Измена. Серебряная Принцесса - Стеффи Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илья удостаивает меня колким взглядом. На секунду в его глазах мелькает что-то страшное, чего я никогда раньше у него не наблюдала. Уголок его губ слегка поднимается вверх.
— Поверь, он не забыл. — спокойно говорит Кузнец. — Он просто тебе соврал.
Илья говорит с такой уверенностью, что спорить с ним видится бессмысленным.
Но почему он полагает, будто Лева скрыл от меня факт их знакомства?
Что такого в том, что они с Кузнецовым уже встречались до этого?
Может, они как-то повздорили…?
Новая череда вопросов возникает в голове, но я не успеваю задать ни один из них.
— Мы почти приехали, — информирует Илья.
И мое внимание полностью переключается на поселок, в который въезжает автомобиль.
Глава 42
Смотрю по сторонам и возникает стойкое ощущение, будто мы с Кузнецовым перенеслись назад во времени. Где-то на полвека или даже чуть больше.
Поселок выглядит мрачно, уныло и немного пугающе. Он состоит из старых ветхих домов, чьи крыши грозятся обвалиться при малейшем порыве ветра.
В теле просыпается тревога. Она мирно спала, пока мы с Ильей добирались до этого места. А сейчас, вскочив, вспыхивает в груди и неприятно скользит по позвоночнику. Сжимаю пальцы, ставшие вдруг холодными, и очень надеюсь, что однокурсник не слышит насколько сильно грохочет мой пульс. Не хочу выглядеть трусливой и жалкой.
Наконец, машина медленно останавливается возле одного из деревянных домов. Двигатель замолкает. Тишина наваливается на салон. А потом где-то резко раздается глухой лай собаки. Заставляет вздрогнуть.
Умом понимаю, что надо потянуться к ручке, открыть дверь и выйти, но никак не могу заставить себя пошевелиться. Ноги словно окаменели. А внутри так и пульсирует внезапно замаячившее предупреждение. Оно подсказывает, что эта поездка многое изменит в моей жизни. Расставит какие-то из фигур в совершенно другом порядке. Но сиюминутное незнание пугает сильнее той собаки.
Я бы очень хотела отнести себя к списку бесстрашных личностей, но, увы, это совсем не так.
Илья спокойно спрашивает:
— Ты в порядке?
И вместо того, чтобы честно признать, что я довольно близка к бессмысленной потере сознания, удивляю себя и уверенно говорю:
— Да. — правда, по взгляду Кузнеца сложно поверить, что мне удалось его обмануть.
Он первым выходит из машины, обходит её спереди, а потом открывает мне дверь и протягивает руку.
Не оставляет больше времени, чтобы сильнее разогнать тревожность по крови.
— Я буду рядом. — просто говорит он.
И фраза странным образом успокаивает. В его голосе нет ни той отчужденности от всего мира, которая была в нем все то время, что я с ним знакома, ни тени сарказма. Я ощущаю участие. На редкость настоящее и подкупающее.
Вложив в его ладонь свою, покидаю салон.
— Спасибо. — благодарность тихо срывается с губ.
Кузнецов кивает, и мы бок о бок направляемся к дому. Но чем ближе мы подходим к нему, тем сильнее крепнет сомнение в том, что в нем кто-то живет. Однако, когда я уже готова повернуть обратно, дверь неожиданно широко распахивается и из нее выходит худая, но крепкая старушка.
— Доброго денечка! Это ж надо, какие молодые гости ко мне пожаловали? Вы случаем, не заплутали? — улыбаясь, интересуется она, протирая очки и нацепляя их обратно на нос.
— Добрый день! — отвечаю ей. — Дело в том, что ваш адрес нам дала одна журналистка. Ее зовут Матильда Рудольфовна Трель. Вы знаете такую? Я Северина Сереб…
— Я знаю, кто ты! — крепко схватив меня за руку, заявляет женщина. Затем прищурившись, бесцеремонно осматривает с ног до головы и радостно восклицает, — Вся в мать, пошла. Красавица наша! Называй меня баба Глаша. А эта Трель — мадама шибко любопытная. Приезжала ко мне пару раз, все пыталась унюхать сенсацию для своей газетенки. Она решила, что я умом давно тронулась. Так я не стала ее разочаровывать, так себя и повела. Но как бы она мне тут напомаженными губешками своими не улыбалась, открывать ей тайны твоей мамы я не стала. А она, змеюка такая, ребёнка ко мне послала. Ууух, видно, дурно её родители воспитали. А чего же мы стоим? Пойдёмте в дом! — она переводит взгляд с меня на Кузнецова, — А этот молодец кто будет? Жених что ль твой? Ан нет, не жених… Защитничек? Звать то тебя как, богатырь?
— Илья.
— О! Настоящий богатырь. Я как в воду глядела! И имя такое славное. Сильное. Ну пойдемте, ступайте за мной. Только не в дом. Забыла я, что там Данька стену на кухне красил, вонищи до сих пор стоит, аж крысы дохнут, лучше мы с вами в саду посидим.
И, не выпуская моей руки, старушка тянет за собой. Обогнув дом, мы оказываемся в небольшом и несколько заросшем, но от того не менее прелестном саду. В нем имеется крохотная чистенькая беседка, куда нас и усаживает хозяйка.
— Вы пока посидите, гости дорогие, а я компотик принесу. И блины захвачу! Они кажись у меня ещё оставались, если Данька бегемот все не слопал.
— Пожалуйста, не стоит беспокоиться. — пытаюсь возразить я. — Мы приехали только, чтобы…
— Да какие беспокойства! Я ж только рада! — она бросается было обратно к дому, как вдруг деловито у меня уточняет, — А ты матери своей сказала, что ко мне едешь?
От вопроса старушки становится не по себе. Она не знает, о том, что мамы давно уже нет, и радушно улыбается. Отчего-то по спине начинают бегать мурашки. Но принимаю решение не скрывать правду, потому шепчу:
— Моя мама умерла много лет назад.
— Типун тебе на язык, — хмурится женщина и сурово грозится мне пальцем, — Она не так давно меня навещала. Ясно мне все. Ничего она не знает, а-то тоже бы приехала. Ладно. Ждите. Я сейчас вернусь.
Старушка уходит, а мы с Ильей переглядываемся.
— Она думает, что мама жива…
— Может, она умеет общаться с призраками. — пожимает плечами староста.
Кузнец зевает, лениво
