Бои у Халхин-Гола (1940) - Давид Иосифович Ортенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Соколов приказывает бойцам итти вперед, вперебежку по одному. Связист Соколов ведет себя как опытный пехотный командир.
И вот уже наши подобрались к самому гребню котлована. С возгласами «Ура! За Родину! За Сталина!» Соколов ведет красноармейцев в атаку.
Грозным, все на своем пути сметающим ураганом скатываются бойцы в котлован. Короткая штыковая схватка. Молниеносный гранатный бой. Японцы уничтожены.
Соколов отводит машину со снарядами в часть.
Потом он садится в свой броневичок и возвращается к себе, на пункт сбора донесений. Там он сдает книгу с расписками и рапортует:
— Все пакеты сданы по назначению. Никаких особых происшествий не случилось…
ХОРОШО СЛЫШНО!
30 августа, когда брали сопку Ремизова, небольшая группа связистов во главе с майором Галошиным проводила на сопку линию.
Письмо участника боев связиста тов. Л. Чипизубова
Кругом песчаное безлюдье. Тихо. Жарит жгучее монгольское солнце. На раскаленном горизонте встают миражи — лиловые деревья и клубящиеся дымом озера.
Места эти только что отобраны у японцев. Еще утром здесь кипел бой, а сейчас здесь тихо, пустынно, и тоненький провод метр за метром пробивается сквозь безлюдные барханы.
Фронт продвинулся вперед, а сзади — штаб Северной группы. Надо их связать проводом. С не видимых отсюда передовых позиций доносится артиллерийская канонада.
Рассыпавшись по буграм, связисты тянули провод, изредка шепча в трубки тихими голосами: «Меня хорошо слышно?»
Оглядывая горизонт, майор Галошин внезапно заметил в желтой песчаной дали какие-то движущиеся точки. Нет, это не мираж! Майор приложил к глазам бинокль.
То, что он увидел, заставило его мгновенно лечь в песок.
Не отрывая глаз от стекол, он лихорадочно быстро соображал:
— Их человек семьдесят… Три пулемета… Один миномет… Офицеры… прорвались из Ремизовской… Заходят с тыла к штабу Северной группы.
И пока диверсионная группа офицеров-головорезов медленно продвигалась, Галошин, приподнявшись на локте, созывал своих людей.
Со всех сторон сползались к нему связисты.
Были тут и Аксюрин, и Кузнецов, давно мечтавший сразиться с японцами, и младший командир Гринько, у которого карманы всегда набиты гранатами, и Салгуров, и другие.
Они расположились вокруг командира, молчаливые, решительные, в зеленых рубашках, перепачканных халхин-гольским песком и глиной Баин-Цагана.
Майор оглядел свое войско. Невелико оно, по совести сказать. Но зато ребята уж больно хороши!
Майор вскочил, и с внезапным и дружным криком «За Сталина!» двадцать пять связистов бросились на семьдесят вооруженных до зубов японцев.
Полетели гранаты. Затрещали с флангов этой небольшой группы отважных связистов ручные пулеметы. Палили винтовки, от непрерывной стрельбы накаляясь докрасна.
Внезапность нападения ошеломила японцев. Они дрогнули, остановились, легли. Их три пулемета открыли жестокий огонь.
Но вскоре» японцы разобрались в обстановке и поняли, что наших втрое меньше, чем их.
И они принялись надвигаться на связистов широкой огненной дугой. Особенно старался их миномет. Навесным огнем, от которого не укрыться за кочкой, они непрерывно поливали связистов.
И вот уже убит Аксюрин. Пал храбрый Бояркин. Младший лейтенант Быдрин умолк, зажимая рану. И сам майор Галошин истекает кровью.
Но ни на шаг не отступают связисты.
Несколько раз вставали японцы и бросались на горсточку героев. Но всякий раз, встреченные убийственно метким огнем, откатывались назад.
Так весь день бились связисты, залегши в песках и не отходя ни на метр.
Под вечер из части полковника Алексеенко подоспела помощь. Офицерская банда была окружена и уничтожена. Разбойничий план налета с тыла на штаб не удался…
Связисты почистили винтовки, смыли с гимнастерок кровавые пятна и, взяв мотки с проводом, вернулись к своим основным занятиям. Опять они разматывают катушки, тянут проволоку и изредка шепчут в трубку:
— Меня хорошо слышно?
— Да, товарищи, хорошо! На всю Советскую страну!
К. СИМОНОВ
СРОЧНЫЙ ПАКЕТ
Посвящается младшему командиру Ф.Ситниченко
Был дан посыльному приказ:
Доставить в штаб пакет.
Снаряды рвутся, но ему
Другой дороги нет.
Пусть смерть грозит ему кругом
И нет вперед пути,
Посыльный все равно пакет
Обязан довезти.
Он на связном броневике
Доехал до реки.
Но на реке уже врагом
Разрушены мостки.
Пусть дальше на броневике
Пакет нельзя везти,
Посыльный должен все равно
До штаба с ним дойти.
Он вылез из броневика,
Пешком пошел вперед
И через реку под огнем
Он перебрался вброд.
Снаряды падали, гремя,
Рвались кругом подряд.
Один снаряд, другой снаряд,
Еще один снаряд.
Но как ни рвись они кругом,
Как пули ни свисти,
Посыльный все равно пакет
Обязан донести.
Плотней прижав к груди пакет,
Посыльный побежал,
Среди разрывов напрямик
Опасный путь лежал.
Снаряд ударил в двух шагах,
Посыльный лег в песок,
С трудом попробовал привстать,
Но встать уже не мог.
Осколок руку раздробил,
Ударил в бок — другой,
Нельзя ни встать, ни шевельнуть
Разбитою рукой.
Но если кровью весь покрыт
И нету сил итти,
Посыльный должен все равно
С пакетом доползти.
Сжимая зубы, он вставал,
Вновь падал и вставал.
Всю силу, волю он к себе
На помощь призывал.
Кровь залила ему глаза,
И звон стоял в ушах.
Еще хоть три, еще хоть два,
Еще хотя бы шаг.
Пускай уж еле дышит грудь,
Пусть нет уж сил ползти,
Ценою жизни свой пакет
Обязан он спасти.
Посыльный твердо знал приказ,
Пакет им был спасен,
Едва дыша и весь в крови,
Дополз до штаба он.
Смешались небо и земля,
Вертелось все вокруг,
Но он пакета до конца
Не выпустил из рук.
И только в руки свой пакет
Начальнику вручив,
Лицом на пыльную траву.
Упал он, еле жив.
Так, из последних сил, связист
Приказ доставил в полк.
Учись, товарищ, выполнять,
Как он, священный долг!
3. ХИРЕН
РЯДОВОЙ БОЕЦ
Товарищи уехали на фронт, а Фетисов все продолжал разъезжать по опустевшему городку на своей водовозке. С тех пор, как начались бои, потребность в воде резко уменьшилась.
