Твой ход, Барон Самеди! - Марина Анатольевна Гришина

Пока я обдумывала ситуацию, пытаясь найти выход, мужчина просто сидел за столом и заполнял какие-то бумаги. Ни одна эмоция по-прежнему не коснулась его лица. Красивая холодная статуя.

Один раз меня под конвоем вывели в туалет, но оконце под потолком было слишком маленьким, а дверь – не запертой на замок. Этот шанс я упустила и уже через пару минут вновь сидела привязанная к креслу.

Лишь когда на улице стемнело, в дверь постучали, а заглянувший внутрь парень сказал, что все готово.

Сердце пропустило удар.

Жалела ли я о том, что выбралась из Горска и притащилась в столицу? Да, не раз. Сейчас сидела бы с принцессой в уютном доме и даже не подозревала, что власти короля пришел конец. А потом бы нас все равно нашли. И, возможно, участь ждала бы куда хуже.

Единственное, что мне позволяло злорадно радоваться, – это то, что умереть я должна была не от лап бесчувственных стражей – того же палача или Риваля. Я не хотела, чтобы они слишком уж радовались такой возможности.

Мне вновь связали руки, теперь уже спереди. Ноги отказывались идти, но ощутимые толчки сзади не оставляли мне выбора. Жрец же шел неспешно, внимательно оглядывая суетящихся людей. Он, кажется, наслаждался своей значимостью и тем страхом, что сеял вокруг себя.

Мы вышли на улицу. Не с парадной стороны, где стояли кареты, а через задний вход. Передо мной раскинулась большая, мощенная камнем площадка. Она шумела от разговоров столпившихся на ней людей. Стражей. Но они все как один замолкли и застыли, стоило жрецу шагнуть на верхнюю ступеньку.

Он обвел собравшихся тяжелым взглядом. Мне стало не по себе, хотя, казалось бы, хуже уже быть не может.

– Сегодня я хочу показать вам, что случится с каждым, кто посмеет ослушаться меня, – разнесся вокруг его низкий голос. – Я был слишком мягок, дав человеку второй шанс, возможность доказать свою преданность. Больше я так не поступлю. Любой из вас или тех, кто сейчас несет службу в других местах, будет казнен за первое же нарушение.

Тишина звенела. В воздухе витал страх, смешанный со злорадством, – сегодня не они причина для гнева.

Я обвела взглядом собравшихся, их было человек тридцать. Нашлась даже пара знакомых лиц, с которыми мы когда-то неплохо общались. Ни один из них не шевельнулся, не задал вопрос и уж тем более не попытался поспорить.

Меня вновь толкнули в спину. В другой ситуации я бы возмущалась, что у меня скоро будет там очередной синяк, но сейчас… Гнетущая атмосфера придавила меня, пальцы мелко дрожали, и от страха я забывала дышать. Я бы согласилась вновь слететь с лестницы, только чтобы это все прекратилось. Верните меня домой, в деревню! Я буду сидеть тихо, больше ни разу в жизни не пойду на поводу у принцесс и не попадусь никому на глаза!

Только бы не идти сейчас между этими мужчинами, что прожигали меня ненавидящими взглядами.

Только бы не чувствовать липкий страх и отчаяние, что стекали по спине капельками пота.

Только бы все закончилось.

Еще час назад я думала, что умереть от ножа в спину было бы слишком просто. Хотелось напоследок насолить им всем и нарушить планы. Сейчас я бы с удовольствием отдала все за такую возможность.

Меня провели сквозь ряды стражей и усадили на лавку возле каменной стены. Парень, что сопровождал нас, встал рядом. Жрец всего одним движением руки накрыл меня магическим куполом. Я не смогла точно определить его назначение, но от посторонних глаз он меня скрывал.

На площадке зажгли светильники, которые неровным желтым светом осветили пустое круглое место посередине. Все расступились, видимо зная, что сейчас произойдет.

Когда из дома вывели Аррона, я вскочила, рванула вперед и тут же с размаха врезалась в преграду, отчего купол пошел едва заметной рябью. Я попыталась постучать по нему, кричала, желая предупредить… Бесполезно. Не обернулся даже никто из ближайших стражей. Единственное, чего я добилась, – получила ощутимый удар в живот и была отправлена обратно на скамейку.

От боли и обиды по щекам потекли слезы. Меня не слышали. Я не могла выбраться, не могла использовать магию, я могла только смотреть.

Аррон же вышел на середину круга. Его больше никто не держал, но и он не делал попыток сопротивляться. Да, с браслетами это проблематично, но нельзя же вот так просто стоять, ожидая приговора!

Что-то с ним было не так. Я не сразу поняла, вглядываясь в знакомое до боли лицо, что меня беспокоит. Вроде цел, не видно открытых ран или синяков, все такой же – с идеально ровной спиной и высоко поднятой головой. И все же…

Взгляд. Абсолютно безразличный. Ему было плевать на все, что творилось вокруг. В глазах не было той искры, что двигала им все последнее время. Не было желания жить и сражаться за свободу.

Он сдался.

Да что же можно было сделать с человеком, который даже из рук барона нас вытащил! Забрал буквально на пороге в мир мертвых! А сейчас, когда вокруг всего лишь люди, готов умереть без боя.

Я вновь вскочила, охнув от резкой боли в животе, и стала стучать по куполу. Мой охранник не мешал, только с усмешкой наблюдал за моими безуспешными попытками достучаться.

Из толпы зрителей вышел Риваль. Короткий ежик светлых волос, фирменный плащ, эмблема на груди. Он гордо, с легкой улыбкой принял из рук жреца медальон. Черненое серебро цепочки тускло поблескивало, пока он поднимал его, стремясь показать всем. Круглый черный камень в тонкой оправе не отражал свет, он, скорее, его поглощал.

Жрец отошел обратно к лестнице, оставив позади двоих мужчин.

Поединок взглядов. Аррон знал, что его ждет. Я по расширившимся глазам видела, что он узнал артефакт. Но не отступил, даже не дернулся, когда страж протянул вперед руку и сжал камень.

Вместо крошек сквозь пальцы потек черный дым и тонкой струйкой потянулся к моему мужчине.

– Нет!

Я билась о прозрачную стену, кричала, не обращая внимания на льющиеся слезы. Даже не поняла, в какой момент меня схватили за руки и скрутили их за спиной. Я не отводила взгляда, наблюдая как медленно, тягуче черная магия обвивается вокруг Аррона.

Все застыли в ожидании. Я безвольной куклой повисла в руках охранника, всхлипывая и роняя соленую влагу на землю.

Аррон менялся. Сначала едва уловимо. Он задрожал, на коже проявился черный узор,