Мой адрес - Советский Союз! Том третий - Геннадий Борисович Марченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не успел уйти с ринга, как попал в руки корреспондента «Советского спорта». Тот сунул мне под нос микрофончик, проводок от которого тянулся к висевшему на его плече небольшому катушечному магнитофону. Такие вот диктофоны в это время выдавали сотрудникам центральных изданий.
Вопросы были банальными, ответы в общем-то тоже. После такого боя, пусть и не сказать, что я сильно вымотался, но хотелось поскорее встать под прохладный душ и смыть с себя липкий пот. А потом сесть и сидеть, закрыв глаза, прокручивая в памяти моменты только что завершившегося боя, как я обычно и делал.
А дальше было награждение, и приятно было, чёрт возьми, сознавать, что я уже трёхкратный. Интересно, кто-нибудь до меня выигрывал трижды чемпионат Союза, и тем более три раза подряд? Надо было у корреспондента спросить, не догадался. Хотя и он вполне мог этого не знать.
К медали прилагалась «Почётная грамота», а дома ждала премия от «Динамо». Может, и ещё какие плюшки перепадут. Хотя второй «Москвич» мне вряд ли подарят. Я бы от «Жигулей» не отказался, но мечтать, как говорится, не вредно.
По возвращении в Свердловск нас в аэропорту встречал председатель областного спорткомитета и местная пресса. Поздравили с успехом и с выдвижением на премию Ленинского комсомола. Полина из филармонии вырваться не смогла, я с ней встретился уже дома, успев к тому времени пообедать — в холодильнике обнаружились кастрюлька с борщом и сметана.
До прихода жены успел смотаться в кулинарию, купить её любимых пирожных. А ужинали макаронами по-флотски — это я сам сделал на скорую руку. За ужином рассказывал про поездку в Москву (вернее, полёт), про турнир, про финал, в котором заработал фингал под левым глазом. А затем мы перебрались в постель…
На следующий день прозвонил Хомяков, поздравил с победой и напомнил, что можно забрать премиальные. Ехать нужно было на улицу Василия Ерёмина, в «Дом физкультуры» при стадионе «Динамо», где впоследствии будет воздвигнут современный физкультурно-спортивный комплекс. На машине поездка проблем не составила, и вскоре несколько крупных купюр перекочевали в мой кошелёк.
Мелочь, как говорится, а приятно. Вспомнил, что давненько не заглядывал в сберкассу, наша находилась недалеко от дома, припарковался, зашёл. Очереди нет, только у одного из двух окошек стоял пенсионер. Подойдя к свободному, поздоровался с сотрудницей, улыбнулся, та мне ответила ещё более обаятельной улыбкой.
— Давно не заходили, Евгений Платонович.
— Всё как-то недосуг было, то учёба, то соревнования… А сейчас мимо ехал и решил заглянуть. Это, кстати, вам.
Я протянул ей плитку шоколада «Люкс» производства свердловской кондитерской фабрики № 2, которая была с благодарностью принята. Ещё минуту спустя я узнал, что на мой счёт за последние почти два месяца поступило 14 тысяч 280 рублей 11 копеек.
— Как обычно, на срочный счёт положите? — спросила кассирша.
— Да, пожалуй. Только не всю сумму, давайте 10 тысяч на срочный переведём… А ещё три тысячи, пожалуй, сниму, — добавил я, озарённый неожиданной идеей.
В ближайшие выходные я наведался домой, в Асбест. Родители, естественно, уже знали о моей победе на чемпионате Союза, телефон всё-таки не зря изобрели. Обмыли медаль, так сказать, посидели в тесном кругу. А потом я отправился навестить своего первого тренера Бориса Лихтера. Если память не изменяла, сегодня вечером у них в спортсекции горного техникума тренировка.
Я не ошибся, понял это, паркуясь рядом с техникумом, вернее, с отходящим от главного здания одноэтажным «аппендиксом», в котором располагался спортивный зал. Забранные тонкими прутьями окна горели, за ними мелькали тени, и даже на улице слышался приглушённый звук ударов по мешкам.
Я вошёл внутрь, встал на пороге. Работа кипела, а сам Лихтер что-то объяснял одному из парней. Давненько я своего первого наставника не видел. Увидев меня, Борис Янович расплылся в улыбке.
— Женька! Какими судьбами?.. Петров, продолжай работать, повторяй связку, пока от зубов отскакивать не будет, — успел он дать наставления парню, прежде чем подойти ко мне. — Здорово! Родителей навестить приехал? Медаль-то привёз? Ну-ка, покажи… Да-а, тяжёлая, прямо как будто и вправду из золота.
Он вернул мне медаль, после чего предложил зайти в тренерскую, попить чайку. Тренерская была небольшой, но уютной. Борис Янович всегда был ценителем хорошего чая. Я это помнил и потом заявился не с пустыми руками, вывалил на стол десять пачек «Индийского», со слоном. Закупал я такой дефицит на продовольственной базе у знакомого, оставшегося мне по наследству от Резника. Закупил сразу ящик, так что привёз в подарок чай и своим с десяток пачек, и первому тренеру, ну и для себя ещё дома немало осталось. Я тоже люблю хороший чай, больше, чем хороший кофе.
Лихтер подарок принял, но убрал пачки в ящик стола, а сам из жестяной банки отсыпал заварку в литровую стеклянную банку, накрыв её блюдцем.
— Это чтобы в паровой бане чай заваривался лучше и вкусный дух зазря не выходил, — пояснил он. — Завариваю смесь индийского или цейлонского с грузинским. Понятно, грузинского больше, его купить не проблема. А с твоим подарком мне такой смеси ещё надолго хватит… Так, рассказывай, как там на чемпионате всё было? «Советский спорт» я выписываю, интервью твоё тоже читал, как и отчёты о финалах и предварительных боях. Но из первых уст услышать куда интереснее.
Так что пока пили чай, я успел выложить практически все интересовавшие тренера подробности. А затем сам спросил:
— Борис Янович, у вас-то тут как? Смотрю, инвентарь у вас на последнем издыхании.
— Лучше не говори, — махнул тот рукой, тяжело вздыхая. — Мешки уже устал дратвой штопать да заплатки на них вешать. Хороших перчаток две пары осталось, берегу их как зеницу ока, на соревнования выдаю пацанам. Шингарки все разбитые, в них работать-то травмоопасно. Брезент на ринге тоже весь в заплатках, думаю вот, с пенсии, что ли, купить кусок. Есть у меня на стройке знакомый прораб, может, уступит по дешёвке. Канаты… Да ты сам
