Всевластие любви - Джорджетт Хейер

Мистер Темплком, на прекрасной лошади, поравнявшись с экипажем, снял шляпу и поклонился Кейт.

– Здравствуйте, мэм. Рад возобновить знакомство с вами! Я надеялся, что буду иметь удовольствие встретить вас еще раз на верховой прогулке, но вы ведь теперь не ездите верхом, правда?

– Не езжу, поскольку сейчас слишком жарко, – объяснила Кейт, улыбаясь Гарни. – А как поживает ваша сестра? Я надеюсь, что вы и миссис Темплком очень довольны ее выбором. Я хотела послать Долли свои поздравления, но подумала, что наше краткое знакомство не дает мне для этого повода.

– Я плохо разбираюсь во всех этих тонкостях, но ручаюсь, что Долли будет вам весьма признательна. Вы ей очень понравились! Что же касается Амсбери, то я, пожалуй, рад, что Долли станет его женой. Он хороший человек, мы с ним дружим с детства. Ты ведь согласен со мной, Филипп?

– Да, Амсбери – прекрасный парень, – согласился Филипп. – Так что ты хотел мне сказать, Гарни? Я не могу задерживаться – мы опаздываем к обеду.

– Я провожу вас до ворот, – сказал мистер Темплком. – Я только хотел предупредить тебя, что завтра уезжаю в Лондон, и не знаю, когда вернусь. Так что у тебя не получится погостить у меня, друг мой. Представляю, какая там будет скучища, но ничего не поделаешь! Мамаша на меня наседает, говорит, что мой долг – сидеть там при них! Я, видите ли, не должен забывать, что я – глава семьи. И еще она говорит, что мое отсутствие производит неблагоприятное впечатление. Ну что ж, она права. Она устраивает костюмированный бал и требует, чтобы я непременно был там.

– Разумеется, – сказал Филипп. – Хотя бы для того, чтобы убедиться, что дворецкий не разбавляет вино водой, а повар не испортил ветчину!

– Именно так! Впрочем, я не думаю, что Берли разбавляет вино, он ведь совсем не пьет. Но все-таки я понимаю, что от костюмированного бала мне не отвертеться.

– Да, – согласилась Кейт, – я думаю, вашей матушке будет ужасно неудобно, если распорядителем на этом балу будете не вы, а кто-то другой.

– Именно это она и говорит, мэм! Но вся шутка заключается в том, что как только моя матушка заманит меня в Лондон, тут же вся Ломбард-стрит потащится к нам, и мне придется все время принимать гостей! Скажу вам откровенно – я очень люблю Долли, но буду безумно счастлив, когда нам удастся сбыть ее с рук!

Все это время Гарни ехал рядом с упряжкой Филиппа, но навстречу им двигалась повозка, и он вынужден был немного отстать. Гарни болтал без умолку, а Филипп управлял лошадьми и смотрел все время вперед, поэтому Кейт самой пришлось поддерживать разговор. Чтобы не потерять из виду Гарни, она полуобернулась на сиденье и какое-то время пребывала в неудобной позе. Наконец повозка проехала, Гарни снова догнал их, и Кейт вздохнула с облегчением.

– Послушай, дорогой мой, а что случилось с твоим кучером? – спросил мистер Темплком, удивленный тем, что Филипп сам правит лошадьми.

– Он… э… что-то занемог, – ответил Филипп, бросая гневный взгляд на своего друга, допустившего такую бестактность.

– Занемог… а, да, я понял! – торопливо ответил мистер Темплком. – Так вот, я хотел тебе сказать, что мне необходимо переговорить с тобой, прежде чем я уеду. Давай сделаем так: ты отвезешь мисс Молверн в Стейплвуд и приедешь ко мне, а я угощу тебя холодной бараниной! Только не теряй времени на переодевание. Мне нужен твой совет.

– Прости меня, Гарни, но я не смогу приехать, – заявил Филипп с недовольным видом.

– Ерунда, мой дорогой! Ее светлости ты не нужен, а вы простите его, если он не надолго отлучится, мисс Молверн?

– Конечно же прощу, – ответила Кейт с такой сердечностью, что Филипп бросил на нее гневный взгляд. Кейт сказала ему, понизив голос:

– Пожалуйста, поезжайте. Мне нужно время, чтобы все обдумать, да и кроме того, вы прекрасно знаете, что мы уже не сможем сегодня остаться вдвоем.

Филипп хорошо понимал это, поэтому, поколебавшись немного, отрывисто бросил:

– Ну хорошо, Гарни. Я приеду.

– Отлично, – воскликнул мистер Темплком, ничуть не оскорбленный столь нелюбезным поведением своего друга. – Ну, я поеду – мне нужно предупредить слуг, чтобы поставили на стол еще один прибор. Ваш покорный слуга, мисс Молверн! Надеюсь, что мы еще встретимся, когда я вернусь!

Впереди уже показались ворота Стейплвуда; мистер Темплком помахал им шляпой и поскакал прочь. Кейт с укором спросила Филиппа:

– Почему вы вели себя так грубо с ним?

– Потому что я был зол на него!

– Но нельзя же быть грубым с человеком только потому, что он вас чем-то разозлил, – строго сказала Кейт.

– Можно, если дело касается Гарни. Ему это нипочем! Мы с ним дружим, сколько я себя помню, и даже вместе ходили в школу.

Кейт было хорошо известно, что женщине никогда не понять психологию мужчин. Она выросла среди военных и по своему опыту знала, что молодые мужчины, состоящие в приятельских отношениях, обычно придумывают друг другу не всегда приличные клички и не считают нужным утруждать себя такой ерундой, как вежливость, поэтому она ничего на это не ответила, а только улыбнулась, представив себе, что было бы, если бы две женщины вдруг вздумали вести себя так, как это делают мужчины.

С блеском выполнив поворот и въехав в ворота поместья Стейплвуд, Филипп Брум взглянул на Кейт и тут же спросил:

– Чему вы улыбаетесь, Кейт?

– Я подумала, что мужчины всегда бывают ужасно грубыми со своими друзьями и вежливыми с теми, кого они терпеть не могут!

– Да, и это естественно, – заявил он, а Кейт хихикнула.

– Я не прошу вас объяснить, почему это так, – сказала она. – Ведь даже если вы и приметесь объяснять – в чем я лично сомневаюсь, – я все равно ничего не пойму.

– А я думал, что это совершенно очевидно и без объяснений. Но я не собираюсь тратить оставшееся у нас драгоценное время на разговоры с другом, вместо того чтобы побыть с вами. Кейт, дорогая, выйдете ли вы за меня замуж?

– Думаю… думаю, что выйду. Однако вы должны дать мне время, чтобы все как следует обдумать. Я знаю, что мои слова покажутся вам глупыми, но ваше предложение свалилось на меня как снег на голову, и… и хотя я постаралась бы стать вам хорошей женой, я считаю, что мне не следует принимать ваше предложение.

– Ну, по крайней мере, я добился от вас ответа на один вопрос, – решительным тоном произнес Филипп. – Как вы думаете, сможете ли вы полюбить меня? То есть – дьявольщина! – я хотел спросить, любите ли вы меня? Я не хочу, чтобы вы посчитали меня самовлюбленным глупцом, но…

– О, Филипп, что за ерунду вы говорите? – не удержавшись, воскликнула Кейт. – Конечно же, я люблю вас!

– Это все, что я хотел от вас услышать! – сказал Филипп и хлестнул лошадей. – Завтра, моя дорогая, когда вы все обдумаете, мы обсудим с вами, когда нам удобнее всего будет назначить день свадьбы! Да, я знаю, что вы думаете, как сообщить Минерве эту новость, но не беспокойтесь, я сам это сделаю и тут же заберу вас из-под ее опеки! О Боже! Часы над конюшней бьют шесть! И зачем только вы настояли, чтобы я поехал обедать к Гарни? Давайте я войду в дом вместе с вами, ведь Минерва, наверное, уже рвет и мечет по поводу вашего долгого отсутствия.