Второй шанс. Начало - Виктор Мишин

– Конечно, Мурат, говори. Ты у нас всегда чего-нибудь придумываешь, этакое.

Казах засмущался, на секунду отвел глаза, но тут же встрепенулся:

– Разреши командир, я на елку залезу. Бинокль у меня свой есть. И оттуда, дам вам знак. Ну а вы уж сами, там. Если немцы вас запеленгуют, то быстро не доберутся до вас. Я ведь их раньше увижу, успеете скрыться.

– Идет, – подумал и ответил я, – как «маякнешь»?

– Чего? – уставился на меня казах.

– Ну, знак как подашь?

– Тряпкой махать буду.

– На елке, ветви длинные. Чтобы помахать, нужно тянуться далеко. Ты возьми с собой палку какую-нибудь. К ней привяжешь тряпку. Вытянешь и помашешь. Только надо две разные. На концы привяжи. Красную, если немцы в куче, и белую, если разъехались.

– Хорошо. Только тряпок где взять?

– Держи вот, – я достал красный шарф из вещмешка и протянул казаху.

– О! – воскликнул Зимин, – откуда, командир?

– Девчонки дали, чтобы не простудился, – смущенно ответил я. – Таня повязала мне его на шею, когда уходил утром.

– Понятно, а у меня вот белая есть, – протянул Мурату кусок старой нательной рубахи Зимин.

Когда прибыли на место, Михалыча отправили обратно. Тот сначала заупрямился, пришлось власть показать. Водитель забрался в машину и сказал, что будет ждать на окраине. Пешком, дескать, не успеем удрать. Я согласился, но сказал, чтобы отъехал подальше.

Мурат быстренько срезал палку, метра полтора, и привязал к ней тряпки. Когда добрались до окраины леса, откуда мы в прошлый раз наблюдали за немчурой, стало ясно, что нужно еще кому-нибудь на дерево лезть. Иначе с земли мы Мурата не увидим. Полез Зимин.

Казах исчез за деревьями – словно растворился. Саня тоже занял место высоко на дереве. Я стоял внизу. Вано с пулеметом встал рядом с дедом, а тот приготовил рацию.

Вдруг Зимин тихо крикнул. Я поднял голову. Тот быстро спускался.

– Что случилось, Саня?

– Белая, Мурат уже слезает. Быстро махнул и вниз.

– Ну, чего там еще-то?

Из-за деревьев выбежал Мурат.

– Командир, они там вытянулись и движутся прямо сюда. Уже довольно близко. Километра три всего.

– Так, Дед! – Такое прозвище мы дали моему деду, он был самый старший из нас, а мне на руку, хоть если оговорюсь, то он не поймет. – Вызывай наших.

– Есть связь, товарищ лейтенант, – через несколько секунд ответил он.

– Передавай. Замечен противник, движется со стороны Ораниенбаума. Большая группа танков, примерно семь километров на юго-запад от города. Начинайте, мы скорректируем.

Парни переглянулись:

– Командир, мне назад? – бодро спросил казах, но в глазах было сомнение.

– Да, Мурат. Нужно помочь артиллеристам.

– Разрешите идти?

– Смотри сюда, – стал объяснять ему знаки. – Если снаряды лягут в стороне, показываешь, той же палкой, в какую сторону поправить, один взмах – сто метров. Махай медленно, чтобы можно было сосчитать верно. Если недолет – белой, перелет, впрочем, перелет вряд ли будет, больно их там много. Все понял?

– Да, я пошел.

– Давай! Зимин, Саня, ты тоже лезь. Дублировать-то как?

– Понял, командир.

Зимин опять полез на дерево. Он еще не залез до нужной высоты, как раздалось громкое гудение, а затем послышались первые разрывы.

– Серега. Недолет, пять раз махнул.

– Ваня, недолет пятьсот, передавай.

Следующая партия легла лучше, Саня крикнул, что надо метров сто вправо, дальность, видимо, нормальная.

– И скажи, что немцы двигаются. Пусть упреждение берут, хотя и сами знают.

Дед все передавал. Зимин кричал, я переводил, а артиллерия била без передыха. Разрывы были слышны очень хорошо. Долбили если не все, то уж точно, не меньше сотни стволов.

– Серег, Мурат палку выбросил!

– Как это, зачем? Ой, бля. Саня, живо вниз!

Пока Зимин слезал, к нам уже мчался казах, махая руками.

– Воздух? – спросил я у него еще издалека.

– Да, командир.

И тут же вокруг началось светопреставление. Сверху послышались звуки моторов. А в деревья, начали вгрызаться пули и снаряды из авиационных пушек и пулеметов.

– Уходим, быстро, – Зимин спрыгнул на землю, и мы сорвались. Вано помогал деду тащить рацию. Из деревьев клочками вылетали щепки от попавших пуль. Бежали веером, но держали друг друга в пределах видимости. Это выходило легко. Листвы нет, видно в лесу зимой нормально.

Впереди раздался взрыв. Выходя к окраине, увидели – машины у нас больше нет.

– Бля, говорил же ему, – подбегая к машине, я остановился возле тела Михалыча. Он лежал на животе.

– Командир, он живой, – воскликнул Зимин, склонившись над водителем, перевернул его.

Раздался протяжный стон, и Михалыч дернулся. Весь в крови, ватник изодран.

– Хватаем его, на автоматы. Быстро! – скомандовал я.

Все положили стволы на снег, я поправил. Вано и Зимин уложили на них Михалыча. Взялись кто за что мог и подняли.

– Вперед! – оставалось пройти совсем немного, уже близко были дома, когда гребаные мессеры вынырнули из облаков. Снежные фонтанчики выросли прямо перед нами, пришлось аккуратно, но очень быстро уложить на землю раненого и прыгать в стороны.

Не повезло рации. Дед падая, сбросил ее рядом. Пули второго мессера расхреначили ее в хлам. Надо же было так попасть!

– Вперед. Вторым заходом нам так не повезет, – крикнул я и махнул рукой.

– Командир, рации трындец пришел, чего делать? – поднимаясь с земли, сказал дед.

– Вижу, бросай ее на хрен. Только тяжесть зря тащить, – ответил я.

– Так взгреют же! – изумился Иван.

– По хрену, потом будем думать. А то сейчас некого будет наказывать. – Я уже подхватывал наши импровизированные носилки. Мне помогли, быстрым шагом мы продолжили путь. Самолеты появились, когда мы подходили к домам. Немцы, видя, что мы от них уходим, не стали стрелять, а сбросили каждый по бомбе. Каждая попала в жилой дом. Тот, рядом с которым мы оказались, аж наизнанку вывернуло. Из окон полетели стекла, обломки чего-то деревянного и туча пыли. Мы залегли, как только появились самолеты, поэтому нас не задело взрывом, а только немного засыпало обломками. Лично мне посекло осколками стекла ватник. Михалыч вовсю матерился, мы слишком неосторожно бросили его. Ну, так получилось. Снова подхватив его на стволы, мы прошли еще сотню метров. Началась линия окопов. На нас уставились стволы винтовок, но, видимо, солдаты быстро сообразили, что своих немчура, так гонять не станет. Попрыгали вниз, аккуратно спустили Михалыча. В тесноте траншеи нести, да еще и на таком, жалком подобии носилок, раненого была еще та морока. Когда за домами мы вылезли на дорогу и обошли укрепления, в конце улицы показалась машина. Полуторка с бойцами Красной Армии в кузове, остановилась рядом с нами. Выскочивший лейтенант с эмблемами артиллериста подбежал к Зимину, он стоял ближе.

– Кто такие? – обратился он к Сане.

– Разведка, – Зимин бросил на меня короткий взгляд. – Товарищ лейтенант, у нас раненый, нужно срочно в госпиталь.

– Грузите, – коротко бросил лейтеха, показывая на кузов.

Довольно быстро удалось погрузить Михалыча. Помогли бойцы лейтенанта. Ехали недолго, бойцы расспрашивали о бое.

– Да не было никакого боя, – отвечал им Зимин, – самолеты дали нам просраться, вот и весь сказ.

И то правда, пошли немчуре по шеям надавать, а вернулись с побитыми мордами. Михалыча жалко. Немолодой он уже. Будем надеяться.

А результат все же был. Вечером в казарму заявился Истомин.

– Была авиаразведка. Удалось сорвать крупное наступление противника. Пушкари расхреначили танковый полк на марше. Там кругом рвы и траншеи, место довольно узкое. Пощипали их знатно.

– Александр Петрович, как Михалыч?

– Плохо. Фрицы в машину бомбой попали. Он, видимо, успел выскочить, как только их увидел. Но все же его накрыло. Из спины достали три больших осколка. Левую руку чуть не в лоскутки. Постоянно без сознания, но борется.

– Вроде, пока несли, даже матерился? – заметил Саня Зимин.

– Большая потеря крови, плюс шок. Будем надеяться, он сильный мужик.

Да, привыкли мы уже к нашему «Рулю». Ворчал постоянно, спорил, но такой он был веселый.

– Так немцы вообще в город не полезли? – задал я очередной вопрос.

– Какое там. Когда после второго залпа с суши грохнули моряки, немчура забыла куда шла. Кому хочется под таким калибром идти вперед? Даже залегать не стали. Когда с правого фланга наша пехота поднялась, немчура деру дала, к своим укрытиям отступили. Ну а наши обратно вернулись, на рожон не полезли. Пилот самолета-разведчика, вернувшись, доложил о серьезных укреплениях противника. Большое количество зенитных орудий. Доты, замаскированные позиции артиллеристов. Километрах в тридцати аэродром, но наш туда не совался, там вообще зенитками все утыкано.

– Ну и правильно, зато вести принес, – вставил я. – Что с завтрашним рейдом делать будем? Перенесем?

– Не выйдет. Войска уже в готовности. Сейчас, пока немчура в себя приходит, надо продолжать их дергать. Тем более, Шлиссельбург, надо обязательно чистить. Может, и удастся с нашими соединиться.