Пол Маккартни - Алан Клейсон

Эта колыбельная для единственного ребенка Леннонов, как и весь альбом, была окружена ореолом «прекрасной печали»: 8 декабря 1980 года, через два месяца после его сорокалетия, Леннон был застрелен на нью–йоркской мостовой рядом со своей гостиницей. Убийца, «фанат» Леннона, сходил с ума по «The Beatles» в самом клиническом смысле этого слова. Как это было с Джоном Кеннеди и Элвисом Пресли в 1977 году, каждый помнит и тот момент, когда он услышал о смерти Леннона.

В Британии, где все мы в это время еще спали, в утренних газетах не было сказано ровным счетом ничего, хотя по радио, казалось, только об этом и говорили. Зато днем мир сошел с ума: агенты по продаже недвижимости гадали, кто будет составлять завещание и оценивать имущество; издатели скооперировались с биографами; наемные композиторы ринулись писать посвящения, а воротилы шоу–бизнеса прикидывали, какие песни Леннона включить в экстренное издание. Под строгим надзором редакторов журналисты в срочном порядке принялись строчить некрологи, а фильм «Help!» транслировался по Би–би–си вместо запланированных телепередач.

Окруженный телекамерами и микрофонами, которые совали ему чуть ли не в глотку, Маккартни, почти лишившийся дара речи, пробормотал «какая досада» и заметил, что будет весь день работать в студии, как было запланировано. На страницах газет все эти заявления Пола выглядели крайне несерьезными, на самом же деле Маккартни был потрясен до глубины души, ощущая все нарастающую боль от осознания того, что он больше никогда не сможет поговорить с Джоном с глазу на глаз, стоять бок о бок на сцене и построить мост через пропасть, которую сами же и создали, а теперь все больше и больше хотели ее пересечь. Теперь, когда группы «Wings» более не существовало, а Джон возвращался на прежнюю стезю, понятие Леннон — Маккартни — в противоположность Леннон и Маккартни — не выглядело таким уж фантастичным.

Смерть Джона стала концом и началом одновременно; последним вздохом большинства поклонников ливерпульской четверки и рикошетом стартового пистолета, возвестившего начало качественного возрождения Свингующих Шестидесятых. Если рассматривать новое десятилетие с финансовой точки зрения, то трагедия принесла местным властям немалые барыши: немалое количество денег, поступавшее в казну министерства туризма Англии — в основном от японцев и американцев, — возросло в несколько раз; главной статьей дохода были «битловские» туры два раза в день по Лондону и Ливерпулю с посещением таких памятных мест, как «зебра» на Эбби–роуд и Фортлин–роуд, 20.

Такие же туристические программы действовали и в Гамбурге — хотя некоторые старые притоны можно было узнать только по их названиям. The Kaiserkeller, например, превратился в клуб для трансвеститов, Top Ten давно уже ушел в небытие — как и некоторые из старых знакомых, в частности владелец Star–Club Манфред Вайследер и Берт Кэмпферт, который отправился в мир иной на отдыхе в Испании за несколько месяцев до убийства Леннона.

Хорст Фашер все еще занимал высокое положение в Star–Club, фасад которого выглядел точь–в–точь как прежде, однако сам клуб переехал с Гроссе Фрайхайт, которая теперь была не столь всепрощающей по отношению к страстям людским и искушениям плоти, как это было раньше, пока все бордели не получили государственную лицензию, после чего все жрицы любви стали, как бы это поточнее выразиться, государственными служащими — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Несмотря на свою дурную славу, связанную в основном с кварталами красных фонарей, Гамбург теперь гордо позиционировал себя как колыбель «The Beatles»: на стенах Рипербана появились мемориальные доски, а Фашер лично открыл памятник Джону Леннону; его связь с родиной убитого битла еще более окрепла после того, как Хорст женился на дочери ливерпульского музыканта Фэрона из «Faron 's Flamingos» и назвал своего сына Рори в честь Рори Сторма.

Сын Хорста умер в 1992 году, а затем, менее чем через год, от сердечной недостаточности — его дочь, несмотря на то что ей сделал операцию хирург, специально вызванный Полом Маккартни из Нью–Йорка.

К тому времени Хорст давно стал желанным гостем на огромных конвенциях, посвященных «The Beatles», которые ежегодно проходят во многих городах мира. Для многих из тех, кто посещает эти мероприятия — включая убийцу Джона Леннона, — «The Beatles» стали единственным смыслом жизни и даже своего рода религией. Помимо того, что они прибивают дополнительные полки, чтобы разместить на них новые записи и сувениры группы, или стригут свои редеющие волосы по моде шестидесятых годов, некоторые из фэнов скупают пластинки команд, которых записывали на тех же лейблах, что и ливерпульский квартет, а также проводят выходные за границей, с единственной целью приобрести записи группы, вышедшие на иностранных фирмах грамзаписи.

Конечно, новый виток битломании помог «All Those Years Ago», альбому Джорджа Харрисона, посвященному Леннону, подняться в чартах. Одним из наиболее привлекательных моментов для поклонников было участие в его создании Пола Маккартни и «Wings» (Харрисон предоставил Полу и компании несведенную пленку с материалом, записанным в его особняке в Оксфордшире).

Три месяца подряд, день и ночь, Пол и остальные провели в студии Джорджа Мартина на острове Монсеррат в Карибском бассейне, работая над восемнадцатью треками, часть из которых вошла в «Tug Of War», альбом, который стал более логичным продолжением «McCartney II», чем «Back To The Egg» с практически уже не существовавшей группой «Wings».

«Это было все равно что вернуться на Эбби–роуд, —- заявил Мартин во время записи альбома. — Мы проводим скрупулезную работу, и наша цель — не просто записать песни, а раскрыть заложенные в них идеи; поэтому мы экспериментируем со звуком, пытаясь создать что–то новое. У нас есть множество необычных инструментов. Мы пригласили Пэдди Мел они из «The Chiftains» (он играл на волынке и свистульке), а в одной из песен использовали свирель». Стив Холли и Лоренс Джубер не знали, чем себя занять, поскольку Пол взял более знаменитых и значительно более талантливых помощников: Эрика Стюарта из «10cc», легенду рокабилли Карла Перкинса, барабанщика Дэйва Мэттакса из «Fairport Convention» с 1969 года и Стэнли Кларка, басиста, которого знает любой поклонник джаз–рока. Эти сессии были отмечены воссоединением не только с Джорджем Мартином в качестве продюсера, но и с Ринго Старром, который только что записал «Stop And Smell The Roses»; свой вклад в создание этой пластинки внесло еще большее количество знаменитых музыкантов.