Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через неделю после неожиданного визита Адеша Пателя к отцу Гвенди прибыл еще один посетитель. Вернее, посетительница. Дежурный администратор дневной смены в доме престарелых «Касл-Вью» – надменный коротышка с тонкими усиками, который настаивал, чтобы пациенты обращались к нему «мистер Винчестер», – вышел на застекленную террасу, где Алан играл в карты с Ральфом Мирарчи, Миком Мередитом и Гомером Балико. Следом за ним на террасу шагнула высокая статная блондинка почти на голову выше его. Он представил ее Шарлоттой Морган, заместителем начальника ЦРУ. Потом быстро выгнал с террасы всех, кроме мистера Питерсона, изобразил нелепый полупоклон в адрес гостьи и оставил их наедине.
Шарлотта Морган озадаченно посмотрела на мистера Питерсона – мне жаль, что вас окружают такие придурки, говорил ее взгляд, – и уселась напротив него.
– Пожалуйста, называйте меня просто Шарлоттой, мистер Питерсон. Мы с вашей дочерью были дружны много лет.
– В таком случае называйте меня просто Аланом. – Он поскреб пальцами седую щетину на подбородке, жалея, что не побрился сегодня утром. Теперь неловко перед такой привлекательной дамой. – Как я понимаю, вы приехали вовсе не для того, чтобы говорить о шпионах и международной политике.
– Правильно понимаете. – Она улыбнулась и прикоснулась к его руке. – Но мне надо сказать вам кое-что важное. Это строго конфиденциально, и вы должны пообещать, что все сказанное останется между нами.
Он поднял правую руку ладонью вперед.
– Клянусь Богом.
– Клятва принята.
Она быстро глянула через плечо, чтобы убедиться, что они на террасе одни. Мистер Питерсон тоже оглянулся через плечо, внезапно ощутив себя главным героем шпионского фильма о Джеймсе Бонде. Он повернулся обратно к давней подруге дочери и с изумлением увидел, что у нее в глазах блестят слезы.
– Я могу потерять работу и загреметь в федеральную тюрьму за то, что собираюсь сказать. Но мне все равно. Я любила Гвенди. Она была мне как сестра.
– Все, что вы скажете, я унесу с собой в могилу.
И, наверное, уже совсем скоро, мысленно добавил он.
– Ваша дочь не совершала тайного несанкционированного выхода в открытый космос. Каждый, кто знает Гвенди, сразу скажет, что это бред. – Шарлотта сделала глубокий вдох, означавший мы уже прошли точку невозврата, и продолжила: – Гарет Уинстон был плохим человеком, мистер Питерсон. У него появилась плохая идея – опасная идея. Гвенди об этом узнала и остановила его, пока не стало слишком поздно. Она пожертвовала своей жизнью, чтобы все остальные – миллионы людей – могли жить. Звучит как в плохой драме, я знаю. Но, клянусь, это правда.
Алан кивнул.
– Очень похоже на нашу Гвенди.
– Не могу даже представить, сколько мужества и силы духа ей понадобилось для того, чтобы совершить то, что она совершила. Она сама так хотела, это был ее выбор, и я уверена, что она сожалела лишь об одном: что никогда не вернется домой, чтобы снова увидеться с вами. Она много рассказывала о вас и о вашей жене. Она вас обожала, мистер Питерсон.
– Это было взаимно, – сказал он вдруг охрипшим, усталым голосом.
Воспоминания о визите Шарлотты потихоньку стираются. Мистер Питерсон смотрит на айфон у себя на коленях. Как это было уже не раз и не два, он включает воспроизведение аудиозаписи и закрывает глаза.
Привет, пап!
У меня мало времени, но я хотела сказать, что мне очень жаль. Пожалуйста, не печалься и не трать драгоценное время на горечь и злость. И самое главное, что бы ни говорили в газетах и на телевидении, помни одно: у меня было важное дело, и я очень старалась выполнить его хорошо. Давным-давно, когда я была маленькой девочкой со смешными косичками и ты водил меня на детскую площадку в парке Касл-Вью, ты сказал мне одну вещь, которую я запомнила на всю жизнь. Если есть выбор – сделать то, что считаешь правильным, или не делать вообще ничего, – обязательно надо делать. Каждый раз. Я горжусь, что я – твоя дочь. В мире нет отца лучше тебя. Пожалуйста, улыбайся, когда думаешь обо мне. Пожалуйста, вспоминай только хорошее. Как нам повезло – тебе, мне и маме! Один за всех, и все за одного. Три мушкетера, как называла нас мама! Ладно, мне пора. Ты знаешь, как я ненавижу опаздывать. Я прощаюсь, но не навсегда, папа. Я люблю тебя всем сердцем, и мы непременно увидимся снова. Мы с мамой будем тебя ждать. В конверте для тебя сюрприз. Теперь оно твое. Береги его. Оно непростое. Можно даже сказать, что…
– Волшебное, – шепчет он в тишине темной палаты.
Алан Питерсон достает из кармана халата маленькое белое перышко. Он всегда носит его с собой. Он смотрит на перышко, погружаясь в воспоминания, потом кладет его на подоконник. В лунном свете оно кажется серебристым. Алан снова смотрит в ночное небо. Сегодня так много звезд. Хотя дуб за окном загораживает обзор, Алан все равно различает Млечный Путь и созвездие Тельца. Высоко над верхушкой огромного дерева сияет созвездие Ориона. В голове явственно звучат слова. Мистер Питерсон не знает, откуда они появились и что означают, но ему так понравилось их звучание, что он повторяет их вслух:
– Есть и другие миры кроме этого.
Сидя у окна, глядя в бесконечную темноту, он без труда в это верит.
Благодарность
Обычно этот раздел называется «Благодарности» во множественном числе, но авторы решили не заморачиваться с полным списком номинантов на «Оскар», тем более что у нас все равно нет музыкального сопровождения. Многие люди помогли нам в работе над этой книгой, включая наших родных и близких, которые подарили нам время для этой безумной работы, и они сами знают, как сильно мы им благодарны. Но Робин Ферт, помогавшая Стивену в работе над последними тремя томами «Темной Башни», заслуживает особого упоминания. Все технические подробности о подготовке к старту космического корабля, о самом старте и стыковке с нашей (однозначно вымышленной) космической станцией – это все Робин. Она присылала нам справочные материалы и видеоролики, и если мы делали что-то не так, все исправляла (бережно и деликатно). Если есть ощущение, что в книге все по-настоящему, это как раз потому, что в большинстве случаев так и есть. «Последнее дело Гвенди» – и ее последнее приключение – посвящается не Робин, но вполне могло бы посвящаться. Ее помощь была неоценимой.
И пока вы еще не закрыли книгу (при условии, что вы ее еще не закрыли), нам хочется сказать большое спасибо вам, наши верные
