Последнее дело Гвенди - Стивен Кинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нехорошего человека звали Гэрин Уинстон, – говорит Гвенди.
– Почти правильно, – отвечает Бобби. – Но это не важно, он уже мертв.
– Растаял, – говорит Гвенди. – Как злая ведьма в «Волшебнике страны Осс».
– И опять почти правильно, – кивает Бобби. – А вот что действительно важно: есть и другие миры кроме этого.
– Я знаю, – отвечает Гвенди. – Кто-то мне говорил. Я не помню, кто именно. Может быть, мистер Фаррис.
– Вечно он лезет, куда не просят, – бормочет Бобби.
Они идут. Станция потрескивает и скрипит. На пути им никто не встречается, потому что на МФ-1 время сна. Не считая китайцев, засевших в своем отдельном сегменте, Гвенди с Бобби совершенно одни в этом доме с привидениями.
– Всего существует двенадцать миров, – объясняет ей Бобби. – Шесть лучей, двенадцать миров. По одному миру на каждом конце луча. В центре всего стоит Башня. Мы называем ее Черной Тринадцатой.
– Кто «мы»?
– Тахины.
Гвенди это ничего не говорит.
– Лучи держат миры, а Башня дает силу лучам, – продолжает Бобби лекторским тоном. – Теперь, когда Алого Короля больше нет, лишь одно может разрушить Башню.
– Пульт управления, – говорит Гвенди, но Бобби с улыбкой качает головой и разводит руками, которые временами расплываются в лапы с острыми когтями. Его жест означает: вы можете лучше. Гвенди уже собирается возразить, что у нее плохо работает голова из-за раннего начала болезни Альцгеймера (возможно, вызванной пультом, но это лишь предположение), и вдруг понимает, что знает ответ. – Черная кнопка на пульте. Раковая кнопка.
– Да! – говорит Бобби, похлопав ее по плечу. Гвенди отшатывается. Ей не хочется, чтобы он к ней прикасался. От его прикосновений ей становится жутко, как покойному Гэрину Уиншипу было жутко от скрипов космической станции. – Не надо избавляться от пульта, Гвенди. Надо просто нажать кнопку, черную кнопку. Разрушить Башню, разрушить лучи, разрушить миры.
– Правь, Дискордия?
– Именно так. Правь, Дискордия! Пусть настанет конец всему. Пусть везде воцарится тьма.
– Как в Джонстауне? Только в масштабах Вселенной?
– Да.
– Но почему?
– Потому что хаос – единственное решение.
Он смотрит на ее руки. Она опускает взгляд и видит, что держит в руках пульт управления.
– Нажми кнопку, Гвенди. Нажми прямо сейчас. Потому что так надо…
47
Гвенди просыпается и с ужасом видит, что действительно держит в руках пульт управления, и ее большой палец уже лежит на черной кнопке. Она стоит перед распахнутым шкафом. Сейф в глубине шкафа открыт, запасной скафандр валяется на полу у нее под ногами.
– Хаос – единственное решение, – шепчет она. – Жизнь – тупиковое уравнение.
Желание нажать кнопку (хотя бы только затем, чтобы покончить с собственными терзаниями и смятением) практически неодолимо. Хорошо бы сейчас появился Фаррис: вмешался бы, спас бы ее, подсказал ей, что делать, как подсказал Адешу, – но у нее в голове не звучит никаких голосов, и она не ощущает его присутствия. Она тихо стонет, и этот стон разрушает чары.
Она кладет пульт управления обратно в сейф, собирается захлопнуть дверцу, но медлит. Пока рано его убирать. Ей не хочется прикасаться к пульту, она боится, что не устоит и поддастся его погибельному внушению, если оно вдруг вернется, но прикоснуться придется. Она быстро сдвигает один рычажок, хватает с выдвинувшейся дощечки крошечную шоколадку и не глядя кладет ее в рот. В голове проясняется, мир моментально обретает четкость.
Она снова тянет за рычажок, опасаясь, что в этот раз дощечка будет пустой. Но пульт все-таки выдает шоколадку, вторую подряд. Это крошечная шоколадная такса, вылитая папина Пиппа. Гвенди хочет спрятать ее в карман – приберечь на потом – и только тогда понимает, что у нее нет карманов. На ней спальные шорты и футболка с эмблемой Университета Мэна. И это еще не все. На одной ноге у нее – кроссовок, на другой – только носок. На руках почему-то перчатки. Утепленные рабочие перчатки, которые выдали всем членам экипажа. Наверняка у них есть какое-то предназначение – на «Орле-19» и МФ-1 предназначение есть у всего: у каждого предмета экипировки, у каждого оборудования и прибора, – но она совершенно не помнит, зачем могут понадобиться перчатки, отдельные от скафандра. На случай внезапного падения температуры? Ее ухудшающееся состояние проявляет себя по-разному, и теперь Гвенди видит, что на перчатках написано «ЛЕВАЯ» и «ПРАВАЯ». Она сама же это и написала.
Сколько еще пройдет времени, прежде чем я забуду, что означают эти слова? Сколько еще пройдет времени, прежде чем я и вовсе разучусь читать?
От этих мыслей ей хочется плакать, но нельзя тратить время на слезы. Она не знает, сколько продлится действие шоколадки, а ей нужна ясная голова. Вторая шоколадка – запас на завтра. Гвенди съест ее перед тем, как они с Кэти Лундгрен наденут скафандры для выхода в открытый космос, назначенный на 08:00 утра.
Кэти.
Сейчас, когда мозг работает четко, она понимает, что надо делать. Она могла бы додуматься и раньше.
Гвенди берет телефон, находит номер Кэти в адресной книге МФ-1 и жмет на него. Как командир экипажа Кэти Лундгрен всегда держит телефон включенным. Она услышит звонок и ответит. Должна ответить, потому что теперь Гвенди знает: она не сможет исполнить задуманное в одиночку. Если она попытается действовать самостоятельно, Кэти ее остановит. При условии, что у нее нет причин для обратного.
Кэти отвечает после первого же гудка, ее голос зво́нок и бодр. Возможно, она еще не ложилась спать, несмотря на поздний час.
– Гвенди. Есть проблема?
– Наоборот. Кажется, есть решение проблемы. Нам надо срочно поговорить.
– Хорошо, – без колебаний говорит она. – Приходите в мою каюту.
48
Каюта у Кэти Лундгрен меньше и аскетичнее, чем люкс Гвенди. Зато у Кэти припрятаны пакетики с растворимым какао, и она делает им обеим по чашке. Сладкий напиток напоминает Гвенди о детстве: раннее летнее утро, на лужайке еще не рассеялся туман, они с папой пьют какао.
Гвенди отпивает глоток, ставит чашку на столик рядом с узкой койкой Кэти (здесь нет отдельной гостиной) и говорит командиру «Орла-19» всю правду, которую так упорно скрывала:
– Вы были правы. Доктор был прав. Знал даже Уинстон. У меня начинается болезнь Альцгеймера, и в последнее время она прогрессирует очень быстро.
– Но тест на умственные способности подтвердил…
– Он ничего не подтвердил. Я показала отличные результаты, потому что съела шоколадку, но ее действие быстро прошло. Пару минут назад я проснулась в перчатках и в одном кроссовке. Я не помню, как их надевала. Кроссовок был не завязан, потому что я разучилась завязывать шнурки.
Кэти глядит на нее в безмолвном ужасе, который очень даже понятен Гвенди, и одновременно с сочувствием, которое ей неприятно.
– Первое время я еще как-то справлялась, потому что нашла в Сети обучающий ролик для дошколят…
– С песенкой про заячьи ушки?
Хотя Гвенди тревожно и страшно, она тихонько смеется.
– Вы тоже
