Расплата (СИ) - Константа Яна

— Будь осторожен, за тобой могут следить.

— Знаю. Нет за мной «хвоста» — я проверял.

— Сегодня — нет, завтра — будет. Я тебя предупредил, Адриан. И себя, и девку погубишь…

— Я понял тебя. Спасибо.

Скрывшись в ночной тьме, Адриан дождался, пока Филипп уйдет, а потом снова пошел к Кристине. Стражник его пропустил.

Он вошел в небольшую комнатку, освещенную лишь несколькими тусклыми свечами, и остановился в дверном проеме. Раздетая Кристина лежала на смятом мокром покрывале спиной к нему и тихонечко тряслась, беззвучно плача. Она походила на сломанную куклу — с ней позабавились, сломали и бросили за ненадобностью. Адриан впервые в жизни не знал, что ему делать. Ему приходилось ломать юных непокорных девиц, ему приходилось собирать их, выживших после страсти венценосца… Но что сейчас делать с этой девочкой — он не знал. Всему виной, наверное, Полина — что-то сломалось в привычном механизме равнодушия и жестокости, что-то другое просочилось сквозь кожу еще там, когда рядом с полуживым наследником она обняла его так крепко, так ласково… Просочилось и оживило мертвую душу. Он почувствовал, как предательские слезы подступили к глазам, едва стоило вспомнить Полину — ее голос тихий, умоляющий, ее прикосновения ласковые, обещающие… Ее последнюю улыбку и последний вздох. «Я бы смогла тебя полюбить…»

— Кристина, — тихо позвал Адриан, подходя к кровати.

— Да что вам всем нужно от меня, нелюди?! — завопила Кристина, спеша избавиться от прикоснувшихся к ней рук. — Отпусти меня! Убийца! Чудовище!

— Тише-тише, глупенькая, — прижал к себе крепко-крепко. — Плачь, девочка, плачь… Не сдерживайся, слышишь?

А она и не сдерживалась. Отбивалась, что есть силы, а потом, устав бороться с железной, равнодушной к ее кулачкам хватке, вцепилась в подставленное плечо и разревелась в голос.

— Убийцы! Как же я вас ненавижу!

Он знает. И потому ласково, робко гладит ее трясущуюся горячую спину, давая выплакаться, а губы осторожно касаются ее макушки. Он знает. И потому обнимает за плечи крепко-крепко, едва не плача вместе с нею…

— Я не убивал его, — тихо проговорил он, когда, наплакавшись, Кристина притихла на его груди.

— Что? — встрепенулась она, отстраняясь от маркиза. — Он… жив?

И столько надежды промелькнуло в ее глазах… Казалось, позабыла она вмиг и об увиденном вчера ужасе, и только что пережитом очередном насилии, и даже о том, что находится в объятиях убийцы, такого же чудовища, как и Филипп. Адриан тут же пожалел, что сказал ей и дал надежду.

— Этого я не знаю, — замотал он головой. — Ему удалось сбежать, но о его дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Кристина, только давай без иллюзий — ты сама видела, в каком он был состоянии. Если выжил — очень хорошо, но будь готова к тому, что его больше нет.

Кристина задрожала, головой замотала, прогоняя последнюю часть сказанной фразы. Он жив! Он должен жив быть! За все, что она пережила за последние дни, он должен жив остаться!

— Кристина, послушай меня внимательно. Я принес тебе мазь, — Адриан достал из кармана маленькую баночку и протянул девушке. — Сегодня ночью намажься ею с ног до головы. Так, чтобы ни дюйма кожи не пропустить. Поняла меня?

— Зачем это? — спросила Кристина, забирая протянутую баночку.

— Завтра тебя будут пытать. Скорее всего, я. Филипп хочет знать, откуда приехал Этьен. Не выдавай его, Кристина…

— Пытать? — побледнела девушка.

— Я ничем не могу тебе помочь, — выдохнул Адриан. — Но обещаю сделать все, чтобы ты осталась жива. Эта мазь сделана из специальных трав — она спасет тебя от боли. Так что сделай все, как я сказал. И не смотри на меня так — я действительно хочу помочь.

— Помочь? — усмехнулась Кристина.

Маркиз промолчал, не желая трогать те раны, что слишком свежи и слишком больны.

— Адриан, я Вам не верю, — тихо проговорила она. — Вчера Вы, не дрогнув, сказали Филиппу, что я пыталась Вас подкупить. Вчера Вы готовы были убить у меня на глазах человека, который для вас наследник, а для меня — самый дорогой на свете человек…

— Это было вчера. Кристина, у меня не было выбора, и завтра его тоже не будет. Он прикажет мне пытать тебя, и я буду пытать. А знаешь почему? Потому что ничего не изменится от моего отказа — меня он убьет, а на мое место выстроится очередь живодеров, и тебя все равно замучают до полусмерти. Только за то, что я тебя пожалею, пытать тебя будут в разы изощреннее. Ты думаешь, почему ты здесь? Из-за того, что Филиппу приглянулась? Нет, Кристина. Таких, как ты, у него много, и привязываться он не умеет. Только на других ему плевать, а тебя он не отпустит отсюда живой, потому что его брат тебя любит. Потому что Этьен, зная прекрасно, что его убьют, за тебя стал в парке просить… Потому что ты стала бросаться под пулю за него, потому что за него пришла предлагать себя врагу своему. Любовь. Вот этого, Кристина, Филипп ни тебе, ни ему не простит.

— Как же тогда Вы собираетесь помогать мне? Филипп же убьет Вас, если узнает… Неужели не страшно?

— Теперь уже нет.

— Что же изменилось?

Адриан замолчал — перед глазами растерзанная жена, мать его неродившегося ребенка. Он никогда теперь уже не узнает, дочь у него была или сын… Кристина смотрела на маркиза, а видела не вчерашнего палача, равнодушного и жестокого, а несчастного человека с почему-то опухшими, будто от слез, глазами.

— Адриан, — коснулась она его руки, — что случилось?

— Вчера Филипп убил мою беременную жену за то, что она помогла Этьену сбежать, — Кристина только рот открыла, чтобы что-то сказать на это, но Адриан коснулся пальцем ее губ, веля молчать и не трогать эту тему, и продолжил: — Кристина, я вряд ли смогу защитить тебя от Филиппа. Я уже объяснил тебе, почему не могу отказаться выполнять его приказы, но я сделаю все, чтобы твою участь облегчить. А сейчас мне пора. Не забудь про мазь. Рано утром Филипп потребует тебя к себе, действия мази хватит почти на сутки. Держись, девочка. Беспредел Филиппа может остановить только Этьен. Не сдавай его — вдруг он, правда, жив.

Адриан осторожно отстранил от себя Кристину и вышел из комнаты.

Глава 40

Рано утром, как и предупреждал маркиз, за ней явились. Ее привели в тот же зал, где в последний раз онавидела Этьена. Девушка содрогнулась, боясь повторения страшной картины, увиденной здесь в прошлый раз, но зал встретил ярким солнечным светом, а золоченный камень на полу не выдавал никаких следов ни крови Этьена, ни случавшихся здесь жестокостей — меньше всего этот зал походил на пыточную. Кристина даже мельком осмотрелась в поисках цепей для несчастных или же каких-то пыточных устройств, приспособлений. Но нет ничего. Только небольшой железный стол стоит в углу, да вроде бы пустой. Быть может, Адриан ошибся? Или Филипп отказался от своей затеи?

Филипп с Адрианом уже ждали ее. Адриан стоял возле окна, безучастно, привычно равнодушно глядя на очередную жертву, доставленную палачу. Филипп же восседал в обитом бархатом кресле и таскал с рядом стоящего столика крупные сочные виноградины. При виде Кристины трапезу не прервал — лишь окинул гордячку льдистым взором и отправил в пасть очередную ягоду.

— Как спалось? — вдруг непринужденно, по-доброму спросил Филипп.

Вот только в доброту его верилось с трудом.

— Меня сюда за этим привели? — вопросом на вопрос ответила Кристина.

— Вижу, ты не в духе. Ладно, тогда давай о деле, — проговорил Филипп. — Расскажи-ка мне, лапушка, откуда вы приехали?

Филипп не знает, что ей известно о побеге, а значит, можно поюлить, прикинуться несчастной дурочкой и, может быть, избежать той участи, о которой ее предупреждал маркиз.

— Зачем Вам это? Вы же уже убили Этьена, — безразлично пожала плечами Кристина.

— Вопросы здесь задаю я, Кристина. Твое дело — на них отвечать. Где он тебя прятал?

— Да нигде. Мы жили в гостиницах. Вам их всех перечислить?