Я — авантюрист? - Кирилл Фисенко

— Гриша, приведите. Думаю, это Герман, — а затем протянул руку. — Значит, ты и есть Мудрый Знаток? Ну-ну… Интересно, как ты сюда попал, Алексей?

— Виктор? Виктор… Ну, конечно, это ты, — сумел справиться с изумлением попаданец. — Офигеть! Но как ты сюда попал, да ещё сюда конкретно, вниз?

— Долго рассказывать.

Гриша и его помощники вывели высокого парня, а девушка вышла сама, опустив голову. Виктор не дал ей прошмыгнуть мимо, поймал за руку:

— Как ты себя чувствуешь, Нина? Всё нормально? Почему лицо разбито? Герман постарался?

Та молча покачала головой, потом кивнула, затем разрыдалась. Лёшке показалось, что Нине нужна «жилетка», ведь она быстро обвела всех, кто стоял рядом, взглядом, словно выбирая. Почему-то пожалев девушку, попаданец тронул её за плечо и — сработало! Нина уткнулась в него, сотрясаясь и всхлипывая. Внезапно оробев, парень гладил её по макушке, разделённой аккуратным пробором, и смотрел на косички, совершенно школьные по виду.

— Ну ладно, успокойся, всё уже в порядке, — шептал Лёшка в макушку разные успокоительные слова, испытывая жалость и сострадание к её хозяйке.

Виктор хмыкнул, сделал знак, мол, следуйте за мной, и отправился в сторону пролома. Гарда прошла за ним немного, сделала круг и вопросительно глянула на хозяина:

«Я проверю, что происходит?»

Лёшка согласился. Сам он никуда идти не мог — Нина продолжала плакать. Её тонкая рука держалась за клапан бокового кармана, где — это совершенно точно! — лежали то ли платки, то ли бумажные салфетки. Осторожно расстегнув липучку, парень вытащил краешек белого лоскутка и вложил в девичьи пальцы:

— Глазки вытри, — шепнул он.

Нина послушно отодвинулась, приложила салфетку к лицу, промокнула, потом отвернулась, тихонечко сморкнулась. Эта деликатность — сам бы он швырканул, не задумываясь — особенно умилила Лёшку.

— Пошли уже, а то все делом заняты, кажись, одни мы, как тополи на Плющихе!

— Сейчас, — согласилась Нина, ещё немного «сырым» голосом.

Они двинулись по коридору туда, где светили факелы и мелькали человеческие фигуры. Отойдя на десяток метров, Лёшка спохватился, что забыл аптечку.

— Ёлки! Надо вернуться! Подожди минутку, я сейчас, — он кинулся было в сторону склада, но Нина воскликнула:

— Я с тобой! — и виновато добавила. — Боюсь темноты.

Голосок девушки становился звонче и звонче. Она явно возвращалась в нормальное состояние. Гарда подбежала, негромко гавкнула, напоминая о себе:

«Что не так?»

— О, ты-то мне и нужна, — обрадовался хозяин, давая напарнице поручение притащить аптечку, а Нине поясняя. — Идём, она справится.

— Лёша… Тебя ведь Лёша зовут, я не путаю? Откуда вы взялись, ты и собака? Когда этот урод…

Неприязнь или ненависть окрасили её звонкий голосок, Лёшка не понял, но поёжился — ему бы не хотелось, чтобы эта девушка когда-нибудь так говорила про него. Возможно, поэтому он принялся рассказывать о напарнице — и о себе немножко — почти не привирая. Хотя получалось совершенно геройская история:

— Гарда умеет говорить, у меня с ней двухсторонняя связь, через усовапама. То есть, сначала я не знал об этом… Мы встретились на дороге, я думал, что она дикий зверь… А потом с Юрой нашли этот склад… Но меня с ней избили и сбросили под землю… Но мы там выжили, нашли медпункт, и он дам нам связь, как напарникам… Но тут же нельзя жить, и нам пришлось отправиться на поиски нормального жилья. И вот, когда мы пришли к троллейбусу…

— Так ты и есть тот самый Знаток? Вот это да!

«Опять — знаток! Сначала Виктор, теперь Нина! Да что же они издеваются, — возмутился и удивился Лёшка и решил безотлагательно выяснить причины такой клички. — Она должна знать, почему, и что я такого сделал, чтобы обзываться!»

— Слушай, почему вы ехидничаете? Знаток, знаток…

— Кто? Я? — сделала большие глаза Нина. — Ехидничаю? Да это ваши, из отряда, особенно эта, красотка… И Олег с Юрой! Они тебя так за глаза называют. На полном серьёзе, без иронии.

— Да ладно тебе!

Лёшка готов был обидеться и даже собирался заявить, что насмешки над собой не потерпит, однако рядом появилась Гарда:

«Принесла».

Пока он расправлял лямки аптечки на плечах и застёгивал на груди, обида прошла. Собственно, а что такого случилось? Ну, оборжали его отрядники, кликуху дали, так не самую обидную, если разобраться. В той жизни обычно до такого дело не доходило. Там, кроме унизительного «эй ты, четырёхглазый», Лёшка не слыхал.

Его так кольнуло воспоминание, что он прошептал заветные слова, свою благодарственную молитву: «Спасибо, судьба! Я счастливее травы на пастбище, где топчутся козлы, бараны, быки, меня не сожрали — лишь обгадили!»

Проверенное средство сработало — стало легче. Тем временем они подошли к пролому, сквозь который некогда Лёшка привел Юру. Сегодня того было не узнать. Не рыхлый плакса, а поджарый и уверенный в себе человек распоряжался, куда что ставить. Десяток человек споро подтаскивали ящики с сублиматами и складировали у стенки. Среди них Лёшка заметил Кира, Дана и девушек, которые оставались с теми.

— Юра, что вы затеваете?

— А ты не знаешь? — очень натурально изумился тот. — Отряды решили объединиться, жить общим хозяйством. Нина же была на совете, она и расскажет, а мне некогда!

Настроение упало ниже плинтуса. Мало приятного — услышать, что тебя отправили в отставку. Если честно, то Лёшка привык к своему особому статусу, к тому, что он руководит, указывает, направляет, то есть, влияет на судьбу целого отряда людей. И ведь, если припомнить, не так уж и много ошибок было допущено за эти дни! А потом, когда он занимался спасением напарницы, отряд его предал. Нет, не так — отряд продался. Да-да, продался другому командиру за харчи, за кусок жратвы!

«Ну и ладно! Не нужен, значит, не нужен, — ожесточённо подумал попаданец, гладя лохматую башку напарницы, — а вот Гарда меня не предаст. Мы с ней и без вас не пропадём. Верно, подруга? Валим отсюда, да?»

«Всегда готова, — прилетел мгновенный ответ собаки, — а чем ты огорчён?»

Лёшка опомнился. Пока он перемалывал очередную обиду, Нина уже встроилась в общую цепочку грузчиков, так что спрашивать о совете или других «великих событиях», что произошли за время его отсутствия — было не у кого. Да и незачем. Развернувшись, он опустил на глаза козырёк «ночного видения», собираясь незаметно уйти нижним путём. Но его окликнули:

— Лёша, можно на минутку?

Виктор вместе с Лёвой и пожилым мужчиной стояли неподалёку от неподвижного подъёмника и что-то разглядывали. Отказывать им было как-то неудобно — не они же обозвали «знатоком»? — так