собственных видов, но желает только вступить в соглашение о будущей участи тех областей, которые от французов будут отняты, однако действия начальников альпийских эскадр не вполне согласовались с этими уверениями, и только бедствия Неаполитанского королевства воспрепятствовали Нельсону предупредить адмирала Ушакова и открыто выказать союзникам настоящие намерения своего правительства в отношении Ионических островов.

Австрия, равным образом, с неудовольствием взирала на успехи союзного флота и произведенное им нравственное влияние на островах этих; но она не оставляла своих домогательств и не прекратила тайных сношений для поддержания преданной ей партии между жителями. В переписке австрийского губернатора в Бокко-ди-Каттаро, генерала Томасо Брадеса, с консулом на острове Занте, случайно перехваченной в мае 1799 года и доставленной Ушакову, найдены им были «развратность и помешательство в наших учреждениях островов, прежде бывших венецианских; стараются они делать происки и отклонять их на сторону австрийской нации»[91].

Такие действия австрийского правительства много препятствовали адмиралу к успешному образованию правления и соглашению враждовавших партий.

Наконец, Турция также желала приобретения этой части венецианских владений, которые, находясь в таком близком соседстве с ее собственными землями, могли служить для нее предметом постоянных затруднений и забот, если бы присоединены были к какой-нибудь сильной державе.