Сердце степи - Ася Иолич

лет из её рассказа выпали, подозреваю, почему, а потом она попала во дворец орта и почти десять лет работала там. Там произошла какая-то склока на почве ревности, и ревнивая жена продала её снова. Торговец за каким-то чёртом привёл её к озеру Тэвран, ну и вот. Купили, подарили. Какие бёдра… Этот изгиб! Она похожа на звонкий кувшин из молочного опала с нежно шелестящим букетом из золотых мирабилий. Жаль, мирабилии быстро вянут, если сосуд не наполнять регулярно живительной влагой.

Руан молча встал и подобрал сапог. Змеи её кос вползли в душу, тревожа своим цветом прелых листьев, а три родинки на щеке не давали закончить мысль о ней.

- Как думаешь, сколько за неё запросят? - задумчиво спросил Рикад, поворачиваясь на бок. - Самая дорогая невеста в степи стоит пятнадцать золотых. Юная, нетронутая мастерица из влиятельного хасэна. Сколько может стоить лекарка тридцати с небольшим лет? А? Хотя хорошие лекари тут ценятся. Сто золотых, и её молочно-белые упругие выпуклости лягут в твою хозяйскую ладонь.

Перед глазами потемнело. Руан сделал шаг, потом ещё один, и Рикад гибко вскочил, перепрыгивая на соседнюю кровать, уворачиваясь от его руки.

- Эй! Стамэ! - крикнул он, скривившись от боли в ноге. - Руан! Остановись! Я не подумал…

- Так думай в следующий раз, - хрипло сказал Руан сквозь сжатые челюсти. - Думай, с кем и о чём говоришь.

Он развернулся и направился к выходу из шатра. Ермос отпрыгнул в сторону, а Бун посторонился, подавая поводья Ашны.

- Паде!

Ашна поднялась в рысь, покачиваясь из стороны в сторону. Иноходь её была ровной, плавной, и каждый грош из тех ста пятидесяти золотых, что он отдал за неё киру Лудмо, стократно окупился на дорогах Арная, а потом и Фадо. Нужно будет проиграть этому паршивцу обратно одну из деревень. По-добрососедски.

Он объехал ближайшие шатры, направляясь на север. По дороге навстречу попались гружёные лохматые верблюды, которых вела щуплая девчушка в пёстром халате. Севернее Улданмая они ему ни разу не попадались, и вид их был немного непривычен. Теларские верблюды были мельче, с короткой шерстью и печальными вислыми ушами, а местные, степные, - длинношерстные, почти как коровы в Валдетомо, и подошвы их двупалых ног имели толстый роговой слой. Ещё пара эпох, и они обзаведутся копытами, подумал Руан, глядя, как верблюды медленно переставляют ноги по вытоптанной земле.

Он осадил Ашну на холме, глядя вниз, на огороженное верёвками поле. Несколько десятков парней-усымов вразнобой повторяли движения дюжего хасэга с полутораручным мечом, и ещё столько же, чуть дальше, выстроились очередями к пяти большим мишеням. Бред умалишённого… Какое войско? Мирные, степенные кочевники, вяло торгующие с приграничьем Телара и Фадо, застывшие в своей эпохе, веками избегавшие политики. Аслэгу тридцать с небольшим, он умён и даже, можно сказать, образован, он посещал Фадо, кой чёрт его дёрнул торить новый путь с мечом в руках? Он мог бы пойти по пути просвещения, да, чёрт возьми, просто жить в этом своём так называемом дворце, объезжая подаренных коней и женщин и выдавая ярлыки на родовые имена и вторых жён. Как вообще получилось, что за век с небольшим избираемый общим голосованием Ул-хас получил такую неограниченную власть? В записях туадэра Нелит Конды о степи говорилось, что местное устройство власти чем-то напоминает таковое в Валдетомо, и любой достаточно уважаемый хас мог стать Ул-хасом в результате голосования совета. Хотя… Подковёрные игры, интриги, подкуп, шантаж… Кто знает, что ветер носил по степи этот век. Люди остаются людьми, а золото - золотом.

Сто золотых, и её молочно…

Гамте! Руан сжал бока Ашны. Мечтательная улыбка Рикада стояла у него перед глазами, и троеточие на щеке Аулун трижды стукнуло в его сердце. Сто золотых, и она будет принадлежать ему безраздельно, как Ашна, как шесть из восемнадцати эйнотов туадэр, принадлежащих Нелит, то есть сплочённым родам Пай, Атар и Салке. Почему нет? Нужно выкупить её и отпустить. Он ежегодно платит за людей и увозит их с каторги, давая новый род и свободу.

52. Руан.Серое, белое, чёрное

- Прекрасное зрелище, не правда ли? - сказал вкрадчиво Вайшо, подъезжая сбоку на своём сером мерине. - Здесь полторы сотни будущих воинов, а в степи тренируются ещё две с лишним. С учётом тех, кто сейчас в откочёвке - это восхитительно.

Руан хмуро кивнул, глядя на слаженно переступающих парней, усердно пытавшихся повторить движения наставника.

- Обучение займёт много времени, - сказал он, косясь на гладкие, длинные волосы Вайшо, уложенные волосок к волоску. - Да и собрать всех молодых мужчин степи будет непросто. Воинов кормят пастухи и земледельцы. Если забрать их из хасэнов - эти дела лягут на плечи женщин.

- Старейшие останутся. А степные женщины сильны и выносливы, - улыбнулся Вайшо, обнажая ровные белые зубы. - В отсутствие мужчин они расправляют плечи. Это не запуганные западные неженки, что боятся шума дождя за окном.

- У тебя сложилось превратное представление о женщинах Арная, советник Вайшо, - поморщился Руан. - Наши женщины уже полвека как получили доступ к знаниям. Они имеют право вести дела по доверенности от мужей, как и женщины Фадо, и уж подавно не боятся шума дождя за окном.

- В любом случае, пастухи и земледельцы кормят воина только до тех пор, пока его меч не возьмёт на себя эту обязанность, - сказал Вайшо, наклоняя голову к плечу. - Имена воинов остаются в веках, и через пару сотен лет это становится неважно. Кто вспомнит имена пахарей, что снабжали зерном армии Ястоса и Лао? Кто вспомнит пастухов, что охраняли стада, кормившие воинство орта Давута и его военачальника Хе? Но имена Лао и Хе остались в веках,