Бастард - Евгений Владимирович Щепетнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ольгард…скажи, напоследок, это ты его убил? — спрашивает высокий, худой парень, придерживая рукой коренастого — Откройся перед смертью!
Я хмыкаю, с интересом гляжу на «собеседника». Секунду раздумываю над ответом, потом вздыхаю:
— Иэхх! Ты понимаешь парень, что если я отвечу тебе правдиво, мне придется тебя убить?
Хохочут. Потом коренастый, который недавно хотел меня ударить в коридоре, с кривой усмешкой спрашивает:
— Ну, так что, ответишь?
— Отвечу — киваю я — Да, это я его убил.
Молчание. Голос Худого:
— За что?
— Вы изнасиловали Вергу. А он еще и требовал, чтобы она приходила к нему, чтобы удовлетворять его, и всю вашу мерзкую шайку. Потому мне пришлось его убить.
— Вот как? — искренне удивляется третий, до сих пор молчавший — Из-за какой-то шлюшки? Парни, он врет! Не смог бы он убить Шогаса! Какой-то недомерок — и Шогас, разве сравнимо? А вот подставить его, нанять кого-то для убийства — мог. Так ведь, Ольгард? Ты ведь кого-то нанял?
— Нет… — отвечаю потягиваясь, и ухмыляясь во все тридцать два зуба — Чтобы убить таких гавнюков, как вы, мне не нужно…
Договорить не успел. Коренастый молниеносно выхватил из-под полы то ли длинный нож, то ли короткий меч и напал на меня без каких-либо предварительных манипуляций и слов, вроде: «Ну сейчас ты поплатишься!». Правильное решение. Болтовня ни к чему хорошему не приводит. Собрался убивать — убивай!
Я рыбкой нырнул на песок, к своей одежде, и через секунду рукоять кинжала была у меня в руке… Следующий удар я принял на клинок. Скрежетнула сталь, поворот руки в нужную сторону, и меч вылетает из руки противника. Выпад! И узкое лезвие входит в глаз коренастого.
Не знаю, как убитый в глаз реагирует на то, что его убивают. Наверное, это что-то вроде вспышки…или просто кольнуло, и все, темнота. Надеюсь, что никогда этого не узнаю. Коренастый застыл на месте, ноги его в коленях подогнулись, и он мешком осел на песок.
Худой парень стоял молча, широко открыв рот и выпучив глаза, а вот третий благоразумно бросился бежать, подвывая от ужаса и спотыкаясь на пустых ракушках, похожих на наши рапаны (может это и есть рапаны). Ну а я прикинул на руке вес кинжала, подбросил его, перехватывая за лезвие, и почти без замаха метнул в цель.
Я и до многолетних тренировок неплохо метал ножи. В детстве еще баловался этим делом. Развлекался. Вначале не получалось, потом стал втыкать в мишень с десяти шагов три раза из пяти, а потом уже не промахивался. Вернее — редко промахивался. У всех свое хобби, у меня — вот такое. Я вырос на книжках о героях, представлял себя разведчиком, подкрадывающимся к вражескому часовому, и мечущим нож тому в горло. И тренировался. Уже встав взрослым, узнал, что только идиот будет ставить под угрозу цель операции, поставив все на такой неверный, непредсказуемый способ ликвидации врага. Но…метать я научился очень хорошо. Как сказал один персонаж, чтобы научиться метать нож, надо бросить его в цель десять тысяч раз. Я метнул его как минимум пятьдесят тысяч раз. Да, целыми днями только и занимался этой дурью — метал, метал, метал…как ненормальный.
Клинок вонзился точно в спину, под левую лопатку. Можно было бы и в затылок, но парень отбежал уже на приличное расстояние, да еще и дергался, спотыкаясь, так что немудрено и промахнуться. А так — жало кинжала вошло ему в сердце по самую рукоятку. Придурок вероятно даже и не понял, что с ним случилось — просто кольнуло в спину, а потом стало нечем дышать, ослабели ноги, зазвенело в голове, и…темнота.
Он пробежал еще шага три, прежде чем упал назвничь. Ноги его еще подергивались, будто мозг пытался продолжить бег, когда я подошел к худому, от которого неприятно и резко пахло мочой.
Да, точно — обмочился. Страшно, я его понимаю. Но что поделаешь? Пора умирать! Я ведь предупредил, что не надо задавать вопросы, которые повлияют на продолжительность твоей жизни.
Одним движением подхватываю торчащий в песке меч, который я выбил из руки коренастого, и не замедляясь, снизу вверх, наискосок сношу голову худому. Голова катится по песку, останавливается, утверждаясь на обрубке шеи — криво, так как шея срублена наискось, и два раза моргает, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Потом веки останавливаются в полузакрытом состоянии, и похоже на то, как если бы голова уснула. Из туловища через шею толчками продолжает фонтанировать кровь, распространяя в воздухе неприятный, следкий запах мясного рыночного ряда. Ступни мелко подергиваются — тело никак не хочет поверить, что фактически оно уже умерло.
Часть крови попало на меня, но я ведь не зря раздевался догола — смыть следы преступления с кожи гораздо легче, чем устранить кровавые пятна с одежды. А если знать как, то по пятнам крови можно определить и то, кому она принадлежала. Как ни странно, здешние умельцы-маги делают это на-раз.
Обыскиваю трупы, собираю добычу. Горсть монет мне не помешает, это точно. Я ведь на самообеспечении. Драгоценности брать не стал, во избежание опознания. Вдруг кто-то знает, какой перстень носил коренастый, или же амулет на цепочке у худого. Снял их с трупов, и размахнувшись, забросил в море как можно дальше. Даже если и выбросит на берег во время осенних штормов, и кто-то найдет эти цацки — это уже не мое дело.
Трупы быстро, очень быстро оттащил в море, и когда подтаскивал последний, третий труп — молился за то, чтоб обитатели глубин не успели почуять запах крови, расплывающейся по волнам. Последней, взяв за волосы, забросил голову худого, так и продолжавшую смотреть на мир полуприкрытыми, серыми глазами. Затем омылся, стараясь не заходить глубже, чем по колено, и не дожидаясь, когда обсохнет кожа, стал одеваться, наблюдая за тем, что происходит с трупами, колышущимися при очень слабом волнении — был почти штиль.
Началось, когда зашнуровывал башмаки. Не знаю, как по воде расходится информация о том, что где-то вдруг появился
