Мой адрес - Советский Союз! Том третий - Геннадий Борисович Марченко

— Нашла из-за чего волноваться, — успокоил я её, снова целуя, уже в щёку. — У тебя вся жизнь впереди, никуда твоя сцена от тебя не денется. А уж я постараюсь обеспечить тебя достойными песнями. Поверь, никто даже не успеет сообразить, что певица Полина Круглова в декретном отпуске, как ты снова появишься на сцене.

— Ты думаешь?

— Я знаю! И теперь на сборы послезавтра улечу в прекрасном настроении.

— Жень, а ведь меня уже не раз путали с другой популярной певицей Вероникой Кругловой.

— Знаю такую, — кивнул я. — Жена Мулермана. Но только Лапин после прихода на телевидение периодически перекрывает её мужу кислород, и ей за компанию практически не дают эфира.

— Всё равно как-то…

— Понятно, — вздохнул я, глядя на нахохлившуюся жену. — Заставить Веронику Круглову сменить фамилию на Мулерман у нас вряд ли получится. Более реальным выглядит вариант со сменой твоей фамилии. Ты к этому вела?

— Нет, ну а что, — вскинулась она. — Покровская — здорово же звучит!

— Я не против, — примирительно выставил я перед собой ладони. — Даже буду горд, что популярная певица и выступает под фамилией мужа. Тем более для многих тайна твоего замужества — секрет Полишинеля.

— Спасибо, я тебя люблю!

Она прыгнула ко мне на колени и впилась в губы сочным поцелуем. А потом мы всё сделали это. И пусть врач сказал Полине, что на этом сроке можно заниматься сексом, я всё же старался соблюдать меры предосторожности.

Час спустя, лёжа в постели и прислушиваясь к сопению жены, думал о том, что уже послезавтра улетаю в Москву. Сборы будут проходить на динамовской базе в Новогорске. Говорили, что те, кто отберутся, безо всяких побывок домой сразу полетят в Германию, где 27 августа стартует турнир боксёров. На следующий же день после открытия Олимпийских Игр. Тех самых, что больше запомнились не спортивными итогами, а терактом. Случиться это должно 5 сентября, когда восемь террористов палестинской организации «Чёрный сентябрь» на рассвете проникнут в один из павильонов олимпийской деревни, где захватят в качестве заложников 11 членов делегации Израиля. А в ответ на запоздалые и непродуманные действия баварской полиции откроют огонь и убьют всех заложников, в числе которых будут тренеры, спортсмены и судьи.

Я в одном из своих писем упоминал про данный эпизод. Написал всё, что помнил. Надеюсь, информацию восприняли всерьёз и предпримут какие-то меры.

Эту ночь я почти не спал. Даже завидовал жене, которая через пять минут, как мы оказались в постели, уже безмятежно посапывала. Я смотрел на неё и думал… Думал о том, как мне повезло, что у меня есть Полина. Спасибо тебе, Господи (или кто там всё это подстроил) за то, что дал мне второй шанс прожить свою жизнь и встретить на своём пути эту девушку.

Следующий день был посвящён предотъездным хлопотам. Учёба меня не тяготила, летнюю сессию я сдал экстерном ещё перед отъездом на чемпионат страны. Три курса позади, ещё два года — и я свободен, как птица… Хотя, конечно, распределение ещё никто не отменял, но как член Союза композиторов я имею законное право заниматься чисто музыкальной деятельностью.

— Жень, хлеба дома совсем нет. Не сбегаешь в булочную? Возьми чёрного и батон… Нет, два батона, я тебе в дорогу бутербродов наделаю.

— Желание супруги, да ещё беременной — закон! Может, чего ещё взять? Вкусненького?

— Ну и провокатор ты, Женька! Нет уж, отказываюсь от сладкого и мучного, а то стану толстой, и ты меня любить не будешь.

— Буду.

— Не ври, толстые девушки парням не нравятся.

В общем, сунул авоську в карман и пешочком, не спеша, направился в булочную. Не на машине же ехать, тут идти пару кварталов. Взял, что просили, на обратном пути купил свежий номер «Советского спорта», и на набережной присел на лавочку в тени липы его почитать. Только раскрыл, как рядом кто-то присел.

— Не помешаю?

— Да нет, бога ради, — ответил я, не отводя взгляда от газетной полосы, где журналист рассуждал о перспективах советских спортсменов на Олимпийских Играх.

С полминуты прошли в молчании, затем сосед произнёс:

— Евгений, хочу поздравить вас с золотой медалью! Третья уже, если не ошибаюсь?

Ну вот, и тут фанаты достали, не дадут газету почитать спокойно. Я обернулся к незнакомцу и мгновение спустя признал в нём того самого немолодого болельщика с орденскими планками, которые и сейчас присутствовали на том же месте. Он что же, специально из столицы прилетел, чтобы поздравить с победой? Или по своим делам тут оказался, и меня случайно встретил?

— Спасибо! А я вас видел на трибуне во время финала…

— Завидую вашей наблюдательности, — чуть улыбнулся тот, приподняв левую бровь. — Что ж, позвольте представиться… Павел Анатольевич Судоплатов.

Глава 7

— Приятно познакомиться, Павел Анатольевич!

Мы обменялись крепким рукопожатием, а я ещё раз внимательно оглядел своего собеседника. Судоплатов… Как его ещё называли в своё время — «личный диверсант Сталина». Живая легенда! И с орденской планкой, хотя, если мне память не изменяет, до его реабилитации ещё лет двадцать должно пройти. Понятно… Что ж, рано или поздно такой момент мог наступить. Вот он и наступил. Будем общаться, а там… А там посмотрим по ходу дела.

— Насколько я понимаю, у нас с вами предстоит долгий разговор?

Судоплатов приподнял бровь и, чуть помешкав, кивнул.

— Не без этого.

— Тогда предлагаю следующий вариант, — продолжил я. — Мы с вами идём ко мне домой, обедаем, а потом не спеша обсудим всё, что вас интересует. Не против?

— Конечно! Кто ж от обеда отказывается?

Лицо Судоплатова расплылось в улыбке, и он стал похож на такого доброго дедушку… Но я не обманывался, достаточно было взглянуть в глаза этому «доброму дедушке». Человек с таким взглядом мог, не задумываясь, достать пистолет и выстрелить тебе в голову. Если, конечно, того потребует ситуация.

— Вы, кстати, один, или…

— Один, — подтвердил он.

— Собственно, я так и подумал. Пойдёмте, тут недалеко.

— Я знаю.

— М-да, логично, — хмыкнул я.

По дороге решили, что Судоплатов будет представлен моей жене в качестве чиновника от Госкомспорта СССР, курирующего бокс, с которым мы якобы часто пересекались в Москве и на соревнованиях, и вот случайно встретились в Свердловске, куда тот прилетел по своим чиновничьим делам.

После того, как я представил Павла Анатольевича супруге, она тут же развернула бурную деятельность. Борщ был сварен накануне, картошка помята только что, а